Хотя, похоже, что я все равно один.

Я только заканчиваю небольшую разминку на беговой дорожке, когда вижу папу, вальяжно спускающегося вниз по лестнице в тренировочных штанах и футболке.

– Хочешь компанию?

Даже если папин голос и возрос на октаву в конце, все равно четко ясно, что это не вопрос.

Я машу ему, соглашаясь, и принимаюсь за упражнение на ножные мышцы. Оглядываюсь на папу, идущего по беговой дорожке. В редкие времена мы тренируемся вместе, он подталкивает меня к разговорам, о хоккее или футболе, но сегодня вечером, я слышу только звон дисков для штанги и шум мотора беговой дорожки. Папа даже двигается не слишком быстро, поэтому я не слышу его шагов, замечая уголком глаза, как он зевает.

Да не нужно специалистов, чтобы подтвердить то, что он зевнул.

Абсолютно не спрятанная повестка дня.

– Мама позвала тебя, чтоб поговорить со мной о сексе, да?

- Кто сказал что-то о сексе?- папа продолжает вышагивать, но намек на улыбку проскальзывает на его лице. Когда я не удостаиваю его ответом, он пожимает плечами. – Ладно, если не хочешь говорить о сексе, о чем тогда ты хочешь поговорить?

- Мэд выполнила сегодня тройной Аксель,- выпаливаю я, прежде чем думаю об этом.

- Это круто?

Этот прыжок должен выполнить я, а не она! Сначала одинарный Аксель, потом двойной и вот сейчас тройной, и Мэд всегда делала все первой.

Даже кот Аксель, сначала был ее, пока не съел кучу швейных принадлежностей ее мамы. Так что да, выполнить тройной Аксель – это очень круто.

– Многие девушки даже и не пытаются сделать его.

- Звучит так, будто она вратарь.

- Я не хочу быть парой с Мэд вне льда. Меня не волнует, что мама думает о том, как это было бы здорово.

- Хорошо,- говорит папа,- мама просто волнуется об этом.

Подождите секундочку.

Я кладу диск.

– Мама не хочет, чтоб я встречался с Мэд?

Беговая дорожка с визгом останавливается, папа обходит ее и садится на лавку передо мной.

– Сколько вы уже катаетесь с Мэдди, лет десять?

- Тринадцать.

Папа свистит и качает головой.

– Счастливые тринадцать. Вы провели больше времени вместе, чем мы с твоей мамой в мед училище.

Он смотрит на меня, думая секунду.

- Бизнес партнеры.

- Что?

- Вы с Мэдди, как партнеры по бизнесу. Быть друзьями и партнерами по бизнесу прекрасно, но встречаться…

Папа не заканчивает, но я знаю, о чем он думает. Возможно, он думает об этом, с тех пор, как я перешел в старшую школу. Если я бросил чемпионат по хоккею ради фигурного катания, то черт возьми, мне лучше быть золотым медалистом! Может я и в состоянии сидеть на скамейке запасных, но я все еще в паре. Если Мэд оставит меня, то моя фигуристская задница, к сожалению, не достигнет ничего.

- Я понимаю, не волнуйся.

Папа регулирует вес груза, и начинает качать его ногами.

– Так кого зовешь на танцы?

- Элисон, - вру я.

После того, как Мэд ответила на сегодняшний звонок, я уверен, что Элисон не захочет больше вообще со мной куда-то идти.

Папа кивает и начинает разговаривать о футболе, пока мы переходим от тренажера к тренажеру. Наш небольшой разговорчик успокаивает. Правда, пока я бормочу «Угу» и «Да», я думаю «Ооо нет».

***

Измотанный, я падаю в кровать и сплю как убитый, пока ее запах не будит меня. Я переворачиваюсь и вижу Мэд перед собой. Я начинаю оставлять поцелуй на ее лопатке, вдыхаю сладкий вишневый аромат ее шампуня.

Она толкает меня на спину, и ползет по мне вверх. Ее волосы щекотят мое лицо, когда он целует мне ухо.

Пип, пип, пип.

Я ударяю по будильнику.

– Давай просто опоздаем сегодня на тренировку?- стону я.

Мэд не протестует, а продолжает целовать мое ухо. Нет… лизать мое ухо!

Я широко открываю глаза, переворачиваюсь, и вижу Акселя, лижущего мой нос своим шершавым языком.

Я перекатываюсь обратно на спину и стону. Сон. Я должен был догадаться. Мэд никогда не опоздала бы на тренировку.

Я опять стону - тренировка. Вытаскиваю себя из кровати и начинаю собираться. Через несколько минут, я везу Мэд на нашу утреннюю тренировку.

Что я должен сказать ей?

«Почему нет», спросила она меня вчера.

Пока я беру все свои вещи, составляю в уме лист ответов почему «Нет»:

Потому что родители мне говорят «нет».

Потому что ее папа бывший «Морской котик»[17] убьет меня.

Потому что я не хочу причинить ей боль.

Когда я выхожу из машины, Мэд ждет. Но она не спрашивает меня еще раз. Она вообще ничего не говорит о вчерашнем дне. Я тоже молчу.

***

На катке, я ожидаю, что она накинется на меня в любую секунду. Она всматривается в меня поверх бутылки с водой, как кошка, решающая есть или играть со своей едой. Ее рот не двигается, но я вижу вопрос по дуге ее бровей: «Думал, что не можешь справиться с этим?» Я еще никогда не был так взволнован, перед встречей с КГБ.

Не то чтобы я буду хвастаться перед парнями в школе, новой техникой, как я делаю это на хореографии.

Игорь требует выполнять каждое движение не просто сухо и правильно по технике, а оформлять его в какой-то стиль. В первую очередь он хочет изобразить на сцене, многоуровневый танец, выстроив его под каждую линию нашего тела.

Сегодня, правда, я вне симпатии.

Мы соединяем вместе куски новой программы. Гармония, страсть, все, что меня заставляют делать, я делаю для Мэд. Этой мой шанс, ублажить их всех. Я позволяю все, а она впитывает все это.

К концу занятия мы уже видим завершенную картину новой программы. Игорь настолько возбужден, насколько это возможно КГБшнику.

– Вы старались, я это вижу, и сейчас, это уже выглядит очень натурально.

Это даже чувствуется очень натурально.

Но, чтобы я не позволял себе на тренировке, что-то большее мы уже давно построили за нашими спинами. Тринадцать лет. Я должен остановить это. Сейчас.

***

В машине по пути в школу, я даю себе баллы, за выполненную программу.

Я даю себе два балла за то, что пялюсь в лобовое стекло, а не считаю, сколько не застегнутых пуговиц на блузке у Мэд.

И у меня это отлично получается, пока я не паркуюсь около школы, и мы с Мэд одновременно не достаем наши сумки. Ее кисти возле моих, и у меня появляется внезапное желание прижать ее к машине.

Играть роль Ромео не так уж и просто.

Внутри здания, я пробираюсь на первый урок. Я мог бы отказаться от физкультуры с запиской от Игоря, но я люблю спорт. Обычно. После вчерашнего вечернего занятия и сегодняшней утренней тренировки, мои ноги похожи на мармеладки «Jell-O».

- Гейб, привет,- Крис кричит, когда я вразвалочку подхожу к шкафчику, - у меня есть шутка для тебя.

Прекрасно.

Мы с Крисом спиной стоим, друг за друга. Как парни фигуристы, мы должны быть такими.

Он забавный и с ним весело болтаться. Но если он собирается шутить, то это обязательно будет тем, что я сейчас точно не хочу слышать. Я выключаю свои уши, мысленно снижаю его голос до бормотания, и надеюсь, что смеюсь в нужных местах.

Я пропускаю изюминку. Крис наклоняется поверх дверцы моего шкафчика и хватает меня, пока я зажимаю пальцами ушами.

– Ты даже не слушаешь!

- Уходи, - хлопаю я его.

Крис меняет направление, когда мы ровняемся с учителем, а потом продолжаем бежать прямо по дорожке.

– Чувак, только одно слово: Попробуй! Тебе может понравиться.

Мои ноги начинают молить о пощаде, а руки покалывать из-за отсутствия в них Мэд.

Мне нравится, как все было раньше...

Крис с Кейт любители. Они оба боролись со своими партнерами, пока Игорь не поставил их вместе два года назад. Шестнадцать лет уже не тот возраст, когда нужно планировать сольную карьеру. Все из нас имеют хорошую базу для танцев на льду. Игорь верит, что дополнительная работа дает нам существенное преимущество на соревнованиях. Он убедил Крис и Кейт сделать танцы на льду их основной дисциплиной, но они все еще пытаются понять, как далеко они смогут зайти. Они никогда не были медалистами на национальных соревнованиях.