- А нападение на Золотоносный пик нужно ускорить. Немедленно дайте указание первой и второй резервным армиям под командованием генерала Стокса и графа Стеттера, идти в атаку на Элвейн. После победы вторая резервная армия должна немедленно вернуться в Бристал, для укрепления столицы. Генерал Стокс же пусть остается в Элвейне и удерживает позицию. Собрание закончено.

Ральф встал, и вышел из зала советов. Министры снова начали шумно переговариваться. Генри Риплс был вне себя от гнева. Этот изворотливый Ханж подмял под себя все дело. Главному советнику было крайне выгодно нападение на Золотоносный пик. Вблизи Элвейна находилось столько золотых шахт, разрабатываемых гномами, что за месяц можно было набрать целую гору золота. И он уже наверняка нашел способ прибрать к рукам половину из всего этого богатства. Но, к сожалению, Риплс разгадал далеко не все планы этого коварного человека.

Вот уже третью ночь Кристиан не мог спокойно заснуть. С тех пор, как он пришел домой после разговора с Кэрном и прочитал злополучное письмо, его мучили сомнения. Просьба о помощи, адресованная Стеттору вызвала такой мощный отголосок в его душе, что он просто презирал бездействие графа. В подлинности письма он ничуть не сомневался, ведь хорошо знал подпись сэра Уистона. Служба у Риккли сталкивала бывшего чемпиона со многими влиятельными личностями. Его возмущала сама мысль о том, что командующий королевской армией просто так отмахивается от обязанностей защищать своих подданных. В глазах старого воина генерал опустился до уровня предателя. Первым же побуждением Кристиана было самому отправиться на западные границы, записаться в ряды добровольцев и попасть в армию Длани Света. Но как мог помочь армии один пусть даже и очень хороший воин? И он отказался от этой затеи, зная, что может сделать намного больше.

За последние три дня борец за справедливость сильно изменился. Он стал мало есть, часто бродил вдоль своей комнаты взад-вперед и постоянно находился где-то в глубине своих мыслей. Алиса мгновенно ощутила перемену в отце, но как не старалась все выяснить, ей никак этого не удавалось. Отец не посвящал ее в свои тревоги. А когда та пыталась заговорить с ним о местных сплетнях, соседях и о других маловажных вещах, он вообще не слушал. В конце концов, девочка отчаялась и решила просто подождать. Она надеялась, что эта перемена мимолетна, и пройдет так же быстро, как и возникла.

Но со временем Кристиан становился все мрачнее и мрачнее. Он не только плохо спал, но и почти ничего не ел. Мысль о том, что каждый день, проведенный Стеттером в бездействии, может стоить жизней тысяч мирных жителей, терзала его душу. В нем с новой силой вспыхивало желание справедливости. Он прекрасно понимал, что главнокомандующий так и не поведет свои войска в бой. И если не считать короля, то он единственный человек, способный отправить на западные границы целую армию, передав командование Кэрну. А значит, в смерти невинных граждан из-за бездействия армии графа будет и его вина. Эта мысль окончательно сломила бывшего воина.

Когда Кристиан думал о предложении Кэрна, то на одной чаше весов находилось счастье его дочери. Ведь если его попытка убить Стеттера окажется неудачной, то его самого вряд ли оставят живым. Так же как и в случае, если его поймают после содеянного. А без него о маленькой девочке просто некому будет позаботиться. На другой же чаше весов было желание справедливости и мести. Мести не только Стеттеру за его трусливый нрав. Он страстно желал мести всем полководцам, дающим приказы своим армиям убивать невинных. Он страстно желал отомстить Риккли за тот бой, и его ненависть перекинулась на Стеттера. И в этом случае неизменно счастье дочери перевешивало все остальное. Но когда к желанию справедливости заботливый отец приписал себе еще и вину за тех, кого могли убить из-за его собственной нерешительности, то впервые эти весы качнулись в другую сторону. Как можно сравнивать счастье одной девочки, пусть даже собственной дочери, со счастьем многих тысяч семей, которые он может разрушить лишь только одной своей нерешительностью? После этого Кристиан больше не сомневался.

Это решение пришло к нему бессонной ночью, и каждая минута промедления теперь казалась бывшему воину преступлением. Недолго думая, он вскочил с постели и снова отправился к дому Кэрна, несмотря на глубокую ночь. Солнце еще даже не думало появляться на небосводе, когда он постучал в двери бывшего товарища. После некоторого ожидания хозяин открыл сам.

- Кристиан! - воскликнул он, расплывшись в широкой улыбке. - Вот так неожиданность. И снова ночью.

Но гостя только разозлило веселое расположение духа товарища. Ему казалось преступлением даже улыбаться в такой ситуации.

- Какой же ты ублюдок, Кэрн. Ты еще можешь веселиться, в то время как жизнь тысяч невинных подданных Эрафии под угрозой?!

Мгновенно прочувствовав атмосферу, заговорщик понял настроение друга, и стал более осторожным в своих словах.

- Прости меня, дружище, - покорно сказал он. - Но что с тобой, черт побери, творится? На тебе лица нет.

Гость, и вправду, был бледен как смерть. На осунувшемся от недоедания лице запечатлелись следы бесконечной скорби и самоистязания.

- Я пришел лишь для того, чтобы восстановить справедливость. Я убью Стеттера. Но учти, если армия, которая сейчас находится под командованием этого предателя, не двинется на следующий же день к западным границам, я приду забрать и твою жизнь. И тебе не помогут никакие дворецкие!

При этих словах Кристиан угрожающе сжал кулаки.

- Я понял тебя, - со всей серьезностью ответил тот. - Вечером я скажу, где и как можно будет разделать предателя. Но учти, Стеттера чертовски сложно одолеть. Тебе нужно вспомнить все свои боевые навыки, дружище.

- Лучше вспоминай, как командовать воинами. А я свое дело знаю.

Гость развернулся и, не сказав больше ни слова, медленно пошел в направлении своего дома. Кэрн стоял и провожал его взглядом, пока тот не скрылся за поворотом. Заговорщик потерял всякую надежду на осуществление своего замысла, видя, с каким настроением товарищ воспринял его предложение там, в таверне. Слишком сложно было поверить в такую удачу. Что-то дьявольское стояло за чередой этих невероятных везений. От таких мыслей он начал испытывать какой-то странный страх перед своим компаньоном. Старик наверняка знал намного больше, чем сам Кэрн, и это воину очень не нравилось. Но как бы там ни было, а маг был ему просто необходим. Ведь без его советов он даже не знал, какой шаг предпринять дальше. Не посылать же Кристиана прямиком в особняк Стеттера. Но прежде чем войти обратно в дом, будущий герой пообещал себе, что как только получит обещанную должность главнокомандующего второй резервной армии, тут же отправит старика на тот свет.

А Кристиан шел все так же медленно, обдумывая все последствия принятого им решения. Его дом был уже недалеко. С главной улицы он свернул в узкий темный переулок, откуда до дома было всего полторы сотни метров. В столь ранний час на улицах не видно было ни одного прохожего. Он уже прошел несколько метров по переулку, как вдруг бывшего воина охватило до боли знакомое чувство. Чувство, которое в нем спало почти двадцать лет. За время службы он научился безошибочно ощущать, когда его жизни что-то угрожало. Кристиан ощутил опасность так же остро, как если бы на него вылили ведро ледяной воды. Оглянувшись, он увидел в тени силуэт мужчины в длинном черном плаще. Лица его не было видно из темноты, но в руках четко вырисовывался взведенный двухзарядный арбалет. Арбалетчик следил за идущим мужчиной еще с того самого момента, как тот отошел от дверей друга, и ждал момента, пока ночной прохожий не свернет в какое-нибудь темное место.

- Кто ты и что тебе нужно? - без страха спросил Кристиан.