УИЛЬЯМ ТОПАЗ МАКГОНАГОЛЛ (1825 или 1830–1902) ОБ ОДНОМ ПРИКЛЮЧЕНИИ КОРОЛЯ ИАКОВА ПЯТОГО ШОТЛАНДСКОГО Король наш Джеймс Пятый любил гулять переодетый, И однажды вышел неприятный сурприз через это. У Креймондского моста на него напали цыгане в количестве пяти штук, И королю пришлось отбиваться, не выпуская меча из рук. А поблизости случилось быть одному бедняку, Который молотил зерно на току, И, увидев, что пятеро на одного напали, Он бросился на них, размахивая цепом, и цыгане в страхе бежали. И он сказал королю: «Ну как, целы, ваша милость? У вас лицо в крови, надо, чтоб вы умылись. Эти цыгане — сущие отщепенцы. Пошли в сарай, я вам солью и дам полотенце». Король, видя, что это человек порядочный и не плут, Умылся и сказал: «Любезный, как тебя зовут?» И тот ответил: «Сударь, Джон Ховисон мое имя, Я работник на Брейхедской ферме, кормлюсь трудами своими». «Проводи-ка меня до Эдинбурга, нашей столицы, Ибо я хорошим самочувствием не могу похвалиться. А если у тебя есть какое желание, Исполнить его я даю обещание». Джон сказал: «Я желаю, любезный гость, Получить Брейхедскую ферму в собственность. Но поведайте мне, кто вы такой будете и отколь?» «Я хозяин Баллингифа, — ответил король. — Явись во дворец в ближайшее воскресенье. Чтоб за свой благородный поступок получить награжденье. И не сумневайся, я сдержу уговор, А ты заодно повидаешь королевский двор». В воскресенье Джон нарядился как мог, Явился в столицу на дворцовый порог И спросил хозяина Баллингифа, на что его сразу Допустили войти согласно приказу. И тут Джона радость охватила всего, Когда он увидел своего знакомого, А тот взял его под руку и повел по покоям богатым, Как будто Джон был его родным братом. «А хочешь, — король говорит, — увидеть короля Иакова?» «Как не хотеть, да ведь много народу всякого Расхаживает тут во дворце, А кто из них король, не написано на лице». «Узнать короля, — сказал король, — ни один простак не преминет, Потому как все обнажат головы, а король своей шляпы не снимет». И он привел Джона в парадную залу, Где толпились всякие герцоги, бароны и адмиралы. Джон в смущении по сторонам озирался, Потому что увидеть короля и хотел, и боялся, И вдруг заметил, что все сняли шляпы, и только его спутник не обнажил головы, И радостно закричал: «Ой, так это же вы!» А король сказал: «Джон, Брейхедская ферма — твоя, С уговором, что ежели еще когда забреду туда я, Ты снова подашь мне умыться, как встарь». И Джон ответил: «С превеликой радостью, государь». О ВЕРНОЙ СОБАЧКЕ ФИДЕЛЬКЕ Один человек скакал верхом, по своим делам поспешая, А следом бежала его собачка Фиделька небольшая. Он обращался к ней с ласковым словом время от времени, А она то отставала, то держалась у стремени. Ровной рысью бежала его добрая кобыла, А стояла жара, потому как дело летом было. Дорога была длинна, и часы за часами бежали, И вот наконец все трое ужасно устали. Лошадь стала спотыкаться и вся вспотела, И Фиделька выбилась из сил и отдохнуть захотела. Она легла на землю и жалобно заскулила, И хозяину пришлось остановиться, хоть его это злило. Он спешился и привязал лошадь к дереву, И она стала спокойно щипать траву, А хозяин мешок с золотом от седла отвязал, Положил на землю и Фидельке сторожить приказал. Сам же он улегся, укрывшись плащом, И вскорости захрапел, не думая ни о чем, А собачка прикорнула рядышком скромно, И ее охватила дремота из-за усталости огромной. Но заснуть как следует не удавалось ей долго, Ибо она не забывала своего долга И временами вскакивала и бегала с громким лаем Вокруг мешка с золотом, что ею был охраняем. Время шло, а хозяин и не думал просыпаться, И Фиделька стала беспокоиться и волноваться, И стала, повизгивая, лизать хозяину нос и щеки его, Чтобы он пробудился от сна глубокого, Потому что верная собачка, чье сердце не знало фальши, Понимала, что им пора ехать дальше. Наконец она громко залаяла от волнения, И хозяин проснулся в беспокойстве и огорчении. Он заторопился и вскочил на кобылу Погоняя ее вперед что есть силы, Но Фиделька, несмотря на его крики и повелительные жесты, Нипочем не хотела уходить с этого места. Она тревожно лаяла и металась, То догоняла лошадь, то назад возвращалась, И хозяин ужасно рассердился И решил, что разум у собаки помутился. Фиделька пребывала в большой тревоге, А хозяин поскакал вперед по дороге, И собака его с трудом догнала, Когда он остановился у ручья, чтобы лошадь воды попила. Фиделька звонко лаяла, а хозяин думал: ну и дела! Похоже, собачонка полностью спятила. — И тут она помчалась назад, непонятной силой влекома, А он окончательно решил, что у нее не все дома. Он выхватил пистолет, и окрестность шумом выстрела огласилась, Бедная собака бездыханной на землю свалилась, А хозяин, лишась настроения беззаботного, Поскакал дальше, печалясь о потере полезного животного. Но отъехав недалеко, он внезапно остановился, Потому что вдруг мешка с золотом хватился, Каковой мешок неизвестно куда девался, То ли упал по дороге, то ли на месте привала остался. И он погнал лошадь назад в бешеной скачке, Тяжко вздыхая об участи бедной собачки, И, глядя на краснеющие на земле кровавые пятна, Горевал о потере своей невозвратной. И раскаянье впилось ему в сердце тысячью жал, Когда он увидел, что мешок с золотом лежит где лежал, А рядом простерт бездыханный собачий труп, И понял хозяин, как его злой поступок был глуп. И он приторочил мешок к седлу и поехал, торопясь к сроку, Оплакивая Фидельку, чью жизнь оборвал так жестоко. А эта печальная история нам наука, Ибо всем надо исполнять свой долг, как эта благородная сука. |
