1125. Преподобный Савва остался тверд и не склонился на просьбы родителей вступить на службу в отряд отца

См. также: Любовь к Богу.

Когда преподобный Савва пришел на послушание в Александрию, то мать его София и отец Иоанн, который начальствовал над отрядом исаврян, узнали его. Они убеждали его остаться в Александрии и поступить на воинскую службу так, чтобы быть первым в отряде. Но он отверг их уговоры и сказал: "Я поступил на военную службу к Царю всех — Богу и не могу оставить этой службы. Тех, которые хотят отвлечь меня от Него и всеми силами стараются принудить к этому, я не могу называть своими родителями. Я твердо намерен остаться с этими мыслями до последнего вздоха и надеюсь скончаться, ведя святую жизнь подвижника." При всем своем старании не сумев ослабить его твердости и удержать его у себя, родители стали давать ему двадцать монет на издержки, но он не принял их. Но потом, видя, что они этим очень опечалились, им в угоду взял только три монеты и поспешно вышел из Александрии вместе с Иоанном, с которым он пришел. Вернувшись в Киновию, три монеты он отдал в руки великого Феоктиста. (Палестинский патерик. Вып. 1. С. 11).

1126. Увидев свой монастырь разоренным злодеями, святой Евфимий не поколебался духом, но возблагодарил Бога и к тому же побуждал свою братию

См. также: Благодарение в скорбях; Мужество

Однажды злодеи, явившись в монастырь святого Евфимия Афонского, расхитили священные сосуды в церкви и небольшой хозяйственный запас. Но не удовлетворился этим доброненавистник. Он возбудил свое орудие — сарацин — на крайнюю и бессмысленную ярость. Они разрушили до основания церковь и стены монастыря и, оставив после себя развалины, удалились. Возвратившись из леса со своей дружиной и увидев свой монастырь в таком жалком и достойном слез положении, святой понял, что злодеи простерли свою ярость на сами здания без всякой для них самих пользы, конечно же, по действию лукавого. Но малодушие и ропот были далеки от святого Евфимия. От всей души благодарил он Бога за посещение его и скорбью, и милостью. Скорбью потому, что злодеи лишили его имения, а милостью потому, что жизнь его и тех, кто был с ним, сохранилась. Воодушевлял он также и свое братство, вооружал их против малодушия, укрепляя своими отеческими и святыми наставлениями. (Афонский патерик. Ч. 1. С. 169).

См. также: Бесстрастие № 24; Благодарение в скорбях № 35; Блудная брань №№ 51, 68; Болезни №№ 98, 100—102, 109-110, 112; Вожделение № 146; Воздержание № 158; Гнев № 183; Грех № 195; Доброделание № 245; Келия № 305; Клевета № 308; Кротость № 367; Любовь к ближним №№ 393, 397; Месть № 426; Мужество № 565; Незлобие №№ 622, 627; Обида № 677; Осуждение № 688; Помощь Божия № 801; Помыслы № 818; Послушание № 840; Постоянство № 849; Праведник № 874; Святой № 998; Смирение №№ 1045, 1055; Супруги №№ 1122—1123; Храм № 1183; Целомудрие № 1196.

1127. Мужественное перенесение преподобным Антонием Новым испытаний в обители

Преподобный Антоний Новый за все годы своего пребывания в пустыне не носил обуви. Оказавшись в обители, он одежду и обувь износил. Между тем наступила зима, Антоний страдал от мороза. Игумен видел это, но не давал ему одежды, желая доставить ему духовную опытность и духовное преуспеяние. Особенно тягостно от мороза было ногам. Братия, видя его в такой нужде и в таком страдании, соболезновали ему: кто подстилал овечью кожу под ноги, кто подавал ему сандалии, чтоб он обулся в них. Но доблестный страдалец и гражданин Вышнего Иерусалима Антоний ничего не принимал. Он взирал на настоятеля и говорил братии: "Я точно знаю, что отец наш видит мою нужду, и на него возлагаю все мое попечение. Когда Бог возвестит ему, тогда он даст мне нужное за мое смирение." Миновала лютая зима, наступило и прошло лето, потом осень. Антоний оставался полуобнаженным. Игумен не обращал на его нужды никакого внимания. Видя себя в такой наготе и страдании, побежденный бесовскими помыслами Антоний пришел однажды к игумену и сказал ему: "Владыко! Если монастырь так беден, что не может снабдить меня необходимым, то позволь мне спросить нужное у моих знакомых." Блаженный пастырь, услышав это, отвечал: "Монастырь мой питает всю братию о Христе, неужели тебя одного не может пропитать и одеть? Сначала мы слышали о тебе, что ты подвижник и терпеливо переносишь телесные страдания, теперь же я не вижу в тебе ничего того, о чем все говорили. Ты расточил все свое имение ради Бога, вдался в подвиги и нищету, безмолвствовал в пустыне много лет, терпя доблестно наготу тела и всякую нужду. Придя же к нам, ты оказался малодушным и нетерпеливым. Подвергнувшись ничтожным лишениям с целью духовного образования, ты немедленно начал искать успокоения, подобно проводящим нерадивую жизнь, нисколько не имеющим в виду великое мздовоздаяние Христа, Бога нашего." Страдалец Христов Антоний, выслушивая эти жестокие слова игумена, стоял и молчал, подражая Христову смирению. Осыпав его всевозможными укоризнами и досаждениями, отец прогнал его. Антоний вышел от игумена молча и ежедневно умывал себя слезами, удручая тело различными подвигами. (Еп. Игнатий. Отечник. С. 76).

1128. Инок все случающиеся искушения переносил терпеливо и за все благодарил Бога

См. также: Благодарение; Искушения

Сказал некий старец: "Когда попустится искушение человеку, то со всех сторон умножаются напасти." При этом старец рассказал следующую историю: "Некий брат безмолвствовал в келии, и нашло на него искушение: никто не хотел принимать его в своей келии. Если кто встречался с ним, то отворачивался и на приветствие не отвечал. Если он нуждался в хлебе, никто не давал ему. Когда возвращались братия с жатвы, никто не приглашал его, как это обычно бывало, к трапезе. Однажды он пришел с жатвы, и не было у него в келии ни кусочка хлеба. Но брат принес, как приносил и во всех подобных случаях, благодарение Богу. Бог, видя его терпение, отъял искушение, и кто-то постучался в двери. Это был неизвестный человек из Египта. Он привел верблюда, навьюченного хлебами. Брат, увидя это, заплакал и сказал: "Господи! Недостоин я потерпеть и малой напасти." По прошествии искушения братия сделались приветливыми и в келиях, и в церкви, начали его приглашать к себе для утешения пищей." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 485. № 91).