Близ некоего общежительного монастыря жил отшельник, стяжавший многие добродетели. К нему однажды пришли монахи из общежития, поэтому он и вынужден был разделить с ними трапезу раньше, чем в обычный свой час. По окончании трапезы братия сказали ему: "Ты несколько скорбишь, авва, что сегодня вкусил пищи не в свой обычный час?" Он отвечал им: "Я прихожу в смущение тогда, когда поступаю по своей воле." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 469. № 61).

168. Желание инока иметь старца по своей воле было осужденно великим аввой

См. также: Старец

Брат сказал великому старцу: "Авва! Мне бы хотелось найти старца по моей воле и жить с ним!" Старец отвечал на это: "Хорошо твое желание, владыка мой!" Брат, не поняв слов старца, подумал, что он признал его мнение правильным и утвердил его. Старец, заметив это, сказал ему: "Так-то! Если найдешь старца, соответствующего твоей воле, то намереваешься жить с ним? Значит, желаешь не того, чтобы тебе последовать воле старца, но чтоб старец последовал твоей воле, и в этом надеешься найти преуспеяние." Тогда брат понял свою ошибку и пал в ноги старцу, принося покаяние: "Прости меня! Я очень тщеславился, думая, что я хорошо сказал, между тем как ничего хорошего не было ни в моих словах, ни в мыслях." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 505. № 116).

169. Старец, отказавшись от своей воли для Господа, обратил на путь спасения разбойника

См. также: Грешник.

Рассказывали об авве Пафнутии. Он не любил вина. Однажды в дороге, встретившись с шайкой разбойников, увидел он, что разбойники пьют вино. Атаман разбойников знал старца, знал также, что он не пьет вина. Но, видя Пафнутия в великом утомлении, наполнил чашу вином и, взяв в руку меч, сказал старцу: "Если не выпьешь, убью тебя." Старец, поняв, что разбойник хочет исполнить заповедь Божию, и желая обратить его на путь спасения, принял чашу и выпил. Тогда атаман раскаялся перед старцем и говорит: "Прости мне, авва! Оскорбил я тебя." Старец отвечает: "Уповаю, что Бог за эту чашу сотворит с тобой милость и в этом веке, и в Будущем." — "И я надеюсь на Бога, — сказал атаман, — и с этого времени никому не сделаю зла." Таким образом, старец, отказавшись от своей воли для Господа, обратил на путь спасения всю шайку разбойников. (Достопамятные сказания. С. 235. № 2).

См. также: Молитва №№ 503—504; Святой № 1003.

170. Вор, несколько раз забиравший деньги из келии старца, не мог умереть, пока не покаялся перед старцем и тот не помолился за него

См. также: Незлобие; Смирение

Некий брат подделал ключ, отворил келию одного из старцев и взял его деньги. Старец же написал хартию: "Господин брат, кто бы ты ни был, окажи любовь, оставь половину на мою нужду." И, разделив деньги на две части, положил хартию. Тот же, придя в другой раз и разорвав хартию, взял все деньги. Спустя два года он стал умирать, и душа его не выходила. Тогда, призвав старца, сказал ему: "Помолись за меня, отче, ибо я украл твои деньги." Спросил старец: "Почему же не признался ты прежде?" И когда стал он молиться, тот предал дух. (Древний патерик. 1874. С. 370. № 30).

171. Воры, подошедшие ночью к овчарне святого Спиридона, были связаны невидимой силой; авва Спиридон утром отпустил их, подарив им одну овцу

См. также: Незлобие; Помощь Божия.

Авва Спиридон, пастырь овец, настолько был свят, что удостоился быть пастырем людей, ибо в одном из кипрских городов, а именно в Тримифунте, он был избран епископом. Но по великому своему смирению он, будучи епископом, пас и овец. Однажды воры, забравшиеся к нему, невидимой силой были связаны у самых ворот овчарни. На рассвете пришел пастырь к овцам и, увидев воров со связанными назад руками, узнал о случившемся. Сотворив молитву, авва Спиридон развязал воров. Потом долго убеждал и увещевал их, чтобы они старались жить честными трудами, а не воровством, и, подарив им одну овцу, отпустил, добавив с любовью: "Чтобы не подумали, что вы даром стерегли овчарню." (Достопамятные сказания. С. 267. № 1).

См, также: Наказание вора №№ 595—596; Покаяние № 775.

172. Вразумление грабителей преподобным Кириллом Новоезерским

Шайка разбойников, грабивших на берегах Нового озера, досадовала на то, что поселились на острове люди, которые могут знать о ее делах. Хищники приплыли на челнах к Красному острову. "Сыны беззакония, — грозно сказал отшельник преподобный Кирилл Новоозерский при встрече с ними, — вы забыли, что есть грозный суд правды Божией, и на пустой остров явились для грабежа, у пустынника думаете найти свою корысть. Что вы делаете? Все мое серебро — в моей келии!" Один из разбойников поспешил в келию преподобного, а на других вдруг напал мрак. Скоро из келии послышались жалобные вопли их товарища: он просил избавить его от двух юношей, которые нещадно его били. Ослепленные разбойники стали просить преподобного отпустить их с миром. И преподобный вошел в келию, поднял лежавшего без чувств разбойника и отпустил всех мирно. "Впредь не злодействуйте, чтобы не быть в аду," — сказал им преподобный. В другой раз воры сняли колокол с бедного храма обители и поспешили переправиться на другой берег, но заблудились и вынуждены были вернуться в обитель. "Зачем вы пришли сюда?" — спросил их преподобный. Те пали к его ногам и просили прощения. "Еще не бывало того, — сказал угодник Божий, — чтобы кто-то был счастлив чужим добром. Алчешь чужого — потеряешь свое. Вор не бывает богат, а бывает горбат. И с умом воровать — беды не миновать. Вот трудовая копейка до веку живет. Заработанный ломоть лучше краденого каравая. Помните эту народную мудрость." Затем велел накормить их и отпустил с миром. (Троицкий патерик. С. 147).

173. Ученик избавился от пагубной привычки воровать хлеб только после того, как исповедал свой грех старцу

См. также: Исповедь; Покаяние; Самоосуждение; Старец; Совесть

Авва Серапион рассказывал: "Когда я был молод, встав однажды от трапезы, по действию диавола похитил одну долю хлеба и съел ее тайно от аввы. А поскольку я продолжал это делать в течение какого-то времени, то, обуреваемый страстью, не мог уже преодолеть себя. Совесть меня осуждала, а сказать старцу я стыдился. Случилось же по устроению человеколюбивого Бога прийти каким-то людям к старцу ради душевной пользы. Они спрашивали его о своих помышлениях. Старец сказал им: "Ничто не причиняет столько вреда монахам и радости демонам, как утаение помыслов от духовных отцов." Он говорил им о воздержании. Во время этой беседы я размыслил, что Бог открыл обо мне старцу, и, сокрушаясь о грехе, начал плакать, потом выбросил хлеб из-за пазухи, который по злому обычаю похищал, и, повергшись на пол, просил прощения за прошедшее и молитвы об утверждении в будущем. Тогда сказал мне старец: "Чадо! Когда я еще молчал, твоя исповедь освободила тебя от этого плена, и ты, произнося осуждение на самого себя, убил уязвляющего тебя в укрывательстве демона. Хотя до сих пор ты и допускал его управлять собой, не противясь ему и не обличая его, но теперь больше не будет он иметь в тебе места, будучи изгнан из твоего сердца." Еще не закончил старец своих слов, как вдруг нечистая сила представилась мне огненноым пламенем, выходящим из-за пазухи. Оно наполнило храмину смрадом, так что присутствующие думали, что сожжено было множество серы. Тогда старец сказал: "Познай слово мое! Через это знамение Господь явил свидетельство твоего освобождения." (Древний патерик. 1874. С. 62. № 27).