- О боже, Мэдди,- говорит Кейт. – Это платье было создано для тебя.

Я глажу гладкую ткань платья по бокам.

– Я не пойду, вот что плохо.

- Ты должна взять его в любом случае. Может быть, кто-нибудь тебя пригласит.

Возможно. Но человек, с которым я хочу пойти, не хочет идти со мной.

У меня звонит телефон в сумке, и я хватаю его. Мама должна была позвонить до того, как придет забирать нас. Но это не мама. Ион Хволбард высвечивается на экране.

– Ион? Что случилось?

Он не зовет меня ma chиre сейчас. Напротив, он произносит мое имя по-французски, и оно звучит как песня.

– Bien, Мэдди. Я прекрасно провел время в библиотеке. И я хотел бы узнать, возможно, ты хочешь пойти со мной на осенний балл?

Умному, симпатичному Иону, с его сказочным французским голосом, нравятся девочки. Нравлюсь я. Я смотрю на Кейт.

– Он только что позвал мен на свидание,- одними губами произношу я.

- Иди,- так же отвечает она и показывает два пальца вверх.

- Да, конечно,- говорю я Иону. Это все деньги, что я накопила за два месяца, но я покупаю платье.

***

Когда возвращаюсь из торгового центра, папа собирается в Вашингтон.

Я сижу, согнув ноги, на родительской кровати и растягиваюсь, пока смотрю на то, как он в линию укладывает носки в чемодан.

– Чего ты так стараешься? Они будут болтаться во время взлета и посадки.

Он аккуратно укладывает бритву рядом с носками и начинает укладывать сумки с одеждой поверх них.

– Возможно, потому что я считаю, если ты что-то делаешь, делай это хорошо.

Он укладывает остаток своих вещей в сумку, захлопывает ее и застегивает. Наклоняется ко мне и оставляет поцелуй у меня на лбу. Потом хватает сумки с кровати и направляется к двери. Я следую за ним.

– Что если «делаешь что-то» означает… рискнуть?

Папа останавливается и смотрит на меня.

– Любая прибыль, которую мы получаем, исходит из риска, Мэдди. «Единственное чего мы должны бояться – это сам страх.»

- Франклин Делано Рузвельт, инаугурационная речь, 1993, - он улыбается моему ответу, и я обхватываю его руками. – Папуль, я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю. Увидимся позже, фигуристка.

А потом сенатор выходит за дверь.

Что-то щекочет мои щеки, и я сдуваю волосы с лица. Когда убираю руку, вижу, что прядь папиных волос застряла в них. Я смотрю на русый переходящий в серый цвет. Он только ушел, а я уже скучаю по нему.

Я позволяю прядке упасть на пол, думая о папиных словах. Ион умный и симпатичный. Он милый парень и прекрасный партнер по химии. В библиотеке, я провела лучше время, чем с Гейбом в последние дни, но мне не было очень круто. Даже с его сказочным французским голосом, поющим мое имя, между нами нет химии. Это большой риск, но я все еще хочу Гейба. И если я пойду на балл с Ионом, я не сделаю ничего хорошего. Я достаю телефон. 

Гейб

Я шатаюсь всю неделю, чувствуя, что в любой момент могу потерять границы.

Мэд держит свое слово: вне практики на льду она не трогает меня, не говорит и даже не смотрит на меня. Это молчание неловкое, но оно все еще приносит облегчение. Когда пройдут мои две недели, у нас с Мэд вновь восстановится баланс.

В субботу мы охлаждаемся после балетного класса, когда входит Игорь. Он тихо-тихо идет в угол с нашим инструктором. Миссис Расготра улыбается и кивает, а рука Игоря лежит у нее на плече.

Крис спускается с балетного станка, становясь рядом со мной.

– Видишь это? - шепчет он, - Головной-Пучок улыбается. Ставлю десять баксов, что эту улыбку вызвали прикосновения старого доброго Игоря.

- Остановись,- шикаю я на него.

Так же как и наш тренер, миссис Расготра никогда не выиграет медаль за чувство юмора.

Крис дал ей прозвище Головной-Пучок из-за ее тугого пучка, с которым она ходит. Но скорее всего, больше из-за того, что она сильно контролирует порядок в классе.

- Габриель!- резкий голос миссис Расготры разрезает воздух,- иди сюда.

Я замышляю свою месть Крису, когда она добавляет:

- И ты, Мэделин, тоже. Все остальные, можете быть свободны.

Я сбрасывая ногу со станка, и делаю вздох облегчения. Если миссис Расготра зовет и Мэд, то со мной все в порядке.

Миссис Расготра ждет, пока мы подойдем.

– Игорь сказал мне, что вы будете кататься под «Ромео и Джульетту» Прокофьева[26].

Мы киваем.

- У вас есть планы на сегодняшний вечер?

Я двигаю пальцами ног в своих поношенных кожаных балетках.

– Наши семьи обычно ужинают вместе по субботам, - отвечаю я, сжимая руки за спиной и склоняю голову.

Пожалуйста, дайте мне повод, дайте мне любой повод, чтобы избежать этого, - мысленно взываю я к всевышним силам, и молю, что бы они услышали мою просьбу.

- Ну, смотрите, если ваши родители простят вас, - говорит миссис Расготра.

Я смотрю вверх и мысленно посылаю беззвучное «спасибо», но слишком рано.

Миссис Расготра смотрит на меня.

– Игорь хочет сделать вам двоим еще одну … тренировку. Русский национальный балет показывает «Ромео и Джульетту» в Уичите сегодня вечером. Он сказал, что вы должны присутствовать на представлении.

Она передает мне два билета.

- Наслаждайтесь, это прекрасные места.

Я беру билеты и говорю себе под нос:

- Господи боже.

- Это не должно составить проблему, миссис Расготра,- говорит Мэд,- спасибо.

Спасибо за ничего. Я тащу ноги к машине.

***

Вечером дома, я сижу в жарком колючем пиджаке и, не переставая, ерзаю уже раз в десятый.

– Ты уверена, что я должен одеть это?

Чтобы достучаться до мамы, надо потратить много времени, но я пересекаю линию пограничной зоны.

Она смотрит на меня сбоку и выдыхает через губы достаточно сильно, для того чтобы ее челка взлетела.

– Иди и забери уже Мэдди, ты сводишь меня с ума своими ерзаниями.

- Она живет в соседнем доме, выйдет сама, как всегда.

- Ты знаешь, я рада, что ты не заинтересован в Мэд, но ты все еще должен встретить ее для вашего милого вечера. Пожалуйста, не позорь меня, Габриель Томас.

У меня скручивает живот, когда я выхожу на улицу, смотрю на входную дверь Мэд и представляю, как иду к виселице и вешаю себя.

Потом я с силой заставляю содержимое желудка отправиться обратно вниз по горлу, подхожу к ступенькам ее крыльца и нажимаю на звонок.

Мэд отвечает.

Я таращусь на нее. Ее маленькое черное платье, привносит новое значение в мой небольшой мир. Глубокое декольте подчеркивается висящими сережками и простым бриллиантовым кулоном, который подталкивает меня к полному ее осмотру. Ее волосы завиты и собраны в высокую прическу, соблазнительно оголяя плечи.

– Ты выглядишь… невероятно!

Мэд наклоняет голову и прикусывает нижнюю губу, уголки ее рта приподняты в крошечной улыбке, а ее щеки вспыхивают.

- Спасибо.

Я кусаю свою губу, из-за того, что не могу сказать больше ничего. Последнее что мне нужно, это чтобы Мэд начала думать, что это…

- Это не свидание.

Мэд подмигивает мне.

Черт, я реально ничего не могу сказать.

– Нет, нет, конечно нет. Это просто…

Она прерывает меня и улыбается.

- Тренировка.

Миссис Спаэр высовывает голову из-за угла.

- Мы собираемся уйти с родителями Гейба,- говорит она Мэд. – В любом случае, у тебя есть ключи? Мы может быть не вернемся домой допоздна,- Мэд кивает, и ее мама продолжает,- тогда, наслаждайтесь друг другом, вы двое.

- Будьте уверены, миссис Спаэр.

Я спешу увести Мэд от двери, обругивая Игоря за то, что он втянул меня в эти пытки.

В машине, Мэд включает диск с нашей музыкой, объясняя, что это нужно для настроения. К сожалению, это так. В конце концов, вождение позволяет мне смотреть только на дорогу, а не на нее, плюс, музыка означает то, что мы не должны разговаривать.

Билетер в черном смокинге показывает нам наши места в театре. Я опять чешусь из-за воротника, мне неловко в этом чертовом костюме. Мужчина ведет нас все дальше и дальше по ступенькам, и наконец, открывает двери, и я вижу очень частную, очень темную ложу. Это не то, что я бы посчитал отличными местами. По крайней мере, никто не увидит, как я изничтожаю этот идиотский костюм.