– О да. – Сюзи глубоко вздохнула, радуясь ледяному ветру, обдувающему ее щеки. – Я знакома с Лео.

– Естественно, я была заинтригована. Особенно после того, как увидела одну фотографию в газете. Она была сделана в ночь того происшествия с Харри, – объяснила Мерль. – Ты первый раз приехала к нему в больницу… босая, растрепанная…

– Я помню ту ночь. – Сюзи говорила с большим чувством. Как она могла забыть такое?!

– Там, в больнице, рядом с тобой была Люсиль. Я ее сразу узнала и поняла, что вы нашли друг друга. – Мерль взглянула на Сюзи и печально улыбнулась. – Я тотчас позвонила по номеру Бланш – торопилась рассказать ей, как я рада, что все так отлично обернулось. И тогда я выяснила, что она недавно умерла. Ответившая по телефону девушка все мне рассказала.

Девушка. Она имела в виду Габриеллу, поняла Сюзи.

– У нее случился сердечный приступ. Во сне.

– Бедная Люсиль. Наверное, ей было очень тяжело. Конечно, – поспешно поправилась она, – вам обеим было тяжело.

Меняя тему разговора, Сюзи проговорила:

– Дом купил Лео Фицаллен. Вы говорили по телефону с его невестой.

– Правда? Она мне объяснила, что, если я хочу связаться с кем–то из детей Бланш, мне лучше позвонить в «Кертис и К°». Но мне нужно было поговорить с тобой лично. Я бы хотела также встретиться с Люсиль, если она здесь.

Они достигли холма, который вел к мосту. Жесткая от мороза трава хрустела под неудобными высокими каблуками Сюзи. Отбросив замерзшими пальцами волосы с лица, Сюзи сказала:

– Люсиль сейчас здесь нет. Она… уехала.

Мерль выглядела удивленной.

– Вы не поладили?

– Нет… То есть да, мы быстро сдружились, но ей нужно было передохнуть.

Передохнуть от меня, грустно подумала Сюзи. Потому что я такая идиотка. Я ее выжила. И теперь не знаю, захочет ли она вернуться.

– Передохнуть?..

– Я во всем виновата, – пробормотала Сюзи, сгорая от стыда.

– Бланш всегда была уверена, что вы быстро найдете общий язык. – Голос Мерль стал ласковым. – Она об этом мечтала.

О боже, снова нужно объяснять. Пока они с трудом взбирались к скале Сент–Винсент и обсерватории, Сюзи кратко рассказала о похоронах Бланш, неожиданном появлении Люсиль и последующем оглашении завещания.

Когда она закончила. Мерль быстро кивнула:

– Бланш предполагала, что Джулия будет реагировать именно так. А теперь посмотри, какой вид. Можно ли вообразить более красивое зрелище? Вот, я привезла кое–что для тебя и Люсиль. И для Джулии, если ты решишь, что ей это будет интересно. Солнце начинает подниматься. Может, сядем вон на ту скамейку? Я буду любоваться видом, а ты почитаешь.

Говоря это. Мерль достала из сумки пачку писем и протянула их Сюзи.

– Не перевязаны красной лентой. Значит, не любовные послания, – пошутила Сюзи, снимая неромантичную резинку, которой они были перетянуты.

– Вообще–то, тебя ждет сюрприз, – заметила Мерль, усаживаясь на промерзшую деревянную скамью и все больше кутаясь в пальто. – На мой взгляд, они очень похожи на любовные письма.

Прошло несколько минут, и Сюзи забыла, что Мерль сидит рядом. Только когда Сюзи энное количество раз громко шмыгнула носом и кто–то незаметно сунул ей в руку бумажные платки, она вспомнила, что на скамейке не одна.

Знакомые черные каракули Бланш покрывали одну за другой кобальтово–синие страницы. Сюзи читала письмо, которое было написано пятнадцать лет назад. Обрывки предложений прыгали перед ее глазами, а их смысл разбивал ей сердце.

О, Мерль, не знаю, как переживу, я так люблю всех моих детей. Когда я смотрю на мою любимую Сюзи, а потом на Люсиль, как я могу выбрать между ними? Знаю, если я попытаюсь бросить Ральфа, он будет бороться за опеку над детьми и, конечно, победит. Мне невыносима мысль, что я потеряю моих малышей, без них я не смогу жить. Поэтому я ничего не меняю, и мне кажется, что я горю в аду… Мои дети – вся моя жизнь, что я могу поделать?

– О боже, – прошептала Сюзи, и слова беспомощно расплылись перед ее глазами. – Я этого не знала, просто не знала. Я считала, что она несчастлива из–за нас.

– Нет, – возразила Мерль. – Из–за вашего отца.

– Но если бы ушла от него, потеряла бы нас? Мерль кивнула.

– Она разрывалась на части. Ее жизнь походила на агонию. Я считала, что у меня проблемы, – печально добавила она, – но мои не шли ни в какое сравнение с ее.

– Но она могла бы нам рассказать, когда умер отец. – Говоря это, Сюзи уже предполагала, какой последует ответ. Они с Люсиль уже это проходили.

– Бланш знала, что Джулия будет переживать. – Мерль пожала плечами. – Она хотела признаться тебе, но догадывалась, что ты не сможешь хранить все в секрете.

Сюзи покачала головой.

– Жаль, что она мне не доверилась. Может, я лучше умею хранить тайны, чем некоторые полагают.

– Однако, – Мерль говорила ласково, – поправь, если я ошибаюсь, но разве не ты выступила в школе и объявила всем детям, что Санта–Клауса не существует?

Сюзи вспыхнула и возмущенно заявила:

– Но мне тогда было всего шесть лет!

– Точно. И остальным в классе тоже. – Стараясь не улыбаться, Мерль продолжила: – Это называется «не держать язык за зубами». Бланш считала, что у тебя много талантов, но благоразумия явно недостает.

Сюзи вытерла глаза, высморкалась и тяжело вздохнула.

– Знаете, теперь все стало по–другому. Я прочла письма, поговорила с вами о том, что чувствовала мама. Правда, вы не представляете, насколько мне стало легче.

– Что ж, мне очень приятно это слышать, – сказала Мерль с улыбкой. – Потому что по тебе это очень заметно.

Сюзи показала пачку писем.

– Можно мне их оставить?

– Конечно. Я не смела их выбрасывать. Ты покажешь их Люсиль, да?

Если когда–нибудь найду ее.

А вслух Сюзи сказала:

– Я постараюсь.

Когда они спускались вниз по Сион–Хилл. Мерль заметила:

– Ты действительно выглядишь гораздо лучше.

– Вы меня обрадовали. Последние пару недель были кошмарными. Даже не представляете. – С грустной улыбкой Сюзи поглубже засунула свои заледеневшие руки в карманы пальто. – Раньше я считала, что у меня есть все, но за последнее время мне удалось превратить мое существование в полное свинство.

Мерль казалась удивленной.

– Нет новых мужчин, стоящих в очереди, чтобы занять место Харри?

– Нет.

– Что, ни одного? У такой яркой девушки, как ты? Перестань, наверняка есть красавец, на которого ты положила глаз.

– Нет, – ответила Сюзи, качая головой и думая, если бы вы только знали…

Но хотя ей понравилась Мерль, она ни за что не хотела ей признаться, что только один человек теперь мог заставить ее сердце биться, как барабан Армии Спасения, и этим мужчиной был Лео Фицаллен.

Потому что Лео совсем ею не интересовался. И, если честно, с чего бы ему обращать на нее внимание? Он уже принадлежал другой. Он должен был скоро жениться на Габриелле, девушке, у которой – надо признаться – действительно все было.

Включая – черт, черт, проклятье! – Лео.

На следующий день по дороге на одну из встреч Сюзи заехала в бар «Альфа». Когда она появилась, Лео говорил по телефону и, по–видимому, был удивлен ее приходу. Дремавший под столом Бакстер приветственно залаял и вскочил. Скуля от восторга, он нежно зарылся головой в ее ладони и так сильно завилял хвостом, что чуть не потерял равновесие на полированном дубовом паркете.

«Вот это я называю совпадением… вуф, вуф… ведь вчера вечером мы были у твоего офиса! Ты узнала мой лай, когда он тебе звонил, чтобы ты не целовала другого парня? Ты догадалась, что это я?»

– Эй, что ты мне рассказываешь? О чем речь? – ворковала Сюзи, радуясь его приветливому лаю.

Лео про себя благодарил Бога за то, что она не могла разобрать речь Бакстера–болтуна, который старался ей все выложить.

– Он интересуется, не пробежишь ли ты с ним миль пять?

– О, дорогой, я занята, иначе я бы обязательно пробежала. – Глядя на него с сожалением, Сюзи села и размотала шарф. Она улыбнулась Лео – в какой–то момент он даже решил, что она назвала его «дорогим», – и продолжила: – Я забежала на минутку, просто проезжала мимо, и мне захотелось тебе сказать, что я гораздо лучше себя чувствую. После той истории с коробкой, зарытой в твоем саду, – объяснила Сюзи, потому что Лео явно терялся в догадках. – Когда я разревелась при тебе, как младенец.