Все это казалось сомалийцу слишком сложным и хлопотным, и он решил: если ему встретится кто-то из членов экипажа, он будет стрелять, а дальше пусть главари разбираются.

Басра всегда предпочитал простые решения и никогда не боялся крови.

– Русский не хочет выходить из каюты? Ты ничего не перепутал?.. – спросил Круз, грозно глядя на Амина. – А может, у тебя руки отсохли?.. Или ты просто не догадался открыть дверь и вытащить его силой?

– Он заперся изнутри, – пояснил Амин.

– Этот русский – просто кретин! – выругался Круз. – Неужели ему не ясно, что сопротивление ни к чему не приведет?

– Да на кой черт он тебе вообще сдался? – вставила Мерседес, и капитан Диксон изумленно повернулся к ней. Официантка стояла рядом с главарем пиратов так спокойно, словно она была одной из них. В следующее мгновение он понял – Мерседес и была лазутчиком, доверенным человеком шайки на его яхте. Мерзкая тварь, которую Гай нанял вопреки его желанию, оказалась пособницей пиратов. Видимо, она с самого начала работала на них, обеспечивая морских разбойников необходимой информацией.

Ну и дурак же этот «директор по развлечениям», подумал Диксон. Ему очень хотелось устроить австралийцу разнос по всей форме, но сейчас он был, увы, абсолютно бессилен. Ему в лицо смотрел ствол пистолета, и капитан лишь с огромным трудом удерживался от того, чтобы не обмочиться от страха.

Мерседес заметила промелькнувшее в глазах капитана выражение ненависти, но отреагировала неожиданно спокойно.

– Спокойней, старичок, не то инфаркт схватишь, – буркнула она и отвернулась.

– Касьяненко мне нужен, – объяснил ей Круз, – чтобы как можно скорее начать переговоры о выкупе.

Время в его плане действительно было крайне важным фактором. Круз рассчитывал получить деньги в течение двадцати четырех часов, и каждая минута промедления не просто отодвигала этот срок – она могла стать роковой.

– Выломайте дверь и доставьте этого chingado сюда, – велел он Амину. – Если нужно – взорвите.

– Слушаюсь, босс, – ответил сомалиец.

Балконная дверь каюты Хэммонда была не заперта. Флинн открыл ее и, пробравшись внутрь, на цыпочках приблизился к кровати.

Но на кровати лежала одна Сьерра. Хэммонда в каюте не было – на всякий случай Флинн заглянул в ванную комнату, но там было темно и пусто.

Тогда он вернулся к кровати и, наклонившись над Сьеррой, легонько тронул ее за плечо.

Ее глаза открылись, и Сьерра негромко ахнула.

– Только не кричи, – быстро сказал Флинн. – Тихо! На борту пираты.

Она села на кровати, прижимая к груди одеяло. Растрепанные золотисто-каштановые волосы упали на ее прекрасное лицо, и она плавным движением отвела их в сторону.

– Флинн?.. – пробормотала она. – Как ты сюда… – Ее глаза изумленно распахнулись. – Пираты? Это правда?

– Да, я знаю, что это звучит как бред сумасшедшего, – кивнул Флинн. – Но я видел их своими глазами.

– Ты не ошибся?

– Никакой ошибки нет. Где Хэм?

– Я… я не знаю. Он куда-то ушел и не вернулся.

– Надень что-нибудь потеплее да захвати кроссовки или теннисные туфли. Я отведу тебя в безопасное место.

Кашу рассчитывал увидеть на яхте множество соблазнительных, роскошных, дорого одетых женщин, но две горничные, которые сидели в кают-компании вместе с командой, не произвели на него особого впечатления.

Между тем его возбуждение было даже сильнее, чем обычно. Парень никак не мог отделаться от воспоминаний о женщине Большого Босса, о ее распутной улыбке и огромных грудях. С такими сиськами, думал Кашу, он мог бы играть сутками напролет.

Вместе с тем он начал понемногу догадываться, что они могут и не вернуться на виллу, где осталась роскошная Инна Мендоса. Только не после того, как Круз приказал избавиться от двух русских… Кашу был не прочь еще раз увидеться с женщиной Большого Босса, но возражать против планов главаря, какими бы они ни были, не собирался. В конце концов, с Крузом он зарабатывал большие деньги, а большие деньги означали много женщин, так что Кашу твердо знал, что внакладе не останется.

Раздумывая об этом, он еще раз окинул взглядом пленников. Выглядели они уныло, а женщины и вовсе представляли собой жалкое зрелище: растрепанные, заплаканные, кое-как одетые. Интересно, спросил себя Кашу, а куда подевалась Мерседес? Она ведь, кажется, тоже должна быть на яхте… Они неплохо ладили – он и дочка главаря. Горячая, взрывная, раскованная, очень красивая и опасная, как гремучая змея, Мерседес подходила ему как нельзя лучше.

Охранять заложников Кашу надоело, и он сказал Далилу, что ненадолго отлучится в туалет. Тот кивнул, и молодой пират, выскользнув в коридор, отправился на поиски Мерседес.

Как только Кашу вышел, Ден подтолкнул Гая локтем.

– Видишь? Их осталось всего двое, – пробормотал он негромко, хотя к этому времени окончательно убедился, что сомалийцы не понимают по-английски. – Давай действовать вместе. Главное, напасть на них одновременно и сбить с ног.

– Нет, – довольно грубо ответил Гай, которому очень хотелось, чтобы Ден наконец успокоился и перестал к нему приставать. – Ты что, не видишь, что они вооружены? Кого-то обязательно подстрелят, даже если мы бросимся на них всей толпой. Пока мы сидим смирно, нас не тронут, – добавил он, пытаясь убедить не столько Дена, сколько себя.

– Ты так думаешь? – возразил бармен, решительно выпятив подбородок. – А ты заметил, сколько пива они вылакали? Еще немного, и они так напьются, что перестанут себя контролировать. Вдруг им захочется пострелять по живым мишеням – что ты скажешь тогда? Нет, приятель, если мы ничего не предпримем – нам конец.

Скрючившемуся в углу Джероми вдруг пришло в голову, что, если всех заложников уничтожат, о нем вряд ли кто-нибудь вспомнит. В газетах, разумеется, напишут о знаменитостях – о Люке, о Клиффе Бакстере, о футболисте, о сенаторе и, конечно, об Александре с его Бьянкой, но об остальных… Неужели Джероми Мильтон-Голд канет в небытие под рубрикой «и другие»?

По какой-то не совсем очевидной причине эта мысль заставила здорово разозлиться на Люку. Где он, его белокурый бог? Почему он ничего не предпринимает?

Умом Джероми понимал, что Люка все равно не сможет в одиночку противостоять вооруженным бандитам. Ни он, ни кто другой. Это был непреложный факт, против которого ему нечего было возразить.

Украдкой Джероми бросил взгляд в сторону Гая. Кто он, враг или друг?..

Джероми надеялся, что друг. В этот тяжелый час ему отчаянно хотелось быть рядом с кем-то, кто мог бы его приласкать и утешить.

Двигаясь уверенно, словно всю жизнь только этим и занимался, Флинн перебирался с балкона на балкон, будя гостей и направляя их к тому месту, откуда они могли по веревке подняться в каюту Александра. Не обнаружил он только Хэммонда и Джероми. Флинн понятия не имел, где они могут быть, но сейчас это его не слишком волновало.

Его приятно удивило, что женщины вели себя спокойно и мужественно и карабкались по канату, как заправские матросы. Наверху их встречал Александр и по одной отводил в потайную комнату к Бьянке. Небольшая проблема возникла только с Хван, которая непременно хотела сразиться с пиратами вместе с мужчинами, но Флинн отказал ей наотрез.

– Ты останешься здесь, в безопасности, пока мы за вами не придем, – твердо сказал он. – Не выходите из комнаты ни при каких обстоятельствах и постарайтесь не шуметь, – добавил Флинн, обращаясь уже ко всем четырем женщинам. – Александр говорит, что комната хорошо звукоизолирована, но все-таки осторожность не помешает. В верхней части сдвигающейся стены есть панель с односторонней прозрачностью, сквозь которую можно наблюдать за всем, что происходит в каюте, так что вы сразу нас увидите, когда мы за вами придем. Если вы сделаете все, как я сказал, с вами все будет в порядке.