Я захожу в «БэрнсНобэл» и ищу книги про фигурное катание в спортивном отделе. Небольшой выбор. Игра? Слишком по-дружески. Журнал? Есть ли у нее хотя бы один?

Я могу подарить ей еще одну шпионскую тетрадку, но я знаю, что она там пишет. Я не хочу смотреть на ее записи о одиночниках, где она сравнивает себя с ними. Я хочу, чтобы она была со мной.

Я ухожу из магазина и с угрюмым видом иду в деревню Санты. В ресторанном дворике покупаю гигантский синнабон. Пока откусываю кусок и жую, перебираю в голове идеи.

Туфли? Нет. Кошелек? У нее уже есть один. Мне нужен эффектный подарок, который покажет Мэд, как мне жаль. Еще одна вещь, в которой я плох помимо отношений это шопинг.

Из-за музыки от карусели у меня болит голова. Я дожевываю остаток булки, когда выхожу из торгового центра.

На углу в конце улицы есть большой магазин рукоделия.

«Что-то, что он сделает», - сказала Кейт.

Я тоже не рукодельный, но на сколько трудно это может быть?

Внутри, много Рождественских украшений, которые я видел во всем торговом центре, а тут они кое-как втиснуты в переднюю часть магазина. Центральные проходы переполнены зимними цветочными украшениями и свадебной атрибутикой.

Что люди делают с этим всем? Видно очень заметно, что я не принадлежу к этому всему, потому что ко мне направляется продавец.

– Добро пожаловать в «Джо-Майклс»,- щебечет она. – Чем могу Вам помочь?

Пожалуйста.

– Мне нужен подарок.

- Вы хотите сделать подарок или подарить набор для рукоделия в качестве подарка?

Я смотрю беспомощно.

– Подарить набор?

- Какой вам нужен?

- Я не знаю, мне нужно что-то для моей…

Давай просто скажи это. Выпусти маленький секрет наружу. Продавщица даже не знает меня.

- Девушки?

Я съеживаюсь.

– Для моей партнерши.

Рот продавщицы образовывает маленькую «о».

Я пытаюсь не закатить глаза:

– Партнерши по фигурному катанию.

- Что она любит?

Эм, фигурное катание? Меня, может быть? И ее альбом, историю о нас. Точно.

– Альбомы. У вас есть что-то для этого?

У них есть. Целый проход альбомов, разной бумаги, две полки со стикерами, одна посвящена специальным машинкам для вырезаний бумажек всякими причудливыми формами и буквами. На сколько я знаю, у Мэд только альбом для фигурного катания.

Я обыскиваю пять полок и мне удается найти бумагу, которая выглядит как замерзший пруд, несколько стикеров с фигурным катанием и печать с парой фигуристов. Я не знаю какой у нее альбом 12*12 или 8*11, но я беру оба.

Дома, я заворачиваю подарок не в обычную подарочную сумку, а в красивую бумагу из маминого тайника. Хелен помогает мне закрепить мои бедно завернутые края.

Я сижу на кровати с подарком на коленях и закручиваю ножницами завитки на ленточках так, как она мне показала. С каждым завитком у меня что-то переворачивается в животе. Мэд хочет что-то, что покажет мне, что она моя девушка. Но это никогда не занимало две недели. Только одному богу известно, сколько это займет.

Наконец-то подарок готов. Я вцепляюсь в него и притягиваю к груди. Он красивый снаружи, но я знаю, что обещания, которое оно держит внутри недостаточно.

Я смотрю в окно: дуб покрытый снегом. Таящие комки падают с веток из-за полуденного солнца. Я вздрагиваю.

Я ставлю пакет на стол и хватаю ключи. 

Мэдди

На Рождество в нашей гостиной, я помогаю Нильсенам разгрузить руки полные подарков, за одно, пытаясь прощупать свои коробочки и свертки. Упаковка от мистера и миссис Нильсен хлюпает, возможно, одежда.

И, подождите... подарок от Гейба в этом году действительно в другой коробке? Он украсил ее, красные закрученные ленточки, переливаются на фоне серебряной упаковочной бумаги. Сама по себе, коробка широкая и плоская, что-то гулко перекатывается в ней, когда я переворачиваю ее.

Какая-нибудь книга? Нет, слишком легкое, здесь легкий пластиковый звук. Точно не открытка.

Я кладу подарки под ёлку и улыбаюсь. Я отложила нас со времен шоу, но это оказалось труднее вынести, чем я могла предположить.

Когда я смотрю в его большие карие щенячьи глаза, он сразу становится на самый верх моего списка желаний и выглядит все это так, будто, в конце концов, я получу по крайне мере одну вещь, которую хочу.

Я не могу дождаться, когда открою подарок Гейба, нет, больше всего я не могу дождаться, когда он откроет этот подарок для меня.

На протяжении всего ужина, я сижу с лихорадкой предвкушения. Я даже не чувствую вкуса клюквенного соуса, который ем.

По традиции мы не открываем подарки, пока не закончится ужин и игры. Я проигрываю и даже не знаю, на сколько все плохо. Когда, наконец, приходит время подарков, я даю Гейбу его подарок первой. Он «Потрошитель подарков», так что раскрытие сюрприза проходит быстро.

Но он не разрывает его. Реально ли он изменился? Он разрезает ленточку за ленточкой, осторожно складывая бумагу, и открывает крышку так медленно, что мне кажется, я закричу. Улыбка окутывает его лицо, как гирлянда окутывает елку, когда он достает елочную игрушку Бэтмена.

– Ты помнила! Мэд, это потрясающе. Где ты его нашла?

Я краснею от удовольствия.

– На eBay.

Я опускаюсь и нажимаю на кнопку на верху игрушки, начинает, играть отрывок песни из Бэтмена.

Гейб смеется:

– Это будет на ёлке, как только мы придем домой.

Взрослые дарят друг другу как всегда, скучные галстуки и вино. Папа получает книгу от Нильсенов. Я наклоняюсь и вглядываюсь в заголовок. Секреты Доктора ДФК.

– Звучит скандально.

- У большинства великих политиков были проблемы со здоровьем,- отвечает он. – Это не шутки.

Я сажусь и складываю руки, когда мама упрекает:

- Уилл.

Папа вздыхает и трет лоб.

– Прости, Мэдди.

- Все в порядке.

Но это не так. Это первый раз со дня благодарения, когда папа находится дома. Он не посетил ледовое шоу в этом году, и на Рождество я реально хочу, чтобы все было нормально.

Миссис Нильсен быстро дает мне подарок. Я права, она купила мне одежду. Она милая, красный кашемировый свитер и пара симпатичных слаксов, и я искренне ее благодарю, они не язвят в ответ.

В конце концов, подарок Гейба остается последним, и я открываю его.

Бумага для альбома. Я перебираю содержимое, стикеры на верху резиновый штамп и все.

Мама разглядывает поверх моих плеч.

– У тебя еще не было штампа, да?

Я беру его в руки – это пара фигуристов.

Он старался.

– Не было. Спасибо, Гейб.

У Гейба опадает лицо.

Я вынуждаю себя на маленькую улыбку.

– Мне нравится.

Но я знаю, что он понимает, что мне не нравится.

Папа опустошает еще один стакан вина, и начинает всякое ностальгическое дерьмо в Рождество, что мы должны ценить то, что мы имеем.

Гейб говорит, что пойдет в ванну, но обходит ее и идет на лестницу. Я рада, мне необходимо некоторое пространство.

***

Когда Нильсены уходят, я сажусь на подоконник в папином офисе и смотрю на звезды. Это моя Рождественская традиция, сидеть здесь, пока не услышу звон колокольчиков от саней. В этом году, я буду ждать всю ночь, потому что папа не пойдет тайком на улицу, чтобы позвонить в них. Он уже отключился, опять на диване.

Я не знаю, чего я ожидала от того, что мне подарит Гейб. Он даже не захотел потанцевать со мной на катке при свечах. Не то чтобы он должен был ослепить меня бриллиантами или предложить мне свое сердце на одном колене. Стоят ли вообще того отношения? Если вы будете только разочаровываться? Все не так, даже нет снега.

Я подтягиваю ноги к груди и смотрю на деревянную структуру панели, чувствуя тяжесть всех папиных биографий, лежащих на полках и душащих меня. В итоге, моей спине уже так жестко, что я решаю пойти в постель.

В своей комнате, я позволяю себе упасть на спину и укутаться в одеяло. Голова ударятся о подушку и я вздрагиваю. Что-то с острыми углами, возможно книга под ней. Я переворачиваю ее, но это не книга. Это коробка, примерно с размером в книгу, завернутая в блестящую бумагу с именем, нацарапанном поперек перманентным маркером.