На сей раз гость мой лишь пригубил и, едва прожевав кусок мяса, начал рассказывать. Издательство после моего ухода вошло в полосу штормов. Димодеев то и дело устраивает разносы на летучках. Ссылаясь на кризис, урезал всем, кроме ближнего круга, зарплату, да и ту задерживает уже неделю. Пять человек уволены. Ещё трое-четверо ждут увольнения. Новые проекты, не сулящие быстрой отдачи, закрываются. Из кабинета его то и дело доносятся громы и молнии. По издательству ходит злой, так и рыскает глазами, к чему бы прицепиться. В общем, ураган.

– Н-да… – подал я голос. – Невесело… Ну а кому сейчас весело, брат? Действительно, кризис. А издательский бизнес – не из самых доходных и устойчивых, начинает чихать от малейшего прохладного ветерка в экономике.

– Да это понятно, Гойда. Но вот ты, будучи владельцем бизнеса, ты же на людях не отыгрывался, когда трудности приходили. Не орал, не гнобил.

– Ну, справедливости ради – я ведь тоже увольнял, когда другого выхода не находилось.

– Да, конечно, но ты, скажем, не пинка под зад давал, а знакомым да партнёрам звонил, трудоустраивал сокращаемых. Лично! И деньги все до копеечки выплачивал – я ж помню, хоть и зелёный совсем тогда ещё был, но – не слепой и не идиот. И твой стиль работы. Ты собирал нас, всю команду, и говорил. Ну, например: «Рынок рекламы схлопывается. Мы теряем заказы. Давайте думать, как дальше быть. Всех касается – всей командой и думать будем». А этот!

– А «этот» сидит в своём кабинете своей фирмы. В то время как я – сижу дома. Без бизнеса и уже совсем скоро – без денег. Ну, и кто из нас двоих прав?

– Что, ты действительно так думаешь?

– Да мало ли что я думаю, друг мой! Я, может, столько уже всего передумал, в том числе и о том, о чём ты сей секунд говорил. Но факт – вещь упёртая! Помнишь, ещё в советское время говорили: «Хороший человек – не профессия». Ещё тогда! А уж теперь-то. Когда дичайший капитализм расплодился в стране развитого социализма…

– И что? Если б довелось вернуться во вчера, ты бы иначе вёл дело? Как Димодеев?

– Если бы… Наверное, я дурак, и в силу одного этого вёл бы себя, как и прежде. Я имею в виду – по отношению к сотрудникам, ты же об этом спрашиваешь? А что касаемо самого бизнеса, ну там, тактики, стратегии… Тут бы, конечно, я многое поправил. Хотя не уверен, что это бы спасло. А!

Я махнул рукой, потом маханул оставшуюся в рюмке водку.

Прямой, порядочный, честный. Черты самоубийцы.

(Из телепрограммы о Шурике – актёре

Александре Сергеевиче Демьяненко)

– Тут либо – либо, друг мой. Либо ты человек, либо – бизнесмен. Удивительно, что мы с тобой набрели на эту тему, ибо не далее как позавчера я ровно об этом думал. Серьёзно.

– Что – совсем без вариантов? Либо – либо?

– Ну, исключения, наверное, есть, в большинстве правил есть исключения… Но… Давай, я тебе сейчас очень показательно проиллюстрирую, что с человеком происходит в процессе бизнес-деятельности. Ну, ты в общих чертах историю моего информационно-аналитического агентства знаешь, хоть недолго, но успел у меня потрудиться… Но этот случай – ещё до тебя был, на втором году моего похода в бизнес. Звонит мне (я назвал фамилию одного очень известного в нашем регионе человека – тележурналиста, пиарщика и на тогдашний день – моего доброго приятеля) и говорит: «Старик, ну ты как – к президентским выборам свою контору готовишь?» «А что её готовить, – отвечаю, – у меня и так всё «на товсь!» Всегда готов, в общем.

А мы тогда чуть ли не первыми в стране придумали новостную ленту гнать по емеле в районы. Оперативность – чумовая! Практически все районки с нашими региональными новостями выходили. У них самих-то, в редакциях, компов с сетью ещё не имелось, так мы додумались местные администрации, где сеть уже была, как перевалочные пункты использовать. Ноу-хау!

«Хочешь генподряд на PR– кампанию во всех районах области получить? – продолжил мой приятель. Цена вопроса – миллиард» Сам понимаешь, вопрос риторический – кто ж этого не хочет. Миллиард, пусть и рублей, пусть и ещё тех рублей, до деноминации, – всё равно миллиард. «Ну а если хочешь, быстро рисуй предложение, упор делай на свою монополию по новостям – и завтра в 14:00 в избирательный штаб».– «Ага, кому я там сдался»– «А! – спохватывается приятель. – Я ж тебе главное забыл сказать! Этомудалаем* вчера поздно вечером назначили моего друга – Коровина! Представляешь, чувак?! Вот к нему сразу и заходи. Будет ждать. Мы с ним обо всём уже договорились. Можешь считать – договор у тебя в кармане. С девятью нулями, старик! За махоньким вычетом двадцати процентов. Ну, какое будет твоё согласие?»– «Почему будет? Уже есть – положительное», – отвечаю. Ещё бы не положительное, по тем временам двадцать процентов комиссионных – вполне по-божески и по-дружески. А сумма контракта для провинциальных пиарщиков, коими мы и являлись, беспрецедентна. Оно понятно – выборы Господаря всея Руси!

* Этомудалай – образовано от детской считалки «Сорока-ворона кашу варила…» – «Этому дала, этому дала, а этому – не дала» и по созвучию со словом «далай-лама». Этомудалай – человек, которого поставили «рулить» в нашей области президентскими выборами, а в коммерческом смысле – «посадили» на распределении заказов.

Ну вот. На следующий день ровно в два часа пополудни вошёл я в кабинет к нашему этомудалаю. И сидит он весь такой важный, пафосный, через губу поздоровался, через другую буркнул: «Ну, показывайте, что там у вас», хмуро и недовольно стал листать моё предложение. Пыхтел, пыхтел, а потом вдруг вытаращился на меня и изрёк гневно: «Что это вы мне принесли? Пять с половиной страниц, в копеечной папке – вы бы хоть, если ума на пару десятков страниц «Делового предложения» не хватило, вы бы – хоть! папку! посолиднее! купили! Работнички!» И – бросает, буквально швыряет мою пластиковую папку мне на приставной столик.

Я – оцепенел. Во-первых – от неожиданности, во-вторых – от хамства, в-третьих… Я вообще хамства не терплю, ты знаешь, себе не позволяю, и другим не спускаю. А тут… Вроде не с улицы зашёл… Бл..! Беру я свою папочку… Кладу её аккуратно в «дипломат»… Встаю… И говорю: «Да пошёл ты в жопу продукты своей великой жизнедеятельности разгребать! Ты что думаешь – я буду за этот миллиард ногтями цепляться? Ты думаешь, я тут дорожку тебе до двери языком вылижу? Ты думаешь, я… Да я… Да засунь ты себе этот миллиард знаешь куда?.. в самый низ своего органайзера! В смысле – организма!»

В общем, вышел я оттуда, дверью так шваркнув, что секретарша чуть со стула не свалилась. Пришёл к себе в агентство, посмотрел мельком на своих парней с девчатами – они все дела побросали, сидят, смотрят на меня, ждут, что вот сейчас возвещу: «Контракт подписан! Ура!» – а я махнул рукой и молча – в свой кабинет. Сел в своё кресло директорское и – похолодел весь. Что ж ты наделал, дурень! Что сотворил! Такой контракт – миллиардный! – профукал. Гордый, да? А чем ты сотрудников своих кормить будешь? У тебя ж в портфеле заказов – так, мелочёвка, а тут… такая везуха… на блюдечке тебе преподнесли…

Ага, говорит вдруг кто-то во мне. Только в блюдечко это сначала высморкались, а потом предложили тебе сопли слизать. И оченно удивились, что ты отказался! Ты всё правильно сделал, чувак! Помнишь, как пару лет назад ты, лучший политобозреватель региона, «золотое перо», из губернаторской приёмной ровно на шестнадцатой минуте ушёл? Принципиально не стал задницу там плющить, как все прочие холуи. Ты знал себе цену – и они знали! Проверочку устроили! Вспомни: ты только в редакцию зашёл, а тебе уж пресс-секретарь губера звонит: дзынь-дзынь! извините, что так вышло, не изволите ли переназначить встречу. (Время такое хорошее было, прессу холили-лелеяли, четвёртой властью почитали. Имидж превыше всего! Это потом всё и всех купили – оптом и в розницу). А внутренний голос подытоживает: ну, вспомнил? Вот и теперь – сиди и жди. Никуда не денутся, через пять минут позвонят.