- Войдите! - буркнул он.

В дверях появился капитан. Он оглядел комнату, боясь встретить еще кого-то кроме начальника, затем прикрыл наглухо дверь и подошел к Веннону поближе. По поведению подчиненного тот сразу понял, что разговор будет из разряда чрезвычайно важных.

- Я принес хорошую новость, - с улыбкой начал Гелон. - Только что к нам привели сбежавшего Кэрна. Его поймала городская стража. Теперь я могу завершить начатое. В этих глухих стенах никто никогда не узнает об обстоятельствах его смерти.

Гелона так захватила радость от возможности расквитаться с беглецом за свой позор, что он даже не заметил, как изменилось лицо собеседника при упоминании о Тернере. Веннона сперва охватил ужас. Ведь чемпион мог вывести тюремщика на чистую воду. Но потом этот ужас перешел в гнев на капитана, который с такой радостью сообщал чудовищную новость.

- Эти глухие стены скоро сокроют обстоятельства твоей смерти, непроходимый глупец, - с яростью прохрипел он. - Неужели ты думаешь, что смерть Кэрна сейчас можно скрыть?

- Я советую вам не оскорблять меня, сэр, - железным голосом ответил тот. - Вы сами приказывали мне убить его вчера.

- Его можно было убить только при побеге, - чуть присмирев, продолжал тюремщик.

- Можно организовать еще один побег.

- Дорогой мой, ты думаешь, что тюрьма - это место, откуда каждый день кто-нибудь бежит? Нет, я знаю, что нам следует делать. Ты сейчас же пойдешь к нему, и будешь обращаться с ним, словно с дорогим гостем. Сделай для него все, что бы он ни попросил. Принеси то, что можно принести в камеру, чтобы скрасить его пребывание здесь. Скоро здесь будут проверяющие от мэра. Ты должен уговорить Кэрна отвечать проверяющим то, что я ему скажу. А теперь ступай, и узнай, что ему требуется. Помни. Наша свобода зависит от того, насколько хорошо ты сейчас постараешься.

- Я не понимаю к чему это, - возразил капитан.

- Возможно, ты сейчас не понимаешь, дорогой. Но если ты не выполнишь моих приказаний, потом у тебя появится много времени, чтобы все обдумать, сидя в тюремной камере со мной по соседству.

Гелон с недоумением вышел из кабинета. Он был раздражен тем, что ему придется теперь пресмыкаться перед этим мерзким слизняком. А Веннон довольно потирал руки. Теперь у него появился шанс выйти сухим из воды. Все зависело от его завтрашнего разговора с заключенным. Только Кэрн мог своими словами отвратить гнев мэра от тюремщика.

Отъехав от святилища, Молиас во всю прыть гнал коня. Он спешил не потому, что боялся погони. Страж знал, что до завтрашнего утра в Мидолстоне его точно не хватятся. Он боялся, что девочка не выдержит долгой дороги. Её болезненное лицо стало ещё бледнее. Постепенно стало смеркаться, и дорога, ведущая через степь, окунулась в непроглядный мрак. Лишь слабый лунный свет позволял различить границу тракта и степи, покрытой густой травой. Скоро на горизонте появилось большая чёрная полоса. Постепенно эта полоса приближалась, и уже спустя несколько минут Молиас понял, что начинался лес. Но это был совершенно не тот лес, который он привык видеть, деревья здесь были на много выше, а кроны их гуще. Тракт вёл всё дальше вглубь, и вскоре даже тусклый лунный свет перестал пробиваться сквозь густую листву деревьев. Ночной всадник еле различал небольшие повороты, где дорога огибала многовековые деревья. Ему пришлось унять коня, чтобы успевать поворачивать и на полном скаку не натыкаться на стволы деревьев. Он потерял счёт времени, казалось, что он едет целую вечность, а мрачный лес ни как не выпускал его из своих цепких объятий. Молиас ждал, пока настанет рассвет, который осветит путь и даст возможность вновь ехать во всю прыть. Казалось, он наступит с минуты на минуту, однако, на самом деле была глубокая ночь, и до рассвета было ещё много времени. Вскоре всадник начал замечать, что деревья становятся всё реже и реже. Тусклый лунный свет вновь начал освещать путь. Он уже видел смутное очертание высоких стен, как вдруг чей-то резкий голос скомандовал:

- Стой!

Молиас резко осадил коня. Он быстро огляделся, но в темноте ни кого не было видно, голос словно исходил от деревьев.

- И что же завело тебя сюда ночью, путник? - спросил тот же голос.

- Я еду из Мидлстона. Со мной девочка. Она больна. Ей срочно требуется помощь. Если ей сейчас не помочь, то она может умереть, - взволнованно ответил страж.

- Ты уже второй всадник пытающейся проехать здесь этой ночью.

И хоть Молиас не видел говорившего, по звуку он понял, что загадочный собеседник приближается. Путник сразу догадался, что раз он второй всадник, который проезжал здесь ночью, то первым была Мэри, уехавшая по этой дороге на час раньше. Но времени выяснять, кто и с какой целью его остановил, не было. Алиса находилась на грани жизни и смерти.

- Заклинаю вас, помогите моей дочери, и потом я готов ответить на все ваши вопросы, - взмолился новый опекун девочки.

Из густого мрака вдруг появился силуэт мужчины. Это был высокий, хорошо сложенный человек в плаще и толстых кожаных доспехах.

- Покажи мне свою девочку, - попросил он.

Молиас спешился, взял на руки Алису и поднёс её к незнакомцу. Подойдя ближе, он увидел его длинные светлые волосы, сияющие в лунном свете. Голову его украшало очелье. Незнакомец сделал шаг навстречу, потрогал щёки больной и сказал:

- Мы о ней позаботимся. А ты сейчас пройдешь с лейтенантом Неко. И будет лучше, если ты придумаешь достойную причину своего появления.

Из-за деревьев появился еще один силуэт. Это был мужчина в сверкающих пластинчатых доспехах. За его спиной висел лук. Он подходил, держа в руке короткий клинок, хотя это было и не обязательно. Путник и не думал сопротивляться.

- Следуй за мной, - приказал лейтенант.

Молиас повернулся и шагнул к своей лошади, но услышал вновь голос лейтенанта:

- Следуй за мной. О твоем коне позаботятся.

Но, несмотря на просьбу, он все же подошел к коню и забрал прикрепленную к седлу шкатулку. Он видел, что в шкатулке находятся драгоценности, и не мог ее потерять, ведь рано или поздно девочка потребует свою вещь обратно. После этого он безропотно побрел следом за Неко в густую тьму деревьев. Единственное, что смущало Мидлстонского стража - это то, что они все дальше отдалялись от города. Вскоре впереди, между густой листвы тесно переплетенных деревьев, забрезжил свет от костра. Туда-то и вел путника Лейтенант. И хоть в ночном мраке не было видно лиц остановивших его воинов, Молиас не сомневался, что попал во власть эльфов. Кто еще мог останавливать путников ночью с луками за плечами? Тут он подумал, что если его провожатый занимает довольно высокий пост, то где-то должны быть и его солдаты. В этом он не ошибся. В свете костра были видны силуэты сидящих лучников в зеленых доспехах. Всего их было пятеро. Подойдя к костру, Неко остановился. Клинок он так и не спрятал в ножны, но уже не держал его с такой явной угрозой. Огонь светил его слишком бледную для человека кожу и длинные острые уши. Так же Молиас увидел еще около десятка эльфийских лучников, о существовании которых он даже не догадывался. Все это время они следовали за подозрительным ночным путником. Их стрелы были направлены на него.

- А теперь рассказывай человек, кто ты и что принесло тебя сюда в такое время, - начал допрос Неко.

- Я Молиас, королевский рыцарь. Я хотел спасти свою дочь. Она больна, и я вез ее в город, - просто душно ответил путник.

- Неужели у людей не осталось больше лекарей?

- Если честно, я вообще не понимаю, почему вы нас остановили. Разве между Эрафией и землями Ав Риэл объявлена война?

- Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, рыцарь. Отвечай, почему ты привез девочку именно сюда.