Компания «Кертис и К°», агенты по недвижимости занимала лучшее место в самом центре городка Клифтон. У Сюзи было десять минут до прихода следующего клиента, она сидела на краю рабочего стола и облизывала шоколадную глазурь белого цвета с эклера из «Кондитерской Шарлотты», когда в дверях появилась голова Джеза.

– Это так теперь завлекают клиентов? – Он улыбнулся и помахал рукой Донне, стучащей в дальнем углу по клавиатуре.

– Конечно. – Сюзи откусила эклер. Ее глаза заблестели от удовольствия, и она принялась слизывать крем с пальцев. – Хотите купить дом, сэр?

– Спасибо, но у меня их и так полно, ведь я богатый.

– Никогда не бывает слишком много домов, сэр.

– Хорошо, я возьму дюжину, – сказал Джез. – Вообще–то я направляюсь в спортзал. Мейв попросила меня заглянуть к тебе и пригласить на обед сегодня вечером. Она готовит одно из своих фирменных блюд.

Сюзи скептически подняла бровь.

– Мейв тебя попросила?

– Ладно, я оговорился. Она мне велела. И ты не приглашена, ты просто должна прийти, – согласился Джез. – В семь часов, не опаздывай. – Он сделал паузу. – У тебя все хорошо?

Похороны завтра. Мейв беспокоилась за Сюзи, благослови ее Бог. Сюзи кивнула.

– У меня все в порядке.

– Вообще–то нет, – весело сообщил он ей. – У тебя глазурь на подбородке.

– Теперь я вспомнила, почему развелась с тобой, – проговорила Сюзи, беря со стола карандаш и швыряя его в Джеза.

– Я работаю здесь уже шесть месяцев, – сказала Донна, когда Джез ушел, – но все еще не знаю, как вы познакомились.

– Не знаешь? Все произошло благодаря моей матери. Этот факт ее очень раздражал. – Сюзи закинула ногу на ногу и стала покачивать туфлей на высоком каблуке. – Мы ехали и страшно ругались, и я выскочила из машины. Можешь представить. А она уехала, бросив меня, как ненужный хлам, на обочине дороги.

– Это было? – прервала ее Донна, желая представить полную картину.

– На М4. Где–то между Редингом и Суиндоном.

– Боже, на магистрали…

– В общем, я плакала в три ручья. Мои туфли остались в машине, и я не знала, что делать. Потом передо мной остановился белый «порше», и из него появился Джез. Он возвращался из Лондона – как ни странно, в тот день он был трезв – и спросил, что у меня случилось. Я еще немного порыдала, а потом поведала ему о ссоре с матерью, и он предложил подвезти меня домой.

– Здорово, – сказала Донна, находясь под большим впечатлением от услышанного. – Со мной ничего подобного никогда не происходило.

– Уже по дороге домой он выяснил, что я тоже живу в Бристоле, всего в паре миль от него. Я бормотала что–то о том, что не хочу видеть свою противную мать, и он был так мил, что отвез меня к себе, чтобы я могла успокоиться.

– Вдвойне здорово, – вздохнула Донна. – И там, думаю, он тебя соблазнил.

Сюзи усмехнулась.

– Я всегда считала, что сама его соблазнила, но разве это возможно? Мне было восемнадцать. – Она пожала плечами. – Мне казалось, что я влюбилась в Джеза Дрейфусса.

– А это было не так?

– Это было влечение. – Сюзи остановилась, заставляя себя быть честной. – Вернее, я была в восторге от мысли, что смогу вырваться из материнского дома.

Донна спросила озадаченно:

– Разве ты не могла переехать в меблированные комнаты?

– Конечно могла, но это не вызвало бы у нее такого раздражения.

Донна старалась найти признаки любовного романа среди всей этой ерунды.

– Но он ведь тебе нравился?

– Конечно нравился, я была страшно увлечена. – Сюзи с улыбкой вспомнила то ощущение в глубине желудка: как будто там порхала стая колибри. – Он замечательно ко мне относился, он был красавцем, богатым и известной рок–звездой… черт возьми, кто бы на моем месте не увлекся?

– А ты нравилась ему? – Донна говорила с надеждой.

– Конечно, я ему нравилась. Почти так же, как ему нравилось пить.

– Это было так ужасно? Не могу представить, что он был таким.

– Джез? – Сюзи снова остановилась; она это тоже прекрасно помнила. – Да, он пил. И пил. И пил, и пил, и пил. А потом снова пил. Имей в виду, в те времена я была довольно несведущей в таких вопросах. Раньше я не встречала алкоголиков. Какое–то время я не понимала, насколько все плохо. Сначала я думала, что он валяется без сознания, потому что он рок–звезда… и что так у них принято.

Донна заморгала густо накрашенными ресницами.

– И ты вышла за него замуж.

– Мне было девятнадцать. Надо запретить браки в девятнадцать лет, особенно тем, кто желает любой ценой досадить своей матери. Пусть они играют в семью, как маленькие дети играют в магазин и платят деньгами из «Монополии» и всякими «сокровищами», со звоном открывая ящики игрушечной кассы.

– Наверное, у тебя была сказочная жизнь, – настаивала Донна. – Вы летали по всему миру, отдыхали в шикарных местах, встречались с известными людьми.

Сюзи посмотрела на нее, словно говоря «ты–должно–быть–шутишь».

– Ничего нет сказочного в жизни с пьяным мужем. Такое существование опустошает. И просто сводит с ума, ведь ты знаешь, что все могло бы быть замечательно, если бы он не пил. Джез был таким милым, когда трезвел, – грустно проговорила Сюзи. – Трудно сосчитать, сколько раз мы из–за этого ругались. Однажды ночью я просто встала перед ним на колени и умоляла его остановиться. Я хотела отвезти его в клинику, такси уже ждало у подъезда, а Мейв угрожала, что пронесет его три лестничных пролета на руках и забросит в машину…

– И?

– Он отказался ехать. Мы не смогли его заставить. Все было безнадежно.

– И ты от него ушла, – подсказала Донна.

Сюзи кивнула.

– Через неделю. С меня было довольно. Хотя Джез не был мне безразличен, я больше не могла с ним жить. О, ты бы слышала, что говорили Джулия и моя мать. Вероятно, они не менее миллиона раз произнесли фразу «Я же тебе говорила». Хуже всего то, что они почему–то решили, что я собираюсь вернуться домой к ним. А я бы скорее воткнула булавки себе в глаза, чем сделала это. – Сюзи содрогнулась. – Короче говоря, как ты понимаешь, я чувствовала себя довольно несчастной. Тогда я переехала в соседний дом и поселилась в квартире над Фи. Она вела себя замечательно.

– И Джез бросил пить, – продолжила Донна.

– Боже, нет, это не моя заслуга. – Сюзи повернулась, неловко ударив каблуками по ножке стола, и отбросила назад волосы. – Наоборот, он стал пить еще больше. Все было ясно, нашему браку пришел конец, я снова была одна. Я сходила на несколько свиданий, втайне надеясь, что это заставит его ревновать и он захочет измениться, но он ни на что не обращал внимания. Ему было просто плевать. – Она остановилась и посмотрела на часы – клиент опаздывал. – В общем, через шесть месяцев я стала встречаться с парнем по имени Маркус, и однажды мы столкнулись с Джезом в баре «Эйвонского ущелья». Он сказал, что рад видеть меня счастливой, и спросил, не считаю ли я, что нам пора развестись. А Маркус заявил, что, по его мнению, это отличная идея, и тогда Джез поручил своим адвокатам заняться разводом. Он мне сообщил, что улетает в Штаты на пару месяцев работать над альбомом, но что к его возвращению все будет сделано в лучшем виде. Из–за денег мы не спорили, – объяснила Сюзи. – Расстались друзьями.

Итак, Джез исчез, тем временем был оформлен развод, а через десять недель он вернулся… и тогда мы узнали, что он вовсе не работал над альбомом. Не сказав никому ни слова, он лег на лечение в клинику посреди Невадской пустыни. И он это сделал, – продолжала Сюзи. – Он полностью вылечился. И с тех пор не брал в рот спиртное.

– Так просто?! – восхитилась Донна, округлив подведенные глаза. – Легко.

– Совсем не легко. Но он сам принял решение, его никто не заставлял и не припирал к стенке. И посмотри на него сейчас. Раньше я была абсолютно уверена, что у такого, как Джез, даже за миллион лет ничего не получится. Но он смог это сделать.

– А что случилось с Маркусом?