СОВЕТ СТАРИКА КРИСТОБАЛЯ И ПРИЧИНА, ПО КОТОРОЙ ОН ЕГО ДАЛ Однажды изрек старик Кристобаль: «Не требуй ты долг с бедняка, Ибо, хранящая от нищеты, И грех отведет рука». Однажды изрек старик Кристобаль: «Не будь ты к грешнику строг — Лишь Божьей милостью он, а не ты, Греха преступил порог. Надежда на Божью милость меня Поддерживает до сих пор. Презрев ее рок, я в юности мог Навлечь на себя позор. «Я землю в аренду тебе отдам, — Мне помещик Энрике сказал, — Но я не шучу, гаранта хочу, Чтоб надежным был, как металл». Я беден был, друзей не имел. На паперти шел разговор, У церкви Святого Андрея [46] в день, Что освятил Исидор. «Пускай Святой Исидор за меня Вам даст свое слово в залог. Святой в вышине другом будет мне, Ибо я на земле одинок». Мы в церковь вошли, и пред алтарем Колени я преклонил. «Я здесь одинок, святой Исидор, Молю из последних сил: Молю поручителем стать моим, Я правому делу служу. Но ты сурово меня покарай, Коль слово я не сдержу». Увы! Я работал спустя рукава И в срок заплатить не смог. Страшился я гнева Святого, но всё ж Помещик был более строг. Из дома тогда улизнул я прочь Украдкой в ночи — как вор Нелегкая, видно, меня привела К Святому Андрею на двор. О клятве, что принял святой Исидор, Я вспомнил и задрожал. Близость его подогрела мой страх — Как заяц я побежал. Всю ночь напролет я летел наугад, Подальше стремясь уйти. Но длань карающая меня Грозила настичь в пути. Устал я, но верил, что ныне спасен, Мне казалось, что мчусь я прочь. С рассветом увидел же, что без конца Вкруг церкви бегал всю ночь. Раскаявшись, я на колени упал, Бил за поклоном поклон. И тут помещик пришел: «Кристобаль, Ты вовремя здесь!» — молвил он. «Хозяин, грешен! — покаялся я. — Работал спустя рукава, Но в епитимье всю ночь я бежал Вкруг церкви и жив едва». «Коль ты ленился, — Энрике сказал, — Исправь же ошибку впредь. Не накажу тебя, но Святой Пусть хлебу поможет зреть». В раскаянье я возвратился домой, Работал как вол, что ни день, Святой Исидор трудам помогал, Покарав мою прежнюю лень. Однажды изрек старик Кристобаль: «Я не требовал долг с бедняка. Хозяина помнил и как его Была доброта велика». Однажды изрек старик Кристобаль: «Я с грешником строг не бывал — О ночи у церкви думал всегда И помнил, чем рисковал». АЛЬФРЕД ЭДУАРД ХАУСМЕН (1859–1936) *** Каштан роняет факелы, развеян Цветов боярышника аромат. Дверь хлопает, свет ливнями рассеян. Май на исходе; дай мне кружку, брат. Весна судьбы нам новой не предложит, Разрушил май златые алтари. Утешит ли грядущий год? — быть может, Но нам уже не будет двадцать три. Мы далеко не первые, наверно, От бурь житейских прячемся в трактир, Хороним планы и клянем всю скверну И подлеца, что сотворил наш мир. Несправедливость высшая — обманом Лишать всего, что жаждем обрести. Для душ веселье стало лишь дурманом К могиле на бессмысленном пути. Несправедливость; но налей мне снова. Не принцами мы родились на снег. В наследии людей судьбы основа: Хотим Луну — к ней сил добраться нет. Сегодня собрались над нами тучи, А завтра прочь умчатся все дожди. Чужая плоть сожмется в боли жгучей, Скорбеть душа начнет в другой груди. Не знает гордый прах иной юдоли — Не вырваться из гибельных цепей. Но, друг мой, нам ли покоряться боли? Взвали на плечи небо, эль допей. ОРАКУЛЫ В молчанье, чтоб речам внимать, шли на гору Додоны. Великий камень там застыл, источник била дрожь, В дубовой роще ветер стих, в сосудах медных — звоны. Где вторит эхо тишине — реклась богами ложь. Вопрос святыне задал я, чья речь не прекратится, Мне сердце правду прорекло, прозрачней, чем вода. В пророческой пещере мне провозгласила жрица. «Нам скоро гибель суждена, не жить нам никогда». О, жрица, твой мне ясен крик, он разума не тронет. Пусть эхо смолкнет, пене с губ слететь давно пора. Вино вкусней, чем соль морей, но пьет ее, кто тонет. Та новость, что известна мне, нимало не стара. «Король, полмира покорив, войска ведет с Востока. Они пускают тучи стрел, сметают все в пути. Тот не вернется никогда, кто гибнуть рад без прока». Спартанцы сели на скалу, чтоб косы заплести. вернуться Церковь Св. Апостола Андрея Первозванного (Iglesia de San Andres) расположена на тихой улочке Мадрида, близ Plaza de Puerta des Moros. Ей предшествовал старинный храм, воздвигнутый над местом погребения Св. Исидора, Небесного покровителя Мадрида. Во времена Эспинеля, как он пишет, эти места были небезопасны. Путник в темное время, по его словам, «подвергал себя риску встречи с разбойниками, в особенности у прохода возле Св. Андрея, где часто укрываются разбойники». Ученые считают, что узкие темные улицы в испанских городах той эпохи таили множество опасностей. (Прим. переводчика.) |
