Если мне будет позволено задержать Ваше внимание еще немного долее, я хочу сказать еще об одном. В передовой статье Вы высказали мысль, что тюремный капеллан не должен выполнять никаких обязанностей за пределами тюрьмы. Но это дело десятое. Тюремные капелланы — люди совершенно бесполезные. Как правило, они исполнены добрых намерений и при этом неимоверно глупы. Заключенным от них помощи никакой. Примерно раз в полтора месяца в двери камеры поворачивается ключ, и входит капеллан. Заключенный, разумеется, стоит навытяжку. Пастор спрашивает, читал ли он Библию. Следует положительный или отрицательный ответ. Капеллан произносит несколько цитат, после чего уходит и запирает дверь. Иногда он оставляет душеспасительную брошюрку.
Вот кому действительно не следует разрешать работать на стороне — это тюремным врачам. В настоящее время они по большей части, если не всегда, имеют обширную частную практику и принимают больных в других местах. Вследствие этого здоровью заключенных не уделяется никакого внимания и за санитарными условиями в тюрьме никто не следит. Всю жизнь, с самого детства, я почитаю профессию врача самой гуманной профессией в обществе. Но для тюремных врачей приходится сделать исключение. Насколько я могу судить по личному опыту, приобретенному в госпитале и других местах, это люди чрезвычайно грубые и жестокие, совершенно равнодушные к здоровью заключенных и к их нуждам. Если запретить тюремным врачам частную практику, им волей-неволей придется уделять хоть какое-то внимание здоровью людей, вверенных их попечению, и санитарным условиям их жизни.
В настоящем письме я попытался наметить некоторые из реформ, необходимых нашей исправительной системе. Реформы эти просты, практичны и гуманны. Разумеется, это только начало. Но начало должно быть положено именно сейчас, и для этого необходимо сильное давление общественного мнения, которое Ваша влиятельная газета выражает и формирует.
Но чтобы даже эти первые шаги были действенны, предстоит многое сделать. И в первую очередь самое, вероятно, трудное: научить начальников тюрем человечности, надзирателей — цивилизованности, капелланов — учению Христа. Остаюсь и проч.
Автор «Баллады Редингской тюрьмы».
Роберту Россу
Париж [Почтовый штемпель — 12 апреля 1898 г.]
Констанс умерла. {535} Приезжай завтра и остановись в моем отеле. Я в великом горе.
Роберту Россу
Вторник [конец апреля? 1898 г.]
Дражайший Робби, идея «Баллады» осенила меня, когда я сидел на скамье подсудимых в ожидании приговора. Бози не следует приписывать ее себе. Я очень несчастен. Всегда твой
Роберту Россу
[Париж] Воскресенье [8 мая 1898 г.]
Дорогой мой Робби, надо что-то предпринять. В пятницу и субботу я сидел без гроша и не мог выйти из комнаты, а поскольку в отеле подают только завтрак, я два дня оставался без обеда. Перевод за следующий квартал должен прийти 18 мая — в этот день они начали платить и всегда платили вперед. Ноябрьские деньги были удержаны, но в феврале перевод от жены я получил, следующий надо ждать 18 мая. Как бы то ни было, я бы хотел, чтобы всегда впредь деньги шли через тебя; и не мог бы ты найти кого-нибудь, кто ссудил бы мне денег, с тем чтобы после очередной выплаты ты просто передал ему чек?
Прилагаю бумагу, которая должна сойти за официальную расписку. Сужу исключительно по уродству стиля. Вооружившись этим, ты, дорогой Робби, непременно добудешь мне по меньшей мере 30 фунтов, если не все 38 ф. 10 ш. Нужда и горести совершенно выбили меня из колеи, и к тому же я перенес операцию на горле, за которую еще не уплачено. Всегда твой
Роберту Россу
Отель «Эльзас», улица де Боз-Ар [Август 1898 г.]
Дорогой Робби, где ты? Чек благополучно прибыл, но так как во всем департаменте, где я находился (Сена-и-Уаза), не нашлось ни пера, ни чернил, я не мог подтвердить получение.
Я ездил туда с Ротенстайном и Кондером. Оба были ко мне очень добры. Сена прелестна, особенно ее чудные затоны с нависшими над водой ивами и тополями, с водяными лилиями и бирюзовыми зимородками. Я купался два раза в день и проводил большую часть времени в лодке за веслами. Там был еще сын профессора из Глазго по фамилии Никол {536} — славный юноша, но малость помешанный. Так как он не может ни думать, ни разговаривать, он вместо этого постоянно декламирует куски из «Стихов и баллад» Суинберна — хорошая находка, между прочим.
Разрешишь ли ты мне посвятить тебе «Как важно быть серьезным»? Мне так приятно было бы увидеть на чистой странице твое имя и фамилию — или хотя бы инициалы. А кто за ними кроется, расскажут публике вечерние газеты — об этом можно позаботиться. Всегда твой
Леонарду Смизерсу
[Почтовый штемпель — 1 декабря 1898 г.]
Дорогой Смизерс, возвращаю Вам корректуру. Не посмотрите ли Вы, как называют Чезюбла во 2-м акте — Чезюбл или доктор Чезюбл? Если «доктор Чезюбл», то так он должен стоять и в списке действующих лиц. Обложку сделает Шеннон.
Если Вы не общаетесь с Александером, тогда попросите кого-нибудь из Ваших сотрудников посмотреть «Эру» за февраль 1895 г. (около 14 февраля) — все действующие лица и исполнители там перечислены. Я имею в виду газету «Эра», где должна быть и дата премьеры.
Шеннон пришлет Вам через несколько дней эскиз обложки. На переплет пойдет все та же превосходная материя.
Название пьесы — «Как важно быть серьезным. Легкомысленная комедия для серьезных людей». Мне кажется, для титульного листа это не слишком длинно. Вы должны еще добавить: «автора „Веера леди Уиндермир“».
Париж уж совсем зимний, и я не стал возвращаться на Мулен Руж. Насколько я знаю, у мисс д'Ор нет внука. Всегда Ваш
Льюису Уилкинсону {537}
Отель «Эльзас» [Почтовый штемпель — 14 декабря 1898 г.]
Дорогой мистер Уилкинсон! Конечно же, Вы можете инсценировать мой роман, но расскажите, пожалуйста, кто писал инсценировку — Вы или кто-то другой? И как построена пьеса?
Кто играет Дориана Грея? Он должен быть красив.
Мой труд — в Ваших руках, и я надеюсь, что Ваше художественное чутье поможет Вам создать пьесу, не лишенную красоты и изящества.
Вы можете сыграть ее четыре раза, и, если о Ваших спектаклях будут упоминания в газетах, пожалуйста, пришлите их мне.
Ваше летнее письмо доставило мне большое удовольствие. Прошу Вас, расскажите о себе все. Кто Вы? Чем занимаетесь или собираетесь заниматься? Вышлите мне свою фотографию.
Пишите мне по вышеуказанному адресу на имя Себастьяна Мельмота — позже я объясню Вам происхождение этого псевдонима. Искренне Ваш
Леонарду Смизерсу
Отель де Бэн, Напуль, Канн [Приблизительно 28 декабря 1898 г.]
Дорогой Смизерс, сообщите же что-нибудь о моей пьесе: когда она выйдет и все остальное.
Не пришлете ли Вы мне «Вольпоне» {538}, если не жалко расстаться с одним экземпляром. Я изумился, не получив этой книги, то же самое и Робби Росс. Хочу посмотреть, как у него получаются панегирики. Если они не уступают его критике, значит, они просто превосходны, как превосходно все, что он пишет. Я вечно стыжу его за праздность, но это относится только к утренним его часам.
