– В новостях показывают сюжет о моей выписке из больницы.

* * *

На следующий день к двум часам дня работа Люсиль в ресторане «Альфа» уже шла полным ходом. Она обслуживала один из столиков, вместе с посетителями восхищаясь куполообразным мозаично–зеркальным потолком, когда вдруг узнала искаженное и перевернутое отражение двух людей, которые только что вошли.

На Селесте был пушистый укороченный топ из ангоры цвета лимонного шербета, серебряные босоножки на высоких каблуках и такого же цвета спиралевидные ленточки в волосах. Подходящий наряд для тихого субботнего ланча, подумала Люсиль с легкой улыбкой.

Джез в черном свитере с вырезом и черных брюках поймал взгляд Люсиль и подмигнул. Метрдотель провел их к удобно расположенному столику и усадил, а потом подошел к Люсиль и сказал:

– Они хотят, чтобы ты их обслуживала.

В пятне света в глубине зала стройная брюнетка, сидящая за пианино, исполняла музыку–приятную–для–ланча. Иногда она пела, иногда просто играла. Большинство песен были ее собственного сочинения – Люсиль ее уже спрашивала об этом, – довольно неплохие, но не больше.

А брюнетка, само собой, жила надеждой.

– В таком ресторане никогда не знаешь, кто может появиться, – объясняла она Люсиль. – Нужно только немного везения. Когда мистер Фицаллен позвонил мне вчера вечером и предложил работу, я была в таком восторге, что не могла уснуть!

Люсиль было жалко девушку. Благодаря Джезу она сама уже не пребывала в иллюзии, что однажды Это Случится Со Мной.

– Наша домработница нам изменила, – объяснил Джез Люсиль, когда та подошла к их столику. – Она, теперь желает готовить только для нашего травмированного соседа. Нам пришлось отправиться в ресторан, чтобы поесть.

– И мы решили заехать сюда, – сообщила Селеста, с удовольствием ощущая себя в центре внимания. Оглядевшись вокруг, но делая вид, что не замечает любопытных взглядов других посетителей, она самоуверенно заявила: – Мне здесь нравится.

Люсиль вручила им меню.

– Желаете что–нибудь выпить, пока решаете, что закажете?

– Да, – сказал Джез. – «Перье» с лаймом для Селесты и большой скотч для меня.

Люсиль посмотрела на него с удивлением.

– Ладно. – Рот Джеза скривился. – Пусть будет два «Перье» с лаймом.

Когда Люсиль вернулась с напитками, Джез наблюдал за пианисткой, его темные глаза сосредоточенно сузились, и он стал внимательно вслушиваться в ее пение. На лице Джеза появилось кислое выражение, и он поднял глаза на Люсиль.

– Она отвратительно поет.

– Шшшшш, – возмущенно зашикала на него Люсиль.

Утонченные манеры не были присущи Джезу.

– Это правда. Ты в десять раз лучше ее.

– Можно говорить потише?! – возмутилась Люсиль.

– Ладно–ладно. – Широко улыбаясь, Джез откинулся на спинку стула и заглянул в меню. – Я возьму ризотто из морепродуктов, затем язык. Но разве ты не жалеешь, что не сидишь на ее месте?

Резкая перемена темы застала Люсиль врасплох; на секунду у нее замерло сердце, когда она подумала, что он имеет в виду место за столом рядом с собой, которое занимала Селеста.

Еще больше ее потрясло то, что она осознала: правдивым ответом прозвучало бы «да».

Но ни за что на свете она бы в этом не призналась. Впрочем, это было неважно, потому что Джез совсем не то имел в виду. Он говорил – конечно – о пианистке.

– Нет. – Люсиль решительно тряхнула головой. – Я рада, что не на сцене.

Джез бросил на нее недоуменный взгляд.

– Ты не можешь этому радоваться.

– Правда. Лучше быть официанткой, гораздо спокойнее. Такое чувство, что я провела весь день в джинсах на два размера меньше, – объяснила Люсиль, – а потом наконец расстегнула молнию.

– А? – Селеста сморщила нос и отложила меню. – Я вам не мешаю?

– Значит прощайте тугие джинсы, – с улыбкой сказал Джез Люсиль, – и привет кримпленовые брюки с эластичным поясом.

– И свободные. Главное, что свободные, – напомнила ему Люсиль.

– Извините, – жалобно произнесла Селеста. – Вы возьмете у меня заказ?

Когда через полтора часа они покидали ресторан, Джез сунул еще одну десятку в руку Люсиль.

– Но ты уже дал мне чаевые, – запротестовала Люсиль.

– Знаю. Отдай это певице, когда мы уйдем.

– Кажется, ты сказал, что она отвратительно поет.

– Верно, – подтвердил Джез, безразлично пожимая плечами.

Боже мой…

Люсиль вздрогнула, когда ее вдруг осенило. Она всегда считала, ей бросают деньги в шляпу, потому что ее песни нравятся.

Ей никогда не приходило в голову, что они это делали, потому что она отвратительно выступала и они просто ее жалели.

– Эй, все хорошо? – Джез участливо смотрел на нее.

Чувствуя, что ей не хватает слов, Люсиль кивнула. Вот опять ее настигла Суровая Правда. Впрочем, теперь можно не беспокоиться; вся эта морока с музыкой для нее в прошлом. С сегодняшнего дня она будет работать официанткой. Возможно, она даже перестанет выгуливать собак и полностью посвятит себя ресторану; и потом, скоро наступит зима, и многочасовые пробежки при минусовых температурах и мокром снеге станут мало похожи на соблазнительную перспективу.

– Сейчас только полчетвертого, – напомнила Селеста. – Поехали по магазинам. Мне очень нужны новые туфли.

Люсиль точно знала от Сюзи, что у Селесты более двухсот пар туфель, поэтому ей с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица.

– Не уверен, что это необходимо, – нахмурился Джез, – я бы предпочел прыгнуть в резервуар с акулами–людоедами.

Надувая губки, Селеста просунула свою тонкую руку под его и проворковала голосом маленькой девочки:

– О Дже–ез, ты же так не думаешь?! – Джез закатил глаза, великодушно сдаваясь.

– Ладно. Хорошо, мы едем.

– Дело в том, что я тебя люблю, – произнес Лео, его голос дрожал от волнения. – Ничего не могу поделать, это правда.

– Боже. – Сюзи сглотнула, погружаясь в счастье, глядя на него и чувствуя, как ее пальцы, ища поддержки, впиваются в обитые плюшем ручки кресла. – Но как же Харри?

– Шшшш, сначала самое главное. Ты выйдешь за меня замуж?

– Конечно выйду! – Слова радостно слетали с ее губ.

На этот раз Сюзи знала, точно знала, что это не было розыгрышем.

– В таком случае позволим Харри жить с нами. – Лео подошел к ней, протянул руку и погладил ее горячую щеку. – Я уже все продумал. Он может спать в будке в саду, и мы будем платить Люсиль, чтобы она его выгуливала…

Что происходит?

О, черт возьми, подумала Сюзи, все происходит не на самом деле. Я вижу сон.

Она нехотя открыла глаза. Да, она действительно видела сон.

Сюзи закрыла офис в пять и поехала к Морской стене у Эйвонского ущелья. Она припарковала машину, открыла бумажный пакет с эклером с белым шоколадом и свежим кремом из «Кондитерской Шарлотты» и приготовилась спокойно наслаждаться лакомством и величественным видом.

Всего на десять минут.

А потом она отправится к Харри, который ее ждет дома, обязательно.

Но когда Сюзи взглянула на часы, она обнаружила, что спала почти целый час. А так как под рукой не было обитого плюшем кресла, в которое можно было бы впиваться пальцами, она самозабвенно давила эклер со свежим кремом.

Крем и растаявший белый шоколад были размазаны по всему сиденью машины. Сюзи стало любопытно, что сказал бы Лео, если бы она послала ему счет за химическую чистку чехла.

Да, он виноват, что таким образом признался, что любит ее. И теперь он должен платить.

Сюзи снова без всякого энтузиазма посмотрела на часы. О боже, так чувствуют себя заключенные вечером, если их отпускают на день в город!

Шесть часов, пора ехать домой.

К Харри.

– Сюзи, это ты?

Голос Харри проплыл вниз по лестнице, когда Люсиль вошла в дом и захлопнула за собой входную дверь.

– Нет. Это ее красивая сестра.

– О, привет, – сказал Харри, когда Люсиль вошла в гостиную. – В субботу их офис закрывается в пять, а ее мобильный отключен.