– Но, быть может, секс мог бы ее отвлечь?.. Так сказать, направить ее желания в другую сторону? – не без сарказма заметила Бьянка.

– Спасибо за совет, – спокойно ответил Флинн и потянулся за поданной Мерседес бутылкой.

Почему-то ему казалось, что одна-две порции текилы могут помочь принять верное решение.

Или, по крайней мере, прочистят мозги.

Два часа спустя Флинн был уже хорош. Танцоры и музыканты давно уехали, разошлось также и большинство гостей. На палубе остались только Бьянка с Александром, Хэммонд и Хван. Все довольно много выпили, но останавливаться не собирались, поэтому атмосфера с каждой минутой становилась все более нервной и напряженной. Сенатор как заведенный глотал виски и жаловался на журналистов, которых он называл подонками и дерьмом. Продажные наемные писаки, пьяно возглашал Хэммонд, глядя прямо на Флинна. Четвертая власть? Нет, просто вторая древнейшая профессия! Нормальным людям от них просто житья никакого нет. Лживые, грязные стервятники, пронырливые мерзавцы, которые всюду суют свои носы и мешают честным политикам делать мир лучше. Журналистов, вещал он, нужно запретить на законодательном уровне, а лучше всего собрать их всех вместе да высадить где-нибудь на необитаемом острове, и пусть они там все передохнут!

Хван эти пьяные излияния задели всерьез, и она бросилась в бой. Пока они спорили, Бьянка крепче прижалась к Александру, мечтая о том, чтобы он позвал ее спать.

Флинну какое-то время удавалось оставаться спокойным, но в конце концов он тоже не выдержал.

– Честные политики? – резко сказал он. – Это что, анекдот такой?

До этого момента он и Хэммонд подчеркнуто игнорировали друг друга, но вопрос Флинна сломал последние барьеры.

– Сам ты «анекдот»! – взревел Хэммонд, поднимаясь со своего места. – Кретин, ничтожество, неудачник!.. Чего ты достиг, что сделал полезного? Да ничего, только кропал свои лживые статейки!

– Да пошел ты, Хэммонд! – Флинн тоже вскочил. – Ты лгал всем, пока учился в колледже, и сейчас продолжаешь обманывать доверчивых простаков, отдавших тебе свои голоса. Вся твоя политическая карьера построена на лжи! И такой человек собирается баллотироваться в президенты? Вот это шутка так шутка!..

Хэммонд презрительно скривился.

– Смотрите все: перед вами наглядный пример! – сказал он. – Стоит журналисту открыть рот, как оттуда начинают изливаться ложь и грязь. Ни на что другое они просто не способны.

– Кстати, насчет лжи… – Флинн с угрозой прищурился. – Думаешь, я не знаю, какой грязный трюк ты провернул с одной доверчивой девушкой? Никаким другим способом ты бы ее не заполучил, и тебе пришлось прибегнуть к обману. Впрочем, ты уже тогда был экспертом в этой области, так что никаких проблем… Не так ли, Поросенок?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь!

– Опять врешь, поросячья задница! – Флинн подмигнул. – Я говорю о фотографиях. О поддельных фотографиях, которые ты прислал нам, чтобы поссорить. Но теперь ей все известно, так что ты, дружок, опять облажался.

Губы Хэммонда плотно сжались, превратившись в тонкую бескровную ниточку, а лицо, наоборот, побагровело.

– Что бы я ни сделал, я сделал это для ее же блага, – отчеканил он напряженным голосом. – Что касается тебя, Флинн… Неужели ты настолько туп, что до сих пор не понял: она никогда тебя не любила. И никогда не полюбит!

– Достаточно! – Хван решительно вскочила на ноги, выпрямляясь во весь свой небольшой рост. – Эй, хватит! Флинн, тебе нужно лечь. Пойдем!..

– Вот это правильно! – ухмыльнулся Хэммонд. – Забирай свою желтомазую и катись баиньки. Может быть, тебе повезет и твоя дрессированная обезьянка отсосет тебе на сон грядущий.

Прежде чем кто-либо успел ему помешать, Флинн шагнул вперед и с размаху ударил сенатора кулаком в лицо.

– Вот тебе за дрессированную обезьянку… и за все остальное!

Глаза Хэммонда закатились, и он рухнул как подкошенный.

Александр недовольно нахмурился.

– Идем, – сказал он Бьянке и встал. Кирилл, который как по волшебству материализовался позади его кресла, с неожиданной ловкостью втиснулся между Флинном и сенатором, который уже начал подниматься, но успел встать только на четвереньки.

– Хван права, час действительно очень поздний, – добавил Александр. – Спокойной ночи, господа.

Банда Круза состояла из нескольких человек – неряшливо и грязно одетых, но весьма свирепых на вид. Все они были сомалийцами и принадлежали к одному племени, а возглавлял их старейшина по имени Амин – единственный, кто немного говорил по-английски. Он получал приказы непосредственно от Круза и железной рукой управлял своими людьми. В целом, однако, это была довольно пестрая компания неудачников и лентяев, которые благодаря нескольким успешным пиратским налетам стали настоящими богачами. Почти все они когда-то были рыбаками, но новая профессия нравилась им больше, и они без страха шли на абордаж, захватывая заложников и морские суда, за которые можно было получить большой выкуп. Плата за риск была очень высокой, поэтому каждый бандит мог позволить себе невиданную, по сомалийским меркам, роскошь. И покуда у пиратов имелось достаточно оружия и запас их любимого ката [32], они готовы были идти за своим предводителем куда угодно.

Пока Амин ожидал приказов Круза, вся банда жила в одном из притонов в Акапулько и наслаждалась отдыхом. В городе сомалийцы развлекались с дорогими шлюхами, но после переезда на виллу близ Кабо Сан-Лукаса пираты довольно скоро начали проявлять признаки нетерпения. Некоторые из них даже высказывали желание вернуться на родину, к семьям, которые они не видели уже довольно долгое время.

Вместе с Амином пиратов было восемь человек – начиная с восемнадцатилетнего племянника Амина Кашу_́ и заканчивая Басрой – рослым, болезненно худым мужчиной неопределенного возраста с темно-коричневой, сожженной солнцем кожей и запавшими глазами. Волосы его были заплетены в неряшливые афрокосички, а во рту не хватало больше половины зубов.

Басра был едва ли не самым опасным из всех бандитов. Он не знал колебаний и сомнений и без раздумий стрелял в каждого, кто оказывался у него на пути во время операций. Подобным образом он «отличился» уже дважды, хотя Амин специально предупреждал подельников, что им лучше обходиться без убийств. Лишние трупы, говорил он, в конце концов приведут к тому, что власти – или, еще хуже, международные организации – начнут охоту за особо опасной бандой.

На Басру, однако, его аргументы не действовали, а Амин не слишком настаивал. Басра был настолько непредсказуем и опасен, что даже главарь не решался ссориться с ним без крайней необходимости.

Кашу работал с Амином с четырнадцатилетнего возраста и отличался отменной храбростью, что делало его весьма полезным членом банды. Долговязый, с кожей светло-кофейного цвета, редкой клочковатой бородкой и тонкими губами, он был довольно хорош собой. Его любимым занятием был секс. Дома в Сомали у Кашу было сразу несколько подружек, но ни одной из них не удавалось удовлетворить его полностью, и от одной девчонки он часто бежал к другой, чтобы продолжить развлечения.

Когда на виллу приехала Инна, либидо молодого сомалийца готово было вырваться из-под контроля. Амин, однако, сразу заметил похотливую ухмылку на лице племянника и строго-настрого запретил ему даже смотреть в сторону женщины Большого Босса. На парня, впрочем, предупреждение никак не подействовало: такую, как Инна, он видел впервые в жизни. Все его подружки-сомалийки были очень худыми, можно даже сказать, тощими, поэтому при виде горы лакомой розовой плоти Кашу был сражен наповал.

На вилле пираты жили в гостевом доме, выстроенном сравнительно недалеко от главного здания. Там они чистили и снаряжали оружие и держали припасы, которые необходимо было загрузить в катера перед нападением на «Бьянку». Гостевой домик отделяли от виллы плотные заросли кустов и большой бассейн, возле которого Инна устроилась в первый же день после своего приезда на виллу. Она возлежала в шезлонге в модном оранжевом купальнике, который только подчеркивал ее внушительные формы. Кашу вожделел ее издалека.