По случайному стечению обстоятельств, Круз подумал о том же самом. На кой черт им этот мешок с дерьмом? Никакой пользы от него все равно нет, а раз так – зачем таскать его с собой?

Флинн не отрывал взгляда от пиратского катера. Хорошо бы, думал он, обогнать врагов и двинуться наперерез. Быть может, когда они преградят им путь, пираты будут вынуждены заглушить двигатель, и тогда он попробует спасти обоих заложников. О том, что и главарь бандитов, и второй пират вооружены и готовы открыть огонь, Флинн старался не думать. Все его мысли сосредоточились на заложниках – на девушке и на капитане. Только бы выручить их, мысленно твердил он себе, а пираты могут убираться на все четыре стороны.

Флинн, однако, понимал, что спасти обоих заложников будет непросто. Силовые методы тут вряд ли годились – если начнется стрельба, без жертв не обойтись, но что, если предложить обмен? У него на борту раненый пират, которого можно попытаться обменять на пленников. Учитывая все обстоятельства, дело могло выгореть, вот только как заставить главаря выслушать его предложение?..

Размышляя обо всем этом, Флинн до упора сдвинул вперед рычаг газа, выжимая из мотора все, на что он был способен. Мотор взревел, катер рванулся вперед… и тут с передней лодки выбросили в воду что-то похожее на человеческое тело.

Флинн не успел рассмотреть, что это было, но машинально дернул штурвал в сторону, одновременно сбрасывая газ. Катер накренился, разворачиваясь бортом к первоначальному направлению движения; скорость резко упала, а еще через несколько секунд суденышко несколько раз подпрыгнуло на догнавшей его волне.

– Эй, поосторожнее, приятель! – крикнул Тей. Внезапный маневр застал его врасплох, и он чуть не свалился за борт. – Какого черта ты остановился?!.

– Приведи ко мне одного из пленников, – велел Гаю Александр. Он полулежал на полу у стены кают-компании, положив раненую ногу на валик из нескольких свернутых одеял. – Я хочу с ним потолковать.

– Боюсь, сэр, что ни один из них не говорит по-английски, – почтительно ответил Гай. – Судя по внешности, они, скорее всего, сомалийцы.

– Да, сомалийского я не знаю. Может, поговорить с ними по-русски? – мрачно заметил Александр. – Ладно, отложим допрос до лучших времен. Вы надежно их связали? Они не убегут?

– Это невозможно, мистер Касьяненко. – Гай слегка откашлялся. – Проблема в том, что мы до сих пор не знаем, сколько еще пиратов остается на яхте.

– Сюда идут корабли береговой охраны, – сказал Александр, окидывая взглядом кают-компанию. – До их появления все должны оставаться на месте. Ясно?

– Так точно, сэр… – Гай немного помялся. – А-а… позвольте узнать, что с нашими… то есть с вашими, дамами? С мисс Бьянкой и с остальными?

– Они живы и в безопасности, – ответил Александр. – К сожалению, мой телохранитель Кирилл убит.

– Мне очень жаль… – Гая разбирало любопытство, но расспрашивать Касьяненко он не решился. – Какая потеря!..

– Мне тоже жаль. Кирилл был отличным парнем, честным и преданным.

– Да, – спохватился Гай, – я думаю, вы должны знать: не хватает одной официантки. Что касается второй… – Он понизил голос: – Боюсь, Рени подверглась насилию. Кроме того, она утверждает, что сенатор Паттерсон погиб, но это… это непроверенная информация.

– Господи Иисусе! – выругался Александр. – Этого только не хватало!

– Я отлично вас понимаю, сэр. Это действительно ужасная трагедия.

– Ничего, я еще поквитаюсь с этими негодяями, – проговорил Александр, и его лицо потемнело от гнева. – Им придется дорого заплатить за свои преступления – за все, что они сделали.

Клифф чувствовал себя наверху блаженства. Не то чтобы он был очень воинственным человеком и одобрял насилие, однако тот факт, что он с оружием в руках сражается за безопасность пассажиров яхты, актер находил весьма… вдохновляющим. И даже бодрящим. Почти возбуждающим… Впервые в жизни он действовал и при этом находился не на съемочной площадке в окружении многочисленных ассистентов и помощников, готовых исполнить любой его каприз. Клифф крался по качающейся палубе с настоящим автоматом в руках, зная, что каждую секунду из-за угла могут показаться настоящие, а не киношные враги, и ему придется стрелять в них настоящими пулями. Быть может, он даже кого-то убьет, и это тоже будет на самом деле, и помощник режиссера не крикнет: «Снято! Перерыв!», а мертвые не поднимутся и не пойдут в буфет пить кофе и колу.

При мысли об этом ему стало немного не по себе, но Клифф быстро справился с собой. Ведь точно так же могли убить и его, и только от него зависело, успеет ли он первым нажать на спусковой крючок. Он сам держал в руках свою судьбу, как и полагается мужчине. Не «Самому сексуальному мужчине» (сейчас ему хотелось, чтобы об этом почетном звании все как можно скорее забыли), а мужчине – суровому и непреклонному воину, вроде тех легендарных американских первопроходцев, которые завоевывали Дикий Запад с «винчестером» в руках и с «кольтом» за поясом. Как и они когда-то, Клифф чувствовал себя совершенно свободным человеком, который сам принимает решения и сам платит за свои ошибки и которому нет необходимости слушаться пресс-атташе, рекламных менеджеров и пиарщиков, зачастую запрещавших ему поступать так-то и так-то только потому, что пресса могла это неправильно истолковать. Подобное случилось с Клиффом впервые, и он не променял бы эти мгновения на все миллионы, которые могли заплатить ему голливудские студийные магнаты.

К черту магнатов! Да здравствует настоящая жизнь!

– Здесь чисто, – сказал Ден, когда они закончили осмотр средней палубы. – Спускаемся ниже.

– Я за тобой, – кивнул Клифф, поудобнее перехватывая увесистый «калашников». Еще никогда в жизни он не чувствовал себя так спокойно и уверенно, как сейчас.

– Мне очень жаль, что тебя ранили, – сочувственно сказал Люка Джероми, который поспешил поведать бывшему любовнику о том, какой опасности он подвергся и как его чуть не убили.

– Плечо очень болит, – пробормотал Джероми и поморщился, чтобы Люка видел, как он страдает.

– Ты держишься очень храбро, – кивнул тот.

– По правде говоря, это было ужасно. – Джероми шмыгнул носом. – И довольно унизительно. – Он сделал многозначительную паузу. – Можешь себе представить, они тащили меня по лестницам, как мешок с мукой, а потом заперли здесь вместе с командой! Что это, как не самое настоящее унижение, а?!

– По крайней мере, сейчас нам ничего не грозит, – сказал Люка, пытаясь хоть немного успокоить Джероми.

– Ты думаешь? – с сомнением уточнил Джероми. – Вот эта девчонка только что говорила, что один вооруженный пират спит в ее каюте. Он якобы застрелил Хэммонда, а потом преспокойно улегся спать!

Люка бросил взгляд на лицо Рени.

– Да, эта история выглядит как-то… странно, – согласился он. – С другой стороны, ей пришлось пройти через… нелегкие испытания. Быть может, девочке это просто почудилось?

– В таком случае, где Хэммонд? – не успокаивался Джероми. – Его кто-нибудь видел?

Люка немного подумал. Похоже, Джероми прав – Хэммонд как в воду канул.

– А кто-нибудь осмотрел каюту, где якобы спит этот вооруженный пират? – спросил он.

Джероми попытался пожать плечами, но зашипел от боли.

– Никому неохота нарываться, – сказал он. – Вдруг там и взаправду кто-то есть?

– Ладно, пойду сам проверю, – сказал Люка.

– Не ходи! – взмолился Джероми. – Пусть лучше мужчины сходят!

– Мужчины? – переспросил певец, удивленно глядя на него. – А я, по-твоему, кто?

– Я не это имел в виду, – быстро поправился Джероми. – Я хотел сказать только… В общем, это не твое дело. Пусть этим занимается кому положено. Ты слишком… э-э-э…

– Какой? – уточнил Люка, до которого наконец дошло, что Джероми думал о нем на самом деле.