– Неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме секса? – сердито спросила она.

– Не могу, – грустно признался Тей. – Ведь мы не были вместе уже несколько недель, и…

– О господи! – воскликнула Эшли. – Значит, теперь ты будешь часы считать, так, что ли?

– Не буду, – возразил Тей, боясь рассердить жену еще больше. – Просто я… В общем, мне тебя очень не хватает.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Тей? – величественно проговорила она. – В том, что ты думаешь только о себе.

После этих слов Тей понял, что если он не поостережется, то крупно пожалеет. Когда Эшли впадала в одно из своих «кусачих» настроений, вывести ее оттуда не было никакой возможности, а ведь они уезжают в путешествие уже завтра! Нет, лучше промолчать. Быть может, она немного поворчит да и успокоится, и тогда все устроится как нельзя лучше. Решено – он будет молчать. Не было такой жертвы, на какую Тей не мог бы пойти ради мира в семье.

– О’кей, – смиренно сказал он. – Извини, дорогая. Я все понимаю – у тебя стресс и все такое. Это путешествие необходимо нам обоим. Ну, чтобы отдохнуть, развеяться…

– Не знаю, как тебе, а мне точно нужно сменить обстановку, – сварливо возразила Эшли. – Бог весть, чем ты занимаешься у себя в команде, зато я целыми днями кручусь как белка в колесе, и…

От грозившей разбушеваться ссоры их спасло появление двойняшек, вприпрыжку ворвавшихся в спальню. Следом появилась Элис, которой неожиданно понравилось ее новое амплуа воспитательницы и няни. Платную гувернантку она то и дело гоняла с разными поручениями, а сама «осуществляла контроль» и «несла ответственность».

Эйми и Вульф выглядели так, словно собрались на детский утренник. Ухоженные, умытые, аккуратно причесанные, они могли хоть сейчас сниматься для рубрики «Идеальный ребенок» в каком-нибудь модном журнале.

– Папа! – Эйми бросилась к Тею и, словно мартышка, крепко обхватила руками его ногу. – Не уезжай!..

Вульф – миниатюрная копия отца – несколько раз пнул ногой край ковра. Он ничего не сказал, но по его лицу было хорошо видно, что отъезд родителей не вызывает у него особенного восторга.

– Мы же всего на недельку, малышка, – ответил Тей, наклоняясь и подхватывая дочь на руки. – Ты не успеешь оглянуться, как папа и мама вернутся и привезут вам много подарков.

– Никаких подарков! – прошипела Эшли вполголоса. – Они и так слишком избалованы.

– Я хочу мотоцикл! – подал голос Вульф, которого тема подарков живо заинтересовала.

– А я хочу принцессин замок! – заявила Эйми. – Такой, знаешь, где окошки открываются?

– Ну, может быть, – сказал Тей. – Но только при условии, что вы будете хорошо себя вести, каждый день чистить зубы и слушаться бабушку.

– Сколько раз можно просить – не называй меня бабушкой! – вмешалась Элис, бросая на зятя недовольный взгляд. – Для малышей я Мо-Мо. Я уже много раз говорила вам об этом, но вы меня совершенно не слушаете!

– Мо-Мо звучит почти совсем как «му-му», – насмешливо заметила Эшли.

– Ничего подобного, – парировала Эшли. – Мо-Мо – очень красивое имя. Правда, дети?

– И еще я хочу принцессу Барби, – добавила Эйми, немного подумав.

– Ты глупая, – уверенно заявил Вульф. – Все девчонки – дуры.

– Не смей обижать сестру! – рассердилась Эшли.

– Ты слышал, что сказала мама? – строго добавила Элис. – Ну-ка, прикусите язычок, молодой человек!

– Язычок! Язычок! – Эйми соскочила на пол и запрыгала вокруг Тея, показывая брату язык. – Прикуси язычок!

Вульф не остался в долгу и плюнул в сестру.

– Что за безобразие! – возмутилась Эшли. – Ну-ка, прекратили, оба! Уведи их отсюда, мама. Видеть не хочу этих грубиянов!

– Мы собирались обедать в «Нанду», – сказала Элис, которую поведение детей, кажется, нисколько не смутило. – Малыши очень любят гамбургеры с цыплятиной.

– В таком случае почему они одеты словно на парад? – поинтересовался Тей, пытаясь освободиться от Эйми, которая снова вцепилась в его штанину.

– А вдруг кто-то захочет их сфотографировать? – ответила Элис как ни в чем не бывало. – Никогда не знаешь, откуда вдруг выскочат эти папарацци.

– До сих пор их фотографировали, только когда они были с нами, – сказала Эшли.

– Это вовсе не обязательно, – со знанием дела возразила ее мать. – Дети знаменитостей тоже пользуются популярностью. В последнее время их даже стало модно фотографировать. Например, дети Гвен Стефани почти так же знамениты, как их мать. А Сури Круз, дочь Тома, и вовсе снимается без передышки.

– Так это же не у нас, а в Америке, – рассудительно сказала Эшли.

– До нас эта мода тоже дошла, – возразила Элис. – И я думаю, вам обоим хотелось бы, чтобы ваши малыши выглядели как можно лучше, если кто-то решит снять их для газеты или журнала.

– Ну ладно… – пробормотала Эшли, которой не терпелось поскорее покончить с укладыванием вещей. – Делай как хочешь, мама.

– Увидимся за ужином, – сказал Тей, которому наконец-то удалось высвободиться из крепкой хватки дочери.

Но Элис не двинулась с места и только бросила на него многозначительный взгляд.

– Что? – спросил Тей, поняв, что теще нужно от него что-то еще.

– Деньги, – коротко пояснила она. – На бургеры с цыплятиной.

– Ах да, конечно… – Тей сунул руку в карман и достал оттуда мятую пачку банкнот. – Сколько вам нужно?

– Перестань жадничать, – вмешалась Эшли, желая поскорее услать всю компанию. – Отдай им все.

– Как скажешь, Конфетка. – Тей протянул деньги теще.

Только после этого Элис и дети наконец ушли и Тей снова остался один на один со своей раздражительной половиной. Скорей бы выбраться из Англии и оказаться в теплых, солнечных краях, подумал он. Быть может, перемена обстановки и впрямь подействует на Эшли благотворно.

Это была его единственная надежда.

Хван никогда не нуждалась в том, чтобы ее развлекали. После первого дня, когда они с Флинном пообедали вместе в ближайшем бистро, она каждое утро уходила одна и возвращалась только поздно вечером. Когда Флинн снова предложил ей поужинать, Хван отказалась, сославшись на необходимость закончить статью о причинах, толкающих женщин на панель, которую она задолжала одному из сетевых изданий. Настаивать Флинн не стал – у него хватало своей работы, которую он планировал завершить до отъезда в Мексику. Тем не менее он не мог не подумать о том, что Хван, похоже, принадлежала к тому типу женщин, чьи резоны и побудительные мотивы почти невозможно разгадать. До сих пор ему казалось, он неплохо ее изучил, но сейчас она повернулась к нему своей новой гранью, и Флинн вынужден был признать, что совсем не знает, что представляет собой характер его коллеги.

Согласно предварительному плану, все участники вояжа должны были собраться в Кабо Сан-Лукасе, поэтому Флинн был очень удивлен, когда ему неожиданно позвонил сам Касьяненко.

– Завтра я на один день приеду в Париж на переговоры, – сказал он. – Потом полечу дальше в Мексику. Если хочешь, могу захватить тебя. Что скажешь?

Можно было подумать, они расстались буквально вчера, хотя в последний раз Флинн и Александр разговаривали по телефону почти два года назад.

– Это было бы весьма кстати, – признался Флинн. Подвернувшаяся оказия избавляла его от необходимости добираться до Сан-Лукаса на перекладных.

– Тогда мой человек позвонит тебе и скажет, во сколько мы летим и куда тебе лучше подъехать. – И Касьяненко дал отбой. Он всегда был довольно немногословен, но Флинну это скорее нравилось.

Вечером он сообщил Хван новости, и она кивнула. Кажется, она тоже была довольна.

– Хочу попытаться написать статью о большом человеке, который летает на больших самолетах и катается на больших яхтах в обществе супермоделей и звезд, – спокойно сказала она. – Давно хотела выяснить, принимает ли мистер Касьяненко свое богатство как должное, или он все-таки склонен делиться с теми, кого обобрал.

– Пожалуйста, никаких статей! – предупредил Флинн. – Александр из тех, кого обычно называют хорошими парнями.