Медленный эротический танец Бьянки заворожил и его. Жадным взором он вбирал в себя длинные, стройные ноги, аккуратные груди с большими ореолами сосков, тонкую талию, гладкую кожу, заветный треугольник лобка… Возбуждение достигло предела, но сенатор не решался пошевелиться.

Супермодель закончила танец и вошла в воду. Александр тоже разделся и последовал за ней, и Хэммонд с благоговейным ужасом увидел, что Касьяненко оснащен по первому разряду. «Жеребец, – вот что подумалось в эти мгновения взмокшему от возбуждения сенатору. – Натуральный жеребец, без всякого преувеличения!»

Сам Хэммонд не мог похвастаться гигантскими размерами, и сейчас его сердце сковали горечь и обида на судьбу. Как будто мало того, что этот русский – миллиардер, так нет же, природе зачем-то понадобилось снабдить его чудовищных размеров детородным органом.

Ну почему одним все, а другим ничего?!

На некоторое время Хэммонд забыл даже о необходимости сбросить напряжение. Все его внимание было приковано к плещущейся в озерце парочке. Вот Александр обхватил Бьянку сзади и начал мощно и ритмично двигаться, подталкивая ее под струю водопада. Целиком отдавшись своей страсти, они не замечали ничего вокруг. Как животные, подумал Хэммонд. Как дикие животные, которые повинуются только своим инстинктам и делают то, что требует от них природа, не обращая внимания на то, где находятся.

Несмотря на то что самое интересное происходило под водой, Хэммонд кончил – кончил прямо в штаны, как тринадцатилетний школьник, впервые попавший на порносеанс.

– Ч-черт! – вполголоса прошипел сенатор. Пятно на шортах располагалось в таком месте, что в его происхождении не могло возникнуть никаких сомнений, и он, сорвав с кустов несколько листиков, попытался привести себя в порядок. Что, если кто-нибудь увидит его в таком виде?.. Ведь он не какой-нибудь Любопытный Том [27], который тайком дрочит в кустах, он – сенатор Соединенных Штатов, а значит, все вокруг должны относиться к нему с уважением.

Униженный и злой на весь свет, Хэммонд Паттерсон осторожно попятился назад и, развернувшись, отправился догонять группу.

Сьерра решила позвонить сестре. Она и Клер всегда были достаточно близки, но, увы, не настолько, чтобы Сьерра решилась поделиться с ней подробностями своего брака с Хэммондом Паттерсоном. Не собиралась она делать этого и сегодня, просто ей хотелось рассказать сестре о гостях Касьяненко и о его роскошной яхте. Клер пришла в неподдельный восторг, когда узнала, что Сьерра оказалась в числе приглашенных, и сейчас наверняка изнывала от желания как можно скорее узнать хоть что-нибудь о первых днях удивительного путешествия. Почему бы, подумала Сьерра, не сделать сестре приятное – ведь ей это ровным счетом ничего не стоит.

Двигаясь решительным шагом, Сьерра поднялась на мостик, где находился центр спутниковой связи. По дороге она миновала крошечный кубрик, где перед мониторами камер видеонаблюдения дежурил охранник Касьяненко. «Странный человек, – мимоходом подумала о нем Сьерра. – Странный и… страшный».

– Добрый день, миссис Паттерсон, – приветствовал ее капитан Диксон, когда она взошла на мостик. – Прекрасная погода, не правда ли?..

Сьерра ответила улыбкой – любезной и совершенно искренней. Ей было очень приятно чувствовать себя свежей и бодрой, отдающей отчет во всех своих действиях. Из-за лекарств, которые она принимала, Сьерра большую часть времени жила как в тумане, но сегодня она твердо решила, что с этим покончено. Она должна снова стать собой.

– Вы совершенно правы, капитан, погода замечательная, – сказала Сьерра. – И ваша яхта тоже настоящее чудо. – Она снова улыбнулась. – Мне бы хотелось позвонить сестре. Можно это как-нибудь устроить?

– Разумеется. – Капитан с готовностью кивнул. Сегодня жена сенатора выглядела куда более оживленной и веселой, чем вчера, когда она только прибыла на яхту. Как и прочие пассажирки, Сьерра Паттерсон была редкостной красавицей, и Диксону было приятно видеть, что она переборола хандру и наслаждается жизнью.

– Позвольте вас проводить, – галантно добавил он, жестом предлагая ей опереться на его руку.

– Вы очень любезны, капитан, – ответила Сьерра, одаряя его еще одной белозубой улыбкой.

Выбравшись из душа, Флинн наскоро растерся полотенцем и отправился на поиски Сьерры. Холодная вода помогла ему немного собраться с мыслями, и, хотя Флинн по-прежнему довольно смутно представлял, как он будет с ней говорить, его решимость расставить все точки над «i» окончательно окрепла. Он должен наконец, выяснить, что же между ними произошло. Быть может, тогда он сумеет забыть о Сьерре и начнет жить, как все нормальные люди. Сама она, по всей видимости, нисколько не переживала из-за их разрыва. Настолько не переживала, что даже вышла замуж за Хэммонда Паттерсона. По идее, одного этого должно было хватить, чтобы Флинн вычеркнул ее из своей памяти раз и навсегда, но он почему-то так и не смог этого сделать.

Почему?

Именно это Флинн и намеревался выяснить.

Винтовой трап привел его на верхнюю палубу, где Флинн заметил нежащегося в шезлонге Джероми Мильтон-Голда. Разговаривать с ним ему не хотелось, поэтому Флинн быстро развернулся, намереваясь спуститься обратно. Нет, он ничего не имел против геев – тот же Люка казался ему вполне приятным парнем, однако в Джероми было нечто такое, чего Флинн просто не переваривал. Не нужно было обладать никакой особой проницательностью, чтобы понять – перед тобой заправский подхалим, а если Флинн кого-то и не выносил, так это тех, кто готов лизать чужие задницы, лишь бы добиться своего.

Джероми, однако, его заметил.

– Это ты, Флинн? – окликнул он журналиста. – А я думал, ты уехал вместе со всеми на этот идиотский остров!

«Да что же это такое, – мысленно возмутился Флинн. – Какое им всем дело, поехал я на остров или нет?!»

И, нехотя помахав Джероми рукой, он начал быстро спускаться по трапу. Ему нужно было найти Сьерру – это единственное, что его интересовало.

Пока Сьерра разговаривала с сестрой, капитан Диксон сообщил ей, что по другой линии звонит некто Эдди Марч, которому необходимо срочно связаться с сенатором.

– Хорошо, я отвечу, – сказала Сьерра и, попрощавшись с Клер, которая была очень рада ее звонку, знаком попросила капитана соединить ее с Эдди. Она знала, что Хэммонд просил своего помощника ни в коем случае не беспокоить его во время поездки, если только не случится чего-то действительно важного.

– Что-то стряслось, Эдди? – спросила она, услышав в трубке взволнованный голос личного помощника сенатора.

– Нет, ничего особенного, миссис Паттерсон, – ответил Марч, тщетно пытаясь говорить спокойно. – Не беспокойтесь! У нас тут… В общем, мне нужно кое о чем поговорить с сенатором.

– Его сейчас нет на яхте. Хэммонд отправился на экскурсию на необитаемый остров и вернется только вечером. – Она выдержала небольшую паузу. – Что же все-таки случилось? Если дело действительно важное, я могла бы попросить капитана отправить за ним кого-то из матросов. Правда, отыскать Хэммонда на острове будет нелегко, но, быть может, нам повезет… Вы только скажите, что ему передать.

«Нет! Нет! – в панике подумал Эдди. – Тебе я не мог бы этого сказать и за все сокровища мира!..»

– Да нет, передавать ничего не надо, – сказал он неестественно беззаботным тоном. – Просто… просто скажите Хэммонду, чтобы он перезвонил мне, когда вернется. Хорошо?

– Но если это важно… – повторила она.

– Вовсе нет! – возразил Эдди. Врать Сьерре ему не хотелось, но другого выхода он не видел. – Только не забудьте ему передать, чтобы он мне позвонил, о’кей?

– Хорошо, я передам, только… только я не знаю точно, когда он вернется. Может быть, даже завтра.

– Значит, пусть позвонит завтра. Это не срочно, – сказал Эдди, хотя на самом деле действовать следовало без промедления. Сколько еще времени он сможет заговаривать Бирнам зубы, не давая им перейти к действиям? Насколько он понял из разговора с ними, супруги были настроены весьма решительно. Мартин Бирн даже грозился, что свяжется с телевизионной студией новостей или с редакцией «Вашингтон пост». Каким-то чудом Эдди все же удалось его уговорить побеседовать сначала с сенатором, но это была лишь временная отсрочка, и он сам отлично это понимал.