Но Панталеон, несмотря на малый рост, не любил противоречий и умел настоять на своем. Он прикрикнул на матросов и заявил, что рассуждать не их дело, а кто будет ворчать – получит палкой по заду.

Евпатористы не спеша, вразвалку сошли на ночной берег, успев, однако, ограбить трупы врагов и снять с них оружие и одежду, что получше. Своих убитых собрали и опустили в песчаную яму, вырытую наспех. Панталеон поднес факел к лицу одного из павших и вздохнул, узнав в нем Флегонта.

– Кажется, друг, на этот раз твое сердце ныло не зря! – произнес он с чувством сожаления. – Не обижайся, что хороним тебя не по обычаю!.. Клянусь вернуться в ближайшем будущем с друзьями для поминальной тризны и принесения жертв!

И приказал зарыть трупы. Когда все было кончено, сотворил заклинание и, приняв от матроса глиняный сосуд, сделал возлияние на могилу. Остальное было допито в круговую.

Новые хозяева уже стучали пятками по палубным мосткам и весело переговаривались, освещая факелами бочонки с водой и продовольственный груз. Все были радостно настроены, несмотря на усталость и потрясения минувших событий. Люди были привычны к дракам и не пугались пролитой крови. Сейчас, не прерывая оживленной переклички, они выбрасывали за борт тела убитых, не разбирая, чьи они – врагов или друзей. Их бодрило счастливое сознание благополучно избегнутой опасности. Кровавые сражения остались позади, чувства отчаяния и безысходности как не бывало. Впереди грезилась родина, при одном воспоминании о которой сердце каждого трепетало, и на глазах навертывались невольные легкие слезы.

– Домой! Домой! – таков был клич всех сердец в эту минуту, клич беззвучный и в то же время слышимый всеми и близкий каждому.

Располагаясь на судне, бывшие царские защитники выражали одобрение Евлупору, убедившись, что он муж достойный и необыкновенный. Он чудом вывел их из акрополя, вырвал из когтей смерти или рабства, а теперь предоставил им корабль, на котором под его водительством они преодолеют все опасности морского плавания и достигнут родных берегов!

Евлупор и его друзья стояли в стороне на песчаном берегу, еле освещенные звездами и отблесками волн.

– Кажется, пора, – сказал Евлупор. – Надо ценить время, что дано нам богами! Оно может внезапно кончиться!.. Зови, Евпория, Дидону и Крато, взойдем на корабль и возблагодарим богов!.. Здесь нам делать нечего. Умер Митридат – умерла и моя вера в царей! Митридату я верил как богу, а он обманул меня!

– Как обманул? – спросил удивленный Гиерон.

– А так. Я считал его непобедимым, а он оказался побежденным! Я видел в нем мудрейшего из мудрых, а он сделал так много ошибок!.. Я хотел драться за него до последнего дыхания, а он оказался малодушным и поспешил уйти из жизни, испугался новой борьбы и лишений!.. Я открывал перед ним двери свободы – он же предпочел ворота Аида! Он оказался человеком, таким же, как и другие, – со слабой душой!.. После Митридата я уже не смогу поклоняться, как богу, другому царю, тем более Фарнаку, даже если бы он помиловал меня! Поэтому – бегу от царей и их блеска, холодного и обманчивого, как огонь на болоте! Я бегу из Пантикапея, проклятого города господ и рабов! Здесь правят жестокие люди, хозяева, господа, – я не хочу быть их рабом!.. Здесь все враги мне – и новый царь Фарнак, и Парфенокл… Подальше от них! Бежим, друзья, бежим! Найдем свободное племя, которое нас усыновит. Будем работать, трудиться, но уже не на хозяев и не на царей… Мы будем людьми среди других людей. Как ты думаешь, Гиерон, и ты, Евпория?

– Я думаю так же, как и ты, – ответила Евпория с волнением. – Мне здесь не жить. Если меня схватят, то отдадут в руки противного Жабы-Клитарха, или толпа забьет меня камнями! Новый царь едва ли защитит меня. Поспешим, я готова!..

Гиерон вздохнул, ничего не говоря. Евлупор положил ему на плечо тяжелую руку.

– Чего печалишься, дружище? Ведь подлинный герой сегодняшней ночи – ты! Это твоя золотая голова, твоя находчивость победили! Чего грустить?.. Сядем на корабль и бросим жребий иной судьбы! Будем искать счастье в других краях!.. Скажу вам – там, на дальнем берегу, у меня кое-что есть, закопано в землю!.. Значит, с голоду не умрем! А главное – станем свободными!

– Свободными? – в печальном раздумье молвил Гиерон. – Свободными?.. А ведь свободы нет нигде, ты не раз говорил это, да и я сам в этом убедился! И за морем – цари, хозяева и рабы!.. А после смерти Митридата все возьмет в свои руки Рим, владыка жестокий. От него не скроешься, не убежишь!..

Он с сожалением вгляделся в едва различимые черты лица Евпории, выступающие в призрачном отблеске ночного неба. Подумал об их многолетней дружбе. И добавил:

– Я на море страдаю головокружением и тошнотой… Буду обузой для вас!

– Так что же ты? Не хочешь ли сказать, что остаешься?! – удивленно воскликнули оба. – Бежим, друг, здесь тебя ждут новые испытания!

– Нет! Не могу оставить хозяина… Сейчас времена трудные, и я еще понадоблюсь ему! Да и Пантикапей – моя родина… А вы плывите – не теряйте времени!

– Это твое последнее слово?

– Последнее, Евлупор! Мне за морем искать нечего, я уже был там и еле остался жив!

– Подумай, брат! – воскликнул Евлупор. – Ведь тебя могут обвинить в тайном содействии нам, Митридатовым защитникам! Выдадут тебя!..

– Кто выдаст? Дракон, толстый повар?.. Он и рта не раскроет, ибо знает, что тогда ответит за все свои темные дела! Нет, этого я не боюсь!

– Тогда Панталеон выступит против тебя! Ведь ты ему сказал, чтобы он по приказу Асандра корабль передал нам!.. Это же неправда! И хозяин взыщет с тебя за ложь и за потерю судна! Опять сделает тебя рабом!..

– И этого не боюсь!.. Неужели спасение жизни Панталеона и всей команды не стоит этой гнилой барки?.. Это всего лишь небольшая оплата того ратного труда, которым вы спасли их! Если бы не ты, Евлупор, пропали бы и корабль, и вся артель евпатористов! Панталеон кормил бы рыб своим телом… Нет, я не боюсь! Асандр поймет и оценит!

В это время из тьмы вынырнула фигура Панталеона, который приблизился, хромая.

– Чего ты медлишь, Гиерон? – спросил он с хрипотой в горле. – Вижу, и тебе хочется отправиться в плавание?

– Что ты, Панталеон, я не переношу качки! Я просто задержался с друзьями перед их отплытием!.. Иди, я догоню тебя!

Друзья обнялись. Прежде чем ступить на трап вслед за Евпорией, Евлупор протянул Гиерону обнаженный царский меч, на рукояти которого горели тысячи звезд.

– Возьми это и отдай Асандру, а он передаст Фарнаку! Это меч Митридата и принадлежит его наследнику! А мне царских подарков не надо!

Отплывающие взошли на борт судна, теперь их было лучше видно на фоне зарождающегося утреннего сияния. Гиерон вздохнул надсадно.

– Прощай, Гиерон! – послышался голос Евлупора. – Спасибо тебе за дружбу и великую помощь! Вечно буду поминать тебя перед богами!.. Если соберешься бежать из этого города лжи и рабства, ищи меня около Диоскуриады! Встречу тебя как брата!.. Прощай!..

– Прощай, Гиерон! – продолжила Евпория. – Ты хороший друг и человек, но сердце у тебя мягкое! Ты проживешь с хозяином, благо он ценит тебя как слугу! Ты нашел около Асандра свое место в жизни!.. А я искала свободы и счастья без хозяев, да так и осталась рабой!.. Ты получил вольную от Митридата!.. Я же попытаюсь найти волю в чужом краю! Если утону в море – не обидно, погибну свободной!.. Прощай, друг!..

В ее голосе прозвучали нотки былой нежности и ласки.

Канаты были выбраны. Судно покачивалось на волнах, отдаляясь от берега. Воины сели за весла, уключины заскрипели, вода забурлила, и в предутреннем воздухе звучно разнесся плеск десятков весел, загребающих воду. Потянул ветерок, с моря двинулся туман, который скоро проглотил корабль. Слышались мерные всплески весел, потом затихли.

Постояв некоторое время в одиночестве, Гиерон еще раз вздохнул и, поеживаясь от утренней прохлады, снял накидку и завернул в нее драгоценный меч. Потом бросил последний взгляд на пробуждающееся море и не спеша побрел в сторону города, вслед за людьми Панталеона.