– Мэд? Ты спишь?

- Нет.

Я открываю глаза. Большинство людей разошлись, а несколько человек, которые задержались, собирают вещи.

- Последний танец.

Гейб пожимает плечами в направлении льда.

– Ты хочешь?

Я беру руку, которую он предлагает и следую за ним.

«Have Yourself a Merry Christmas» мягко играет заглушая говорящих. Гейб кивает под музыку, чтоб отсчитать шаги.

– Марш?[82]

Лед грубый под моими коньками, изрезанный множеством фигуристов до нас. Половина чайных свечей потеряли зарядку, а ноги у меня жесткие после сидения. Это легкий танец, мы с Гейбом сдали его сто лет назад, но сейчас он какой-то механический. Мы с Гейбом держим ритм под музыку, но мои движения, словно я робот, не подходят плавному ритму Гейба. Это не то, чего я хотела.

После всего, Гейб везет меня домой. Я пялюсь в окно на красочные свечение Рождественских огней, мерцающие из каждого двора. Но сейчас здесь нет волшебства. Свечение слишком яркое, я бы предпочла его не видеть. Он так мил со мной, когда мы одни, но только тогда, когда мы одни. Он еще не сделал ни единого хода, чтобы завершить наш статус секретности. Вне льда, он хочет меня, только тогда когда никто не смотрит.

Гейб заезжает в гараж. Через секунду, как он затормозил, он тянется ко мне.

- Не трогай меня.

Он останавливается.

– Что случилось?

- Серьезно? Серьезно? Ты поцеловал меня, а потом притворялся, что будто даже не знаешь меня.

Он вздыхает.

– Я урод, ладно? Это было легко, просто поцеловать тебя. Просто выскользнуть, как будто ничего не было. Когда я поцеловал тебя, я хотел, чтобы это что-то значило.

- Целуя меня и ничего не чувствуя.

- Нет, это не то, что я имела в виду. Видишь? Я даже разговаривать с тобой не могу.

Он роняет голову на руки и тянет свои кудряшки, вдыхает долгим, самым долгим вздохом, который я когда-либо слышала. Когда он снова говорит, его голос трясется, как у Медведя Сэма.

– Это как в фигурном катании, знаешь, когда Игорь не дает нам вставить что-то в программу, пока мы не отработаем восьмидесяти процентов времени? Я никогда не близок к этим восьмидесяти процентам в этом. Черт, я никогда не близок к этим восьмидесяти процентам!

- Ты целуешь меня всегда, когда мы одни.

- Не в поцелуях проблема, в них я хорош.

Он хорош в поцелуях. Как я зла на него, но я все еще хочу, чтобы он меня поцеловал. Это делает меня еще безумнее.

– Тогда в чем проблема?

- Быть в отношениях. Я знаю, как быть парой на льду. Я не знаю, как это делать вне льда. Я никогда не был хорош в этом. Никогда не был в состоянии заставить это работать.

Я знала эту программу и до этого, оригинальности явно не хватает.

– Может, дело не в тебе, а в нас? Ты не доверяешь мне?

- Доверяю. Я доверяю тебе. Мне просто нужно некоторое время, чтобы выяснить.

Первый раз, когда мы шли кататься, Гейб не хотел идти. Он отлично провел время после того, как мы начали, но мне пришлось тянуть его на лед. А теперь я давлю на него.

- Прекрасно, выясняй. Но пока не выяснишь, не смотри на меня. Мы не трогаем друг друга, если у нас нет льда под ногами. Пока ты не будешь готов, чтобы рассекретиться, мы секретно закончены! 

Гейб

Каникулы на Рождество означают дополнительные тренировки, но я не против. На протяжении занятия с Игорем, выкрикивающем мне команды, я знаю, что делать. Вне льда? Детка, после шоу все так холодно. Я все испортил.

Я опускаю два пятифунтовых диска и откидываюсь на спину на лавке.

Регулирую захват, Крис страхует меня, и я отжимаюсь. Раз. Два. Три.

– Ты снова делаешь Новый Год в этом году?

Я колеблюсь и почти роняю штангу. Руки падают и единственное, что я могу делать, это удерживать диски от груди. Лицо натягивается от напряжения.

– Крис!

Он наконец-то помогает мне поднять штангу назад на стойку.

Я сажусь и растираю свои ноющие пекторальные мышцы.

– Черт, не спрашивай меня под руку.

Он только поднимает брови:

– Но ты ведь делаешь, правильно? Потому что все рассчитывают на это.

У меня сейчас много давящих проблем, чем Новый Год.

– Что ты приготовил для Кейт на Рождество?

- Ничего.

- Чувак, это не круто. Серьезно, что?

- Серьезно, еще ничего. Есть еще три дня для шопинга.

Я стараюсь не говорить раздраженно:

– Ну, а что планируешь подарить?

- Почему ты так интересуешься?

- Ээээ, изучаю.

Крис двигает бровями.

– Ну, поскольку она уже сидела на коленях у Санты и сказала мне, что хочет, возможно, я просто дам ей это.

Он повышает голос до девичьего, имитируя толчки бедрами туда сюда: – Детка, дай мне это, даа ооо дааа…

Я закрываю глаза руками, когда хоккейная команда с напыщенным видом проходят в раздевалку у Криса за спиной.

– Пойдем, было весело,- говорит Крис.

Я опускаю руки и киваю ему, указывая за его плечи. Он поворачивается, смотрит.

– Ох.

Курт останавливается, и толпа игроков останавливается вместе с ним. Воздух вдруг леденеет. Остальные игроки смотрят на него.

– Простите леди,- говорит он. – Не хотел прерывать вашу гейскую маленькую вечеринку.

Язвительный ответ у меня на языке, но я думаю о Мэд, размышляя о том, что вся ее жизнь – ложь. Я смотрю на Майка, стоящего позади Курта.

Майк не смотрит на меня. Я знаю его секрет.

Я никогда не говорил Курту, что Майк гей, но меня тошнит от секретов. Реально тошнит от секретов. Я оборачиваю руки вокруг плеч Криса.

– Не беспокойтесь, чем больше, тем веселее.

Крис скидывает меня.

– Извращенец, это уже слишком, - он распрямляет плечи и смотрит на Курта. – Вы ничего не прервали. Только мое впечатление от…

- Брось,- предупреждаю я.

- Аниты, - заканчивает он.

При упоминании о его бывшей девушке, лицо Курта становится краснее, чем кирпичная стена позади него и он выглядит так, будто нет ничего лучшего, чем размазать нас вместе с Крисом об эту стену. Прямо сейчас. Позади него проходят шепотки «Кто такая Анита?» от новичков. Он держит руки, скрещенными на груди, когда мы проходим мимо.

Я направляюсь в раздевалку, но этот разговор еще не закончен.

***

После душа, мне удается поймать Кейт, выходящую из женской раздевалки.

– Кейт, привет. Что ты хочешь на Рождество?

Она резко останавливается и отпускает ручку сумки с коньками, которая с грохотом падает на пол.

– О боже мой, Крис попросил тебя спросить меня!?- она визжит, танцуя на носочках.

- Эм…

Кейт наверно не правильно поняла мою нерешительность, подумала, что Крис сказал мне узнать, а я просто не должен был говорить, что он меня попросил.

– Было бы классно, если бы он мне сделал что-то, знаешь, чтобы он вложил какие-то старания, а не купил что-то в последний момент!

Оки доки, сейчас я раскрутил нас с Крисом на поездку. Я мягко кладу руку ей на плечо, чтобы остановить ее верчения. У меня кружится голова от нее.

– Он ведь не очень рукодельный.

- Ладно, тогда что-то вроде плейлиста. Знаешь, то, что скажет мне, что он думает о нас.

- Супер, спасибо.

Я удаляюсь, до тех пор, пока не сделаю еще хуже и возвращаюсь обратно в раздевалку.

– Эй, Крис.

- Что?

- Я только что подслушал, как Кейт говорила о романтическом плейлисте. Ты должен сделать ей такой на Рождество.

Крис оживляется от этой идеи.

– Охренеть, это же дешево.

- Всегда пожалуйста,- говорю ему.

Одна проблема решена.

***

Днем в воскресение я еду в торговый центр. Видимо кто-то еще пропустил замечание Криса о том, что осталось еще три дня, потому что здесь больше народа, чем в Cappi's по вечерам пятниц.

Я смотрю на манекены в «Виктория Сикрет». Чем больше мне нравится видение Мэд в нижнем белье, тем определеннее вырисовывается ответ «нет». Здесь куча магазинов с одеждой, но мама наверно уже купила ей одежду.