Я убираю одеяло в сторону, поднимаю голову, и смотрю поверх него. Бэтмэнские пижамные штаны. Я улыбаюсь. Некоторые вещи не меняются.

Гейб шевелится во сне, и я нежно возвращаю одеяло обратно, и ложусь в его руки. Что-то большее может подождать до следующей ночи. 

Гейб

Боже, то, что Мэд делает с моим ухом…

Я резко открываю глаза. Это не Мэд. Аксель снова лижет меня.

– Я думал, что закрыл тебя ночью,- ворчу я. Но это не его вина, что он разрушил очередной потрясающий сон. Я тянусь, чтобы потрепать его за подбородок, но потом останавливаюсь на полпути. Я моргаю, но картинка не меняется – Мэд со мной в кровати.

Но ее нет! - говорит мне мозг. - Ты спишь. Опять.

Я включаю настольную лампу и смотрю. Я медленно тянусь к ней и легонько глажу ее. Я провожу рукой по всему ее телу. Это чувство реально… настоящее.

Мэд шевелится и открывает глаза. Она садится, смотрит на часы, и плюхается обратно в мою кровать, зевая, накрывается одеялом с головой и заглушенным голосом ворчит:

– Гейб, только без пятнадцати пять. У нас еще пятнадцать минут, чтобы поспать.

- Ты нереальная. Ты не можешь быть реальной, я опять сплю,- я продолжаю гладить ее.

- Заканчивай,- приходит ее все еще заглушенный ответ. – Я реальная.

Она скользит руками по моим пижамным штанам, и когда я думаю, что это самый лучший в мире сон, она пинает меня. Сильно.

Я вскрикиваю.

Она тянет меня под одеяло и заглушает мой возглас поцелуем.

– Тсс, твои родители могут услышать!

У моих родителей было такое облегчение, когда они купили мне «Вайпер» на мое шестнадцатилетие и освободились от каждодневного такси на наши утренние тренировки. И потом, я должен был каждое утро стучаться к ним, чтобы разбудить для наших поездок. Поэтому, чтобы их разбудить, должно произойти что-то вроде землетрясения. Пожар, как минимум. Здесь начинает разгораться пожар с Мэд, но мне кажется мы в безопасности. По крайней мере, для родителей.

Я сбрасываю одеяло и оглядываю ее вязаную безрукавку и шорты. У Мэд худое и стройное тело, так что на нем все смотрится сексуально, но правда это не тот наряд, который выбрал бы я. В моем воображение, она в нижнем белье, если не уже голая. Если она правда здесь, то…

– Как ты попала сюда?

Мэд сворачивается на своей стороне кровати, лицом ко мне, а мои глаза проходятся по ее бедру, так соблазнительно выпирающему под одеялом.

– Перелезла по дереву.

- Нет. Ты понимаешь что ты…?

- Что я могла сломать руку?- она тянется к ночному столику позади, а потом болтает каким-то металлическим объектом у меня перед носом. – У нас есть ключ от вашего дома.

Я смутно припоминаю, что родители говорили что-то об оставление ключа Спаэрам давно, на случай, если я запрусь. Но с Хелен мне никогда не приходится это делать. Но сейчас, я думаю о том, что у нас тоже должен быть ключ от дома Мэд. Полностью проснувшись сейчас в хорошем настроении, я тяну ее поверх себя и целую в кончик носа.

– Мы?..

Уголки ее губ приподнимаются.

– Возможно, в твоих многочисленных снах.

Я перекатываюсь, подминая ее под себя и кусаю за ухо. Надавливая на нее своим телом, я не могу скрыть свой полный надежды голос.

– Можем мы?

- Нет.

Она хихикает и трясется подо мной, но все равно дает себя поймать.

Я прохожу кончиком пальца от подбородка до груди, нежно подразнивая ее шею:

- Можно я тогда взгляну на?...

- Ммм… нет.

Она выскальзывает, до того, как я снова поймаю ее, и кивает на часы.

– Пять часов. Время кататься.

***

Все эти две утренние тренировки, я позорюсь. Каждый раз, когда Игорь не смотрит я делаю нескромные намеки. Только для того, чтобы услышать ее смех. По пути домой, я еду превышая скорость, чтобы у меня было несколько минут для разговора с ней.

– Мэд, ты знаешь, что я только дразнил тебя сегодня?

Она улыбается.

– После двенадцати просьб, я соединила все точки.

Когда я тянусь к рычагу, она видит что побережье чисто, тянется к моей щеке и целует.

– Сегодня ночью, Ромео.

***

Этой ночью, когда она не приходит, я сигнализирую ей: ДЖУЛЬЕТТА?

Приходи ее ответ: РОМЕО, О РОМЕО! КАК МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ТЫ РОМЕО!

Любимый предмет или нет, но кто-то уделяет много внимание мне, вместо своих заданий. «Как жаль»? Это значит «почему»? И почему она не приходит?[96]

Я роюсь сквозь дополнительные ключи в ящике у двери. Один с надписью СПАЭР.

Мэдди

Лунный свет проникает сквозь прозрачные шторы на моем окне, и мы с Гейбом купаемся в этом мягком свете. Все-таки, я дала ему сегодня утром украдкой заглянуть в секретное место и даже позволила нечто большее. Мы перекатываемся вместе под одеялом и прижимаемся друг к другу.

Наши дополнительные тренировки были активными, но это уже совершенно другой уровень. Кожа Гейба полыхает напротив моей, и, я чувствую себя так, будто у меня началась лихорадка.

Он отбрасывает одеяла назад и садится.

– Я хочу тебя.

- Да, правда что ли? - хихикаю я. – Я вроде поняла это уже. Ты сегодня весь день попрошайничал, как щенок.

Он, не отвечая мне, вместо этого, резко дергает меня, усаживая возле себя, и настойчиво тянет за края моей кофточки, в итоге снимая ее через мою голову.

Нас окружает тишина, и я просто позволяю ему раздеть себя. Гейб оглядывает меня, рассматривает все мое тело. Я опускаю голову и смотрю на свою маленькую грудь, на едва видные бедра. Это конечно плюсы для фигурного катания. Но для другого…

Гейб касается моего подбородка краешком пальца, поднимая мою голову и заставляя вновь посмотреть на него.

– Ты шикарна, Мэд.

Он тянется в карман и достает оттуда два серебряных квадратика, а затем кладет их на мой ночной столик.

– Я тут…приготовился немного. Ну, ты понимаешь, просто на всякий случай.

Зимний воздух холодит мою незащищенную кожу, и я начинаю дрожать. Я и так на много продвинулась за сегодняшний вечер, чем хотела бы. И я знаю, что Гейб давно не девственник. Даже когда мы были детьми, он не всегда дожидался меня. Он всегда позволял себя поймать, но готова ли я сейчас быть пойманной?

Гейб сбрасывает боксеры, и я рассматриваю его обнаженное тело, когда он откидывается на кровать рядом со мной. Он накрывает нас простыней, пока мы лежим вместе, совершенно голые. Я чувствую его твердость напротив меня и о боже, я реально собираюсь…

- Я буду аккуратен, тебе не надо волноваться, - он целует меня за ухом. – Я знаю, как сделать так, чтобы тебе было хорошо.

Я начинаю ерзать.

Так нежно, так аккуратно, так хорошо. Я знаю слухи из школьных коридоров. Так нежно. Так аккуратно. Так хорошо. Со многими другими девушками. Ты не способна сопротивляться. И из-за того, что делают его руки и губы со мной сейчас. Я начинаю понимать, почему они это говорят.

- Пожалуйста,- шепчет он.

Если я не остановлю его сейчас, прямо-в-эту-милисекунду, я не буду способна на это в дальнейшем.

– Гейб…,- удается мне выговорить его имя, задыхаясь. – Мы не можем.

Он откатывается от меня, и я ясно слышу его стон:

– Прости.

Он задыхается и его голос звучит приглушенно.

– Дай мне минуту.

Возможно это даже не минута, но проходит будто бы час, когда я осмеливаюсь открыть рот.

– Ты расстроился?

- Нет, - он стонет вновь, на этот раз громче. – Просто гормонально это сложно, но это пройдет, - он затихает, а потом говорит: - Все нормально, если ты не хочешь.

- Я хочу, но…

Как это объяснить? Если я позволю ему, стремление будет ответным. Эта потребность не может быть удовлетворена.

- Это скажется на нашем катании. Желание, потребность.

Ложась на спину, Гейб смеется: