К соседям? Я не могу, не сегодня. Мне нужно какое-то пространство от Гейба. Есть много вещей, которые мне нужно выяснить. Я хочу верить ему, но не собираюсь быть, как мама.

– Я просто останусь здесь.

- Нет, не хорошо.

Сколько раз я украдкой пробиралась к Гейбу, и сейчас, я не хочу идти, когда должна?

– Мне семнадцать лет, мам. Родители Кейт оставляют ее одну дома.

- Мэдди, у тебя нет выбора. Я не знаю на сколько я уезжаю, у меня достаточно всего для волнения и без того, чтобы переживать, как ты тут дома одна.

- Кейт. Я могу остаться у Кейт.

Мама целует меня в макушку.

– Это не основания для дебатов, дорогая. Это приказ.

***

Позже этой ночью, дверь в гостевую комнату с треском открывается и блондинистые волны Гейба пробираются внутрь. Он на носочках, тихо закрывает дверь позади себя. Я все еще не знаю, что делать с нами, но вдруг мне становится все равно. Если папа делает что хочет, то и я буду делать все что захочу. Когда Гейб подходит к кровати, я хватаю его за талию и подбираюсь к шнуркам его штанов.

- Воу,- говорит он. – Что ты делаешь?

Его шнурки застревают, я случайно завязала их в узел. Мои пальцы просто молятся над шнурками.

– Тебя. Я хочу тебя.

- Нет. Не сегодня ночью.

- Да почему, черт возьми!? Я думала, ты хочешь быть моим парнем.

- Да. Твоим парнем. И это больше, чем секс. Это мы, это твой отец.

Он берет мою руку в свою.

– Я не хочу этого, если это не мы. Я делал это тысячи раз до этого, но сейчас не собираюсь.

Тысячу раз до этого. Больше никаких секретов.

– Скажи мне. Расскажи мне о них всех.

- Нет, Мэд.

- Да. Мы не можем больше иметь секреты. Гейб, я не выдержу больше секретов.

- Это было до нас и, ты уже знаешь, в любом случае. Ты уже знаешь всех.

Его телефон. Я знаю. У Гейба не было секретов от меня до всего этого, даже о худших частях его прошлого.

Мы больше не говорим. У нас нет даже секса. Гейб свернулся вокруг меня.

Я никуда не собираюсь,- говорит его тело. Но мне нужно большее. Мне нужны три маленьких слова.

***

На следующее утро, новые фотографии начинают появляться везде. Папа и мама презентуют единый фронт, ну вроде счастливы вместе. Они отрицают историю о романе. Они просто позволяют сфотографировать их целующимися, и что-то, что они не позволили бы прежде. ДФК[100] Камелот на поверхности, но я-то хороший ученик по истории. Я-то знаю правду о Камелоте. 

Гейб

Три ночи, я провожу просто держа Мэд в своих объятьях. Три дня Мэд борется с деталями жизни, пытаясь спрятать, как сильно трескается облик ее родителей, который они представляют миру. Три вечера мои родители сидят мрачные и сострадательные с нами за ужином, и я понимаю, что если они не знают разгадку о нас с Мэд, они знают про Сенатора. Они знали все это чертово время.

Но как раз после трех дней, я понял, что Мэд нужно от меня. И я думаю, я готов. Время для плана Б, и первый понедельник февраля не по сезону теплый – прекрасный день.

- Это что, Игорь? Что он делает снаружи? – Мэд закрывает глаза от солнца, когда мы заезжаем на парковку катка.

- Может, наслаждается погодой?

Но КГБ не того типа. Чем холоднее, тем лучше, это зависит от того, насколько он обеспокоен. Заинтересованный, я ставлю машину перед зданием.

Груда неоново-зеленых бумажек торчит под одной рукой Игоря, а скотч под другой. Он говорит что-то, но я не могу расслышать. Что-то про шум?

Я открываю окно.

– Что случилось?

- Нет льда,- Игорь повторяет самому себе, его угрюмый вид контрастирует с жизнерадостной погодой. – Компрессор сломался. Его починят к завтрашнему утру.

Он поворачивается к нам спиной и шлепает бумажки напротив дверей в ледовый дворец.

ЗАКРЫТ НА РЕМОНТ.

- Нужна помощь?- спрашивает Мэд.

Игорь хмурится на нас поверх плеч, тряся своей рукой и пытаясь снять скотч, прилипший к перчатке.

– Нет, идите.

Он стряхивает кусочек и показывает нам.

– Прогуляйтесь.

Я закрываю окно. Звучит отлично для меня. Сейчас время осуществлять план Б.

Мэд смеется.

– На этот раз он правильно сказал. Ну вроде, во всяком случае. Прогулка в феврале?

- Почему бы и нет? Моим ногам нечего делать после всего дня сидения в школе. Поехали домой, оставим форму и пойдем погуляем.

- Прогулка,- она откланяется к своему сидению. – Это день сюрпризов.

Я борюсь, что удержаться от улыбки на лице. Сюрприз только начинается.

***

Дома, я переодеваюсь: вместо школьного пиджака футболку цвета хаки и любимые джинсы. Я накидываю пальто на спину, обматываю шарф вокруг шеи. В спешке с моими прогулочными ботинками, я ни один раз запутываю пальцы в шнурках. Хватаю сумку, которую приготовил и дважды ее проверяю. Я взял все.

Я жду Мэд рядом с ее дверью. Все еще застегивая свою фиолетовую парку, она выходит и смотрит на мою сумку.

– На сколько долгую прогулку ты запланировал?

Я натягиваю ее шапку ей на уши.

– Всего на пару дней.

Прогулочный парк в двух милях от нашего дома. Долгая прогулка по стандарту большинства людей, но мы на тренировках, выполняя прыжки на разминке, тратим больше энергии. У нас будет место для себя. Уверен, это прекрасно. Даже если это и февраль, люди думают о том, как снимать рождественские украшения или как не налететь на свои лопаты, но точно не о прогулках. Я балансирую на своих ступнях, пока иду.

Мэд смеется:

– Ты не шутил про свои ноги, да?

Даже когда она меня дразнит, я не могу остановиться. Кубы-розы не могут долго держаться и свечи к ним. Практически прыгая аксель сейчас, я иду мимо нее на детскую площадку, расположенную рядом с началом маршрута в сосновой роще. Остатки снегопада, прошедшего на прошлой неделе, украсили ветви искрящимися снежинками под послеполуденным солнцем.

Мэд вздергивает брови, когда мы направляемся к деревьям.

– Так мы ведь собирались на прогулку?

- Мы гуляем здесь, разве нет? Пойдем.

Я беру ее руку и тяну на поляну. За нами арка, покрытая плюющем в виде решетки. Летом это любимое место для свадеб. Зимой здесь не собираются огромные толпы людей, но решеточка под снегом тоже выглядит симпатично.

- Мы могли бы сделать это и у тебя дома, ты знаешь,- говорит Мэд. – Твои родители все равно не приходят до ужина. Там было бы теплее.

- Здесь лучше.

Я вытаскиваю свой iPod из сумки и провожу тонкий провод моих наушников через решетку, чтобы поддерживало его вес.

Мэд хихикает.

– Ты взял атмосферную музыку?

- Ага.

Не ту, что она думает, но все же. Я кидаю взгляд на нее. Увеличиваю звук на столько, на сколько можно, включаю и мягкие напевы Pachelbel's «Canon in D» плавно исходят из моих импровизированных колонок. Просто, без всякой аранжировки, я послушал десяток версий, прежде чем найти идеальный дует. Пианино строгое и стойкое, ноты скрипки парят над ним, это зеркало наших отношений. Простое и элегантное, эта атмосферная композиция правильная. Точно то, что нужно для тихой свадьбы в парке. 

Мэдди

Я узнаю музыку с самых первых мягких нот, мой любимый кусок – партия скрипки «Canon in D» классический свадебный кусок. У меня начинает стучать сердце.

Классический свадебный кусок!? Мы стоим под свадебной аркой! Глядя на Гейба, я чувствую, как что-то щекочет мои руки, и смотрю вниз. Он дает мне букет шелковых цветов, микс белых и кремовых роз с ягодками и, выглядывающими веточками между ними. Я сжимаю их пальцами, чувствуя головокружение. Это не те одуванчики из детства, это реальный букет.

- Мэд?- у Гейба подрагивает улыбка на губах. – Дыши, хорошо? Ты становишься синей.

Он берет свой синий шарф и оборачивает его вокруг моей шеи. Шарф, голубой и вязанный, символизирует «взятое в займы»[101]. Это просто суеверие, но для меня происходящее полнейший шок.