– Все это так, но…

– Вот что, Анзор! – голос генерала приобрел приказной тон. – Отказаться от обдуманного и полезного предложения «Студентки» мы не можем. Не имеем права! Сделаем так: необходимо срочно – сейчас же! – сообщить в Центр и спросить, есть ли там данные об этом рыжем немце. О нем мы еще раньше подробно информировали Центр, так что определенные результаты его проверки уже должны быть. Кроме того, в Москве сейчас находится Калина, который лично знаком с Май-ером – они, как это говорят, вместе хлеб-соль делили… А это многое значит! И еще сообщить… А впрочем – нет! На все это уйдет уйма времени, которого и так в обрез… Лучше немедленно лететь в Москву – это облегчит и ускорит решение вопроса. Словом, приказываю, майор: готовься к вылету! Я лично позабочусь, чтобы ты сел на самолет сегодня же вечером.

Майор Анзор Тамбулиди имел представление о Москве лишь по лирически-веселым фильмам «Светлый путь» да «Свинарка и пастух». Он знал ее как город мечты каждого советского человека, как светозарную столицу родной необъятной Отчизны, откуда золотом звезд увенчиваются подвиги в труде и бою. Москва для него ассоциировалась с роскошным солнечным днем, с весенним животворным дуновением, с жизнеутверждающим оптимизмом нашей советской действительности, о которой мечтали поколения революционеров прошлого.

Тем разительнее были его первые впечатления.

Обледеневший грузовой «дуглас» прилетел темной ночью и никак не мог сесть – мела поземка, закрывая тусклые синеватые проблески электролампочек слабого накала вдоль взлетно-посадочных бетонных полос.

В гостинице места для новоприбывшего не нашлось, зато был телефон. «То, что надо!» – бодро поддержал себя мысленно Анзор, так как ему в бытовых перипетиях никогда не изменял природный оптимизм.

Он позвонил дежурному НКВД, и тот сообщил, что «для майора Тамбулиди заказан пропуск в комендатуре наркомата».

До наркомата доехали быстро. Анзор вошел в комендатуру, предъявил удостоверение и спросил, как пройти к дежурному офицеру. Получив исчерпывающий ответ, вошел в нужную ему комнату.

– Слушаю вас, – поднял на него глаза, оторвав их от бумаг, молоденький лейтенант.

– Майор Тамбулиди с Кавказа, – отрекомендовался он, – прибыл в Управление госбезопасности, к майору Калине.

– Он подполковник, – сухо поправил его лейтенант и поднял трубку: – Товарищ подполковник, к вам прибыл майор Тамбулиди… Да, с Кавказа… Слушаюсь! – И к Анзору: – Зайдите в бюро пропусков, потом – в помещение наркомата. Первый подъезд, третий этаж, комната двести пятнадцать. Константин Васильевич встретит вас лично.

И вот они – Анзор и Костя – с глазу на глаз в скромном кабинете Калины. У обоих с первых же дружеских слов и взглядов возникло волнующее, но неопределенное чувство. Неопределенность его, возможно, объяснялась двойным измерением восприятия времени и событий: ощущение во времени – словно только на днях расстались, в событиях – будто не виделись полжизни.

– Ну, джигит, рассказывай – казак слушает! – полушутливо начал Калина. – Как вы там поживаете? Что Матвей Иванович? Обо всем рассказывай!

– Константин Васильевич, дорогой ты мой человек, как живем, сам знаешь – война. Генерал тебе привет передает, по об этом потом. Лучше начну с самой приятной новости: от Марии получена радиограмма.

– Наконец! – вырвалось у Калины. – Жива? – спросил о том, о чем и хотел спросить в первую очередь, но не решался.

– Если вышла в эфир, то ясное дело, что жива… Она сейчас отступает вместе с войсками Клейста. Собрала чрезвычайно важные данные про оборонительные сооружения и расположения войск противника.

– Как же она сумела? Ведь Мария осталась без рации!

– Вероятно, смогла найти свою, старую.

– Умница! Не растерялась…

– Еще бы! Мария не из тех, кто теряется… Кстати, она передала интересные сведения о твоем знакомом.

– О ком бы это?

– Вилли Майере.

– Это интересно!

– Оказывается, этот Майер, испытывая к Кристине особую симпатию…

– О его симпатии мне известно. В старинные времена он вызвал бы меня на дуэль! Из таких…

– Погоди, – взмолился Анзор, – а то ведь ты и мне становишься конкурентом.

– Это почему же?

– Потому что Матвей Иванович утверждает, что из всех говорливых людей я – рекордсмен. А теперь что же выходит? С тобой я и слова вставить не могу.

– Молчу, молчу! – Костя поднял руки вверх.

– Ну так слушай. Этот Вилли Майер спас «Студентку» от разоблачения, когда велось расследование об убийстве помощника коменданта Мюллера. Ему удалось повернуть дело таким образом, что в смерти карателя признали виновной некую Несмитскую, агентку СД под псевдонимом «Эсмеральда».

– Это мне все известно.

– Мария считает возможным привлечь Майера к сотрудничеству с нами.

Анзор вытащил из бокового кармана небольшой, прочный пакет и протянул его Калине.

– Вот письмо генерала Роговцева на имя руководства Управления. Здесь все изложено детально, со всеми подробностями. Кроме того, генерал считает не лишним и твои соображения, поскольку ты лично знаком с Майером и изучил окружение, в котором действует «Студентка».

– Ясно! – Калина поднял трубку и приказал кому-то: – Принесите мне материалы проверки на «Арийца».

– «Ариец» – это кто? – поинтересовался майор Тамбулиди: псевдоним он услышал впервые.

– Вилли Майер.

– Выходит, вы тоже…

– Выходит, Анзор, выходит!

– Почему же?

– Почему? Да ведь догадаться просто. Просто потому, что Мария в тылу врага, а мы здесь, в Москве, об одном и том же думаем.

– Вы меня, Константин Васильевич, прямо ошеломили!

– Ну подумай сам, Анзор: Мария – не профессиональный разведчик. Одной ей там тяжело. Знаешь ли ты, что такое одиночество? Можешь ли ты представить себе это? А Мария сейчас именно в этом изнурительном положении. И опыта у нее маловато.

– Ну нет, работает она отменно!

– Я не об этом. У тебя есть подготовка, а у нее нет: со студенческой скамьи и – прямо в пекло, к вышколенным волкам контрразведки. Легко ли ей? Да и доступа к самым важным документам у нее нет.

– Ничего, Константин Васильевич, сказка про Красную Шапочку имеет счастливый конец.

– Эх, Анзор, если бы мы могли утешаться подобными сказочками, – с явным сожалением вздохнул Костя.

В этот момент двери раскрылись и в кабинет вошел стройный, по-военному подтянутый старший лейтенант. Совсем еще юный.

– Товарищ подполковник, – доложил, – материалы на «Арийца».

– Давайте!

Старший лейтенант, четко печатая шаг, подошел к столу и протянул Калине довольно пухлую папку.

Подполковник взял пакет, привезенный майором, и сказал:

– Этот пакет от генерала Роговцева, с Кавказа. Передайте его через секретариат начальнику Управления товарищу Сербулову. Немедленно! О дальнейшем не беспокойтесь: он вызовет меня для доклада сам. Все! Можете идти.

Старший лейтенант вышел, а Калина, похлопывая по принесенной папке ладонью, задумчиво заметил:

– Знаешь, Анзор, я все время вспоминал слова Марии: «Мне как будто кто-то помогает, будто отводит Удар»…

– И нас она об этом ставила в известность! – радостно подхватил Анзор. – Это он – Майер!

– Вот поэтому и была заведена папка на «Арийца». Ты приехал очень своевременно. Прямо в «яблочко» попал.

– А что тут удивительного? – Анзор никогда не лез за словом в карман. – Я же известный «Ворошиловский стрелок». Еще со школьных лет значок храню!

– Ну а теперь для начала прочти вот эту страничку. Ее текст поможет тебе многое понять, а меня освободит от твоих вопросов.

– Читать вслух? – спросил Анзор.

– Лучше вслух! Чтобы и я ведал, о чем ты узнал.

– Ясно! Чтобы не говорить дважды.

– Читай, Анзор! Времени у нас мало – Григорий Иванович долго точить лясы не даст.

– Кто это?

– Товарищ Сербулов.

– Ну, тогда читаю!

Из того, что майор Тамбулиди прочел тогда, мы приведем лишь те строки, которые прямо касаются описываемых событий.