По коже Люсиль побежали мурашки. Они сохраняли дистанцию – хотя она и была минимальна, – а это значило, что все, чего желали их тела, было сосредоточено в одном поцелуе.

За всю свою жизнь Люсиль никогда не испытывала ничего подобного.

Он блестяще владел техникой соблазна.

С этого момента Люсиль знала, что обратной дороги нет.

Она мечтала об этом – и одновременно боялась – многие недели.

– Извини, – пробормотал Джез, оторвавшись от ее чувственных губ. – Я не мог устоять. Бывает искушение, которому нельзя противиться.

Люсиль понимающе кивнула.

– Ясно. – Она сделала шаг назад. – Спокойной ночи.

Джез смотрел на нее не отрываясь.

– Я пошутила, – с улыбкой сказала Люсиль.

На улице засигналил грузовик, и Люсиль сразу проснулась. Какую–то долю секунды она не могла понять, где находится. Затем все внезапно вспомнила.

«Савой».

Более того, номер Джеза в «Савойе».

И даже больше – двуспальная кровать Джеза.

Черт, мы сделали это, подумала Люсиль.

Э… два раза.

Она повернула голову и увидела свое страшно дорогое платье, которое золотой лужицей лежало на полу в нескольких шагах от ее трусиков (до неприличия дешевых) и смятой оранжевой рубашки Джеза.

Она даже не потрудилась повесить на плечики платье, которое стоило больше, чем машины у немалого количества людей. Наверняка так поступают подружки рок–звезд.

О боже, мы все–таки это сделали!

И это было нечто неземное.

В следующее мгновение две мысли одновременно пришли в голову Люсиль, и она сердцем ощутила, как захлопываются ворота тюрьмы.

Сначала она вспомнила – клинг! – от кого уже слышала то же самое мнение. Несколько недель назад поздно вечером она и Сюзи делились женскими секретами, поедая острый до слез чили и запивая его «Бардолино». Они болтали о мужчинах и сексе – естественно, – и Сюзи откровенно признала – тоже вполне естественно, – что в постели Джез всегда был неповторим. На самом деле ее слова звучали так: «Он не писал гениальных песен. Но что касается секса, это действительно было что–то неземное».

Клинг–клинг…

Люсиль представила, какой взрывной будет реакция Сюзи, если она когда–либо узнает о событиях прошлой ночи, и в этот момент произошло кое–что еще: Джез, не просыпаясь, схватил ее за плечо и выкрикнул хриплым от волнения голосом:

– Нет, Селеста, пожалуйста, не надо!

Ворота тюрьмы все еще сотрясались. Застыв от стыда и отвращения к себе, Люсиль лежала не шевелясь, пока его рука не сползла с ее плеча, его дыхание не замедлилось и не стало снова спокойным. Даже во сне он подсознательно беспокоился, что его необдуманный поступок может испортить отношения с Селестой.

Он не хочет ее терять, подумала Люсиль. И он боится, что я проболтаюсь.

Казалось, прошлой ночью случилось нечто важное. Люсиль была уверена, что для него это что–то значит. Но все было не так, конечно, не так. Джез просто желал развлечься, ему захотелось разнообразия, и он провел с ней ночь.

Я переспала с бывшим мужем моей сестры, напомнила себе Люсиль, и мне было все равно, как она к этому отнесется.

Впрочем, Люсиль знала, как к этому отнесется Сюзи. Она слишком хорошо знала.

О боже, какой кошмар, кошмар, кошмар.

Когда через час проснулся Джез, он сразу вспомнил, где он.

Но кровать была пуста. Люсиль ушла. Ее трусики тоже исчезли, но не золотое платье, которое теперь было аккуратно повешено на спинку одного из стульев.

Черт, неужели он храпел? Не лучшее начало.

Не вспомнив номер комнаты Люсиль, Джез позвонил дежурному администратору и попросил соединить его с ней.

– Не отвечает, сэр.

– Попробуйте еще раз, – сказал Джез. – Может, она еще спит.

Но в глубине его сознания появилось ужасное опасение. Сюзи ему говорила, что у Люсиль чуткий сон. Если звенел телефон, она бы наверняка проснулась.

– Мы стараемся дозвониться, сэр. Но… речь не идет о молодой леди с бусинками в волосах? Серый свитер, черные брюки?

– Это она.

– Она недавно покинула гостиницу, сэр. Я видела, как она прошла мимо стойки примерно в шесть пятнадцать.

Джез взглянул на часы. Теперь было семь часов.

– Ясно. Спасибо.

Он почему–то уже догадался, что Люсиль не отправилась на утреннюю пробежку.

Так не должно было произойти, подумал Джез.

Через двадцать минут зазвонил телефон. Схватив трубку, Джез сказал:

– Люсиль, это ты? Какого черта ты делаешь?

Он знал, что это должна была быть Люсиль. Никто бы не стал звонить ему так рано; все в это время еще спали.

– Прости меня. Мне жаль, что это случилось. – Голос Люсиль звучал напряженно. Было очевидно, что она себе противна. – Теперь важно, чтобы ты не проговорился Сюзи или Селесте.

Джез в отчаянии закрыл глаза.

– При чем здесь Сюзи? Последовала короткая пауза.

– Ты сам знаешь, – вздохнула Люсиль. – Сюзи имеет к этому самое прямое отношение. Мы совершили очень большую ошибку, и я не могу поверить, что это произошло, но, хотя это случилось, ты не должен допустить, чтобы разрушились твои отношения с Селестой, поэтому пообещай мне, что ничего не скажешь Сюзи…

– Эй, нет, погоди, – проговорил Джез, торопясь все выяснить, пока она не повесила трубку. За последние полчаса его мозг перебрал разные варианты, и одно из самых диких предположений с каждой секундой казалось все больше похожим на правду. – Ты хочешь сказать… Сюзи тебя подговорила на это?

Тишина.

– Боже! – выкрикнул Джез. – Просто невероятно! Сюзи не выносит Селесту, она всегда мечтала, чтобы мы разошлись… поэтому она убедила тебя переспать со мной?..

По–прежнему тишина. На другом конце провода Люсиль была потрясена, когда услышала, к каким выводам пришел Джез. Если он серьезно думал, что она займется сексом с мужчиной только потому, что ее об этом попросила сестра… что ж, это значило, он на полном серьезе считал ее проституткой.

– Они не должны узнать, что произошло, – еще раз ровным голосом повторила Люсиль. – Передай Сюзи, что я с ней свяжусь.

– Что? Ты должна немедленно вернуться. – Джезу было плохо. – Мы встречаемся с Джерри в его офисе в десять часов.

– Извини, тебе придется поехать без меня. У меня заканчиваются деньги. Пока.

– Нет…

Но было слишком поздно, связь уже оборвалась.

– Твою мать! – закричал Джез, еле сдержавшись, чтобы не вырвать телефонный провод из розетки.

* * *

Джерри Кесслер заставил своих адвокатов работать сверхурочно, чтобы они успели составить контракт. Теперь он был у него на столе, готовый к подписанию.

– Возникла проблема. – Джез знал, что лучше сразу перейти к делу. – Сегодня утром у нас с Люсиль… произошла размолвка. Она исчезла.

Джерри было трудно вывести из себя. Он привык иметь дело с исполнителями, экстравагантно проявляющими свой темперамент. В прошлом году он подписал контракт с группой, которая настолько славилась своими безобразиями, что по сравнению с ними «Оазис» выглядел просто группой скромных монахов.

– Ей очень повезло. Она передумает, – заверил он Джеза. – Конечно, появится на полчаса позже, чтобы все обратили на нее внимание, но я уверен, мы все уладим. – Он весело хлопнул Джеза по спине. – Мы на этом собаку съели, верно?

– На Люсиль это не похоже.

Джез знал, что она не придет. Люсиль обычно не меняла своих решений. Но выбора не было, оставалось только ждать и надеяться, что на этот раз она передумает.

Прошло полчаса.

– Ладно, обойдемся без нее, – объявил Диксон Райт, директор отдела записей. – Кто здесь звезда? Ты написал песню, – сказал он Джезу, – и ты ее споешь. Мы продадим миллион экземпляров.

– Ни за что. – Джез покачал головой.

– Продадим! Гарантирую!

– Я хотел сказать, что не стану исполнять песню. Я написал ее для Люсиль. Или будет петь она, – настаивал Джез, – или никто.

– Боже. – Диксон нажал кнопку внутренней связи и крикнул своей секретарше: – Линда! Принеси мою бутылку «Бушмиллз». – Он достал большой изумрудно–зеленый носовой платок и промокнул потный лоб. – Мне нужно выпить.