К тягачу бежит регулировщик. Размахивал фонарем, старался перекричать гул двигателя:

— ...Ехать... в лесу поворот... а дальше... прямая дорога на село... называется Парышев.

Под деревьями уже вступила в свои права августовская ночь. Где-то позади «юнкерсы» сбрасывали осветительные бомбы. В темном небе молниями сверкают вспышки зенитных снарядов.

* * *

Ни днем, ни ночью не затихали на Припяти вой сирен, грохот зениток, разрывы бомб. Немецкая авиация бомбила Чернобыльский мост — единственную переправу в нижнем течении Припяти, куда отходили колонны механизированных — 9-го и 19-го — и стрелковых — 15-го и 31-го — корпусов и многочисленных частей артиллерии 5-й армии, которые сражались в Коростенском укрепленном районе и на Малинском рубеже.

Собственно, сами корпуса существовали скорее в виде символических величин. К описываемому времени их боевые части имели весьма малую численность и, Б основном, состояли в непосредственном соприкосновении с противником. Если не считать армейскую артиллерию и РГК, некоторые корпусные части, дороги занимали колонны тыловых учреждений и служб: технической, артснабженческой, вещевой, продовольственной, санитарной и т. д., отделов и органов управления тылами.

В районах, прилегавших к старой государственной границе, десятилетиями создавались склады мобилизационных запасов и материалов. После установления демаркационной линии на рубеже реки Западный Буг общая обстановка изменилась. Все эти ресурсы начали перемещать в западные районы в соответствии с планом прикрытия новой государственной границы. Часть их была израсходована в первые дни войны, часть попала в руки противника или уничтожена.

В ходе отступления войск 5-й армии к Припяти вновь встал вопрос о складах. Сколько могли войска увезти с собой боеприпасов, горючего? Не более того, что необходимо для текущего, так сказать, довольствия. А тылы? Задачи, возникшие перед службами обеспечения, превосходили их возможности. Автомобильные и гужевые подразделения под непрерывным воздействием авиации не были в состоянии эвакуировать на восток к Припяти и за Днепр материальные запасы в необходимом количестве. Это обстоятельство пагубно отразилось на обеспечении правофланговой группировки войск 5-й армии в районе Чернигова и в известной мере предопределило ту участь, которая их постигла в сентябрьские дни 1941 года.

Несмотря на интенсивность движения, колонны скапливались в районе переправы и подвергались беспрерывным ударам авиации противника. В налетах участвовало иногда по сотне самолетов.

Разрушения, тела погибших на обочинах, пылающие повсюду машины. «Юнкерсы» наносили колоннам большой урон. В некоторых пунктах по пути отступления, и в частности на Чернобыльской переправе, была организована четкая ПВО.

В прифронтовой полосе и на поле боя прикрытие с воздуха осуществляли малочисленные войсковые зенитные подразделения. Их позиции часто становились объектом бомбежки «юнкерсов».

Чернобыльский мост прикрывали внушительные силы: не менее четырех-пяти зенитных дивизионов 37-миллиметрового и 76-миллиметрового калибров и несколько рот счетверенных пулеметов. Немецкая авиация встречала решительный отпор. Ни тактические маневры, к которым прибегали «юнкерсы», ни сосредоточенные удары по зенитным батареям не нарушали продуманную систему огня. «Юнкерсы» оказались не в состоянии парализовать Чернобыльскую переправу.

На восточном берегу Припяти 37-миллиметровые батареи понесли значительные потери. Многие позиции разрушены, земля вокруг изрыта бомбами.

«Юнкерсы» дорого платили за каждое прямое попадание. Счет сбитых самолетов знали все орудийные номера. Сегодня — четыре, неслыханная цифра, если вспомнить, что на поле боя часто не удавалось сбить ни одного самолета.

И все же нам, артиллеристам, приходилось выручать зенитчиков. Люди хотели, чтобы каждый снаряд непременно попал в цель. Желание понятное, но оно не учитывает возможности зенитной артиллерии. Противовоздушная оборона строилась на определенных началах. Вероятность поражения цели становится реальной лишь в зоне разлета осколков, тогда как задача средств ПВО — обеспечить прикрытие объекта, т. е. воспрепятствовать самолету вести прицельное бомбометание.

* * *

Не умолкают на Припяти зенитные орудия ни днем, ни ночью. Разноцветные трассы снарядов, отпугивая одиночных «юнкерсов», чертят темное небо. Сейчас это единственный ориентир, который позволял судить о направлении движения колонн.

Впереди вспыхнули фары. Потом стали вырисовываться контуры строений. По-видимому, село Парышев. Мигал свет габаритных фонарей. Тягач идет вдоль улицы. У изгороди темнеют орудия.

Я остановил тягач. Загудели впереди моторы. Движение возобновилось.

Прошло два часа. Близилась полночь. Фонарь, мелькавший перед глазами, замер в неподвижности. Пыль начала оседать. Колонна остановилась.

Лес. Я шагал в узкой просеке не менее километра, пока достиг головы колонны. На станинах спят люди. Сержант из 4-й батареи ответил, что младший лейтенант ушел вперед, приказав ждать...

Просека вскоре опустела. Гул позади становился все тише. Я огляделся. Кругом — темень, только на севере, там, где лежал Чернобыль, багровыми пятнами отсвечивали пожары.

Послышался лай собак. В стороне — вроде изгородь. Я пригляделся. Окраина деревни. Возле хаты толпились люди. Кажется, голос Варавина. Он распорядился подтянуть орудия.

Головная батарея закрыла проезд. Обойти стороной нельзя. С этим я и вернулся к командиру батареи.

— Подождите, — остановил меня Варавин. Говорит старший лейтенант Юшко:

— ...находимся на северной окраине села Ладыжичи... второй дивизион занимает огневые позиции в районе Ладыжичи... Теремцы и готовится к ведению огня по западному берегу реки Припять... Позиции для шестой батареи... лес, западнее хутора Теремцы... готовность к открытию огня шесть ноль. О немцах... вчера появились их разъезды... в селе Оташев они конфисковали лодки, но к вечеру ушли в южном направлении... Командир полка приказал переправить разведгруппу из штабной батареи... на западный берег и уточнить сведения о противнике... Возглавит ее старший лейтенант Пономарев... Для обеспечения его действий шестая батарея проведет огневые налеты по району села Оташев... К шести ноль Пономарев ознакомит командира шестой батареи с задачей. В случае, если связь с разведчиками после отплытия будет прервана, огонь вести по графику, который я сейчас составлю... Я укажу район целей и время открытия огня. Позиции оборудовать обычным порядком. Младший лейтенант Варавин, отправляйте огневые взводы и возвращайтесь сюда. Варавин осветил часы:

— Сейчас путь откроется, четвертая батарея уйдет... выступайте... времени достаточно. До Теремцов еще увидимся... запишите маршрут...

Так... название первого села, второго, третьего... записано, ну а дальше? От Парышева я вел орудие по следу, в Ладыжичи добирался наощупь. Такая ночь... Как найти эти... Теремцы?

— ...Перед вами Ладыжичи, — осветив фонарем карту, недовольно ответил Варавин, — смотрите... единственная улица... заблудиться трудно. При выезде спросите дорогу на Заглыбье, придете туда, дальше... на Теремцы. Язык до Киева доведет... Отправляйтесь!

Под ногами мягко шуршали лежалые листья. Рычат в темноте моторы. Шли орудия 4-й батареи. Как и 5-я, она разворачивалась в районе Ладыжичей.

— Куда? Куда тянешь? — размахивал фонарем младший лейтенант Иванюк. — Держи прямо... на меня, а теперь влево, влево... товарищ сержант! Ведите свое орудие на просвет и дальше... туда, видите? К прогалине... я сейчас вернусь... смотрите за стволом... за стволом смотрите!.. Стой!!!

Послышался треск. Ругаясь на чем свет стоит, Иванюк метнулся к орудию. Длинный ствол его, описывая вслед за тягачом дугу, прижал дерево, колесо приподнялось. Двигатель заглох. Огромная сосна глухо потрескивала под тяжестью орудия.

— ...Мотор! Сдать назад! Ну... что с вами? Двигатель запыхтел, орудие колыхнулось, осунулось назад и встало на колеса.