Рэдикал сунула руку в карман джинсов и достала мятую пачку сигарет. Достав одну, она протянула пачку Скайлер.

Та покачала головой.

– Я не курю.

– Дело твое. – Рэдикал пожала плечами и, достав спички, не спеша прикурила. – Я бы предпочла «косячок», – заметила она, – но здесь слишком многолюдно. Ты любишь «травку»?

– Да кто ты такая, в конце концов?! – воскликнула Скайлер. – Что тебе от меня нужно?

– У меня к тебе предложение. Большие бабки. – Рэдикал глубоко затянулась. – Очень большие… Если ты согласна, я скажу, что нужно делать. Не бойся, ничего криминального.

– А что нужно делать? – спросила Скайлер, не сумев совладать с собой. Здравый смысл подсказывал, что ей не следует связываться с подозрительной незнакомкой, но любопытство оказалось сильнее. – В чем дело-то?

– Сейчас я тебе все объясню, – сказала Рэдикал. – Слушай меня внимательно, Скайлер…

Утро Флинн, Тей и Клифф провели в тренажерном зале. Флинну нужно было как-то заглушить беспокойство и растерянность, которые он испытывал. Тей привык поддерживать себя в форме, к тому же рельефные мышцы нужны были ему не только для того, чтобы бегать по полю и забивать голы, но и для того, чтобы сниматься в рекламе. Что касалось Клиффа, то он решил потренироваться просто потому, что у него уже давно не было такого замечательного настроения. О том, что ему скоро стукнет пятьдесят и нужно заботиться о собственном здоровье – особенно теперь, когда у него есть молодая подружка, он, разумеется, тоже задумывался, но сегодня не это было главным. Сегодня Клифф и так чувствовал себя молодым и полным сил, и ему хотелось показать Флинну с Теем, что он ничем не хуже их.

Музыку выбирал Тей. Энергичные и быстрые композиции Тайни Темпы, Джей-Зи и Уиз Халифы помогали поддерживать высокий темп. Флинн предпочел бы «Ролингов» или Дэйва Мэтьюза, а Клифф – более спокойных Синатру и Тони Беннета, но возражать они не стали. Раз Тею нравится, почему бы нет? В конце концов, из них троих именно он был профессиональным спортсменом, и ему наверняка было виднее, как правильно организовать тренировку.

В результате все трое прекрасно провели время и получили солидный заряд бодрости. Кроме того, когда трое мужчин, которым больше нечем заняться, тренируются вместе, это всегда сближает.

И это утро не стало исключением.

Пока мужчины, сопя и потея, поднимали тяжести и топтали беговую дорожку, Бьянка, Лори, Эшли и Люка валялись возле бассейна, совершенствуя загар и потягивая охлажденную текилу с лимонным соком. Теплое утро навевало негу и лень, и все были расслаблены и спокойны как никогда. Пожалуй, единственным исключением был Джероми, который, сидя в каюте, предавался невеселым переживаниям. Он остро чувствовал охлаждение Люки, но не мог ничего с этим поделать, как не мог предотвратить неизбежное расставание. В том, что оно наступит – и скоро, – Джероми не сомневался. Все признаки этого были, как говорится, налицо.

В конце концов он все же покинул каюту и отправился на поиски Гая. Ему нужно было как-то справиться с разочарованием, а австралиец был единственным, кто мог бы помочь Джероми хотя бы на время забыть о неприятностях.

То, что Гай не проявлял к нему особого расположения, его ничуть не смущало. Раз парень – директор по развлечениям, думал Джероми, вот пусть и развлекает. В конце концов, ублажать гостей – его служебный долг.

Александр с головой ушел в свой проект строительства детского дома под Москвой. Хван, с которой он обсуждал подробности, высказала немало дельных предложений и оригинальных идей, которые весьма его заинтересовали. Александр и сам не заметил, как начал рассказывать китаянке о своем нелегком детстве, причем с такими подробностями, о которых не говорил еще никому. Эта нехарактерная для него откровенность неожиданно принесла Александру облегчение – рассказывая постороннему человеку о том, что ему довелось пережить, он чувствовал, как его душа очищается от всего, что тяготило ее уже много лет. С каждой такой беседой Александр невольно раскрывался все больше. Очень скоро он понял, что его тянет к Хван, как наркомана тянет к очередной дозе, но даже это его не насторожило. Александру казалось, что ей он может рассказать все – в том числе то, о чем не рассказывал даже Бьянке (ее, впрочем, история его сиротского детства никогда не интересовала). По мере того как он описывал Хван свою жизнь сначала в детском доме, потом – в приемной семье, тяжесть с его души уходила и Александр начинал чувствовать себя свободным от груза прошлых несчастий.

Хван, в свою очередь, поведала ему кое-что о себе, о своем детстве и юности, и очень скоро Александр понял, что ей в жизни досталось еще сильнее, чем ему. Слушая рассказы Хван, он начинал глубоко и искренне ей сопереживать. Постепенно ему становилось очевидно, что она совершенно не похожа на тех женщин, которых он знал до сих пор. Хван была умной, неравнодушной, заботливой и очень сексуальной, просто ее сексуальность не сразу бросалась в глаза. В ней вообще не было ничего очевидного, явного, а ее истинный характер раскрывался только при постоянном близком общении.

Несколько раз Александр спрашивал себя, каковы ее отношения с Флинном, насколько они близки. Не то чтобы он собирался что-то предпринять, но все-таки… Наедине с самим собой Александр признавался, что с тех пор, как он начал встречаться с Бьянкой, Хван стала первой женщиной, разбудившей его сексуальный интерес.

Ну почему, черт побери, это случилось именно сейчас?!

Может, все дело было в том, что Бьянка вела себя как стопроцентная избалованная стерва?

Александр был очень недоволен и ею, и собой. Еще совсем недавно он хотел сделать Бьянке предложение, так почему же он все чаще думает о другой женщине?

Это казалось неправильным. Это было неправильным.

Но он ничего не мог с собой поделать.

– Ты останешься здесь, – приказал Хэммонд Сьерре. – Мне нужно позвонить Эдди в Нью-Йорк и выяснить, что там случилось, почему он не может дождаться моего возвращения.

– Лучше я пойду с тобой, – проговорила Сьерра, которая боялась, что, оставшись одна, не выдержит и снова возьмется за таблетки.

– Это еще зачем? – грубо сказал он. – Чтобы ты могла строить глазки своему приятелю?

Сьерра вздохнула и покачала головой.

– Я, кажется, уже говорила: Флинн – не мой приятель. Он мне вообще никто. Я не испытываю к нему никаких чувств.

– Смотри, я ведь обещал с ним расправиться, и я это сделаю. Я не шучу, Сьерра, – напомнил сенатор.

– Я знаю, – откликнулась она тусклым, безжизненным голосом. – То, что произошло между мной и Флинном, было много лет назад. Можешь не беспокоиться.

– По-твоему, я беспокоюсь? – Хэммонд насмешливо надул щеки. – Нет, дорогая, чтобы заставить меня беспокоиться, нужен человек совершенно другого калибра. Не такое ничтожество, как этот твой Флинн Хадсон!

Сьерра ничего не ответила. Она надеялась, ей удалось успокоить подозрения, которые муж мог питать в отношении нее и Флинна. Пусть думает, что она и впрямь ничего к нему не чувствует, потому что, если Хэммонд вдруг решит, что Флинн ей небезразличен, он… Он ведь на все способен! Буквально на все. Ей придется быть предельно осторожной и при случае постараться предостеречь Флинна.

– В общем, сиди здесь, пока я не вернусь, – повторил Хэммонд. – Потом мы пойдем обедать, и запомни: мы должны выглядеть супружеской парой, – добавил он, открывая дверь каюты. – И постарайся для разнообразия выглядеть веселой и обаятельной.

Когда дверь за ним закрылась, Сьерра бросила вслед мужу ненавидящий взгляд. Он снова поймал ее в ловушку, связал по рукам и ногам своими страшными угрозами.

Сумеет ли она когда-нибудь освободиться?

В глубине души Сьерра понимала, что все зависит от нее.