Девушка засмеялась:

– Точно. Привет, рада знакомству. Габи Прайс.

Естественно, у нее было идеальное рукопожатие. Прохладное, не слишком сильное, не слишком вялое.

– Ладно, как мы поступим? – спросила Сюзи. – Начнем сейчас? Или подождем приезда доктора Прайса?

– О боже, не удивляйтесь. – Девушка широко улыбнулась, обнажив жемчужно–белые зубы, которые бывают только в четырехлетнем возрасте. – Боюсь, что доктор Прайс – это я.

Сюзи глядела на нее с недоверием.

– Не может быть!

Дразня ее, Габи Прайс произнесла:

– Знаете, женщины тоже бывают врачами.

– Простите, я не это имела в виду! – Сюзи совсем запуталась. – Но… наша секретарша, которая говорила с вами утром… сказала, что вы мужчина.

Боже. Донна что, обкурилась?

– В ваш офис звонил мой секретарь, он и договаривался о встрече, – объяснила Габи Прайс. – У меня секретарь мужчина.

– Но вы так молодо выглядите! – Сюзи не могла удержаться; ей не терпелось узнать, каким увлажняющим кремом пользуется эта девушка. – То есть сколько же вам должно быть лет, раз вы уже доктор?

– У меня есть все дипломы, уверяю вас, – сказала Габи Прайс с лукавой улыбкой. – Отвечу, раз вы меня спросили. Мне двадцать девять.

Вблизи ее кожа была столь же безупречна. Эта девушка–женщина–доктор страшно удивится, если на ее лице объявится хотя бы одна пора и испортит ей общий вид. Она действительно была ходячим чудом. Невероятная женщина без расширенных пор.

С трудом приходя в себя от удивления, Сюзи сказала:

– Вы выглядите на семнадцать.

– Это не всегда на пользу. – Габи говорила с сожалением. – Особенно когда пытаешься быть авторитетом для упрямых пациентов, которые не желают слушать твоих советов.

Сюзи восхищалась ею. Ей не терпелось задать миллион вопросов. Но доктор Прайс уже смотрела на часы. Конечно, она ценила свое время и его было у нее не так уж много.

Переходя на официальный тон деловой женщины, Сюзи сделала шаг в сторону и пропустила девушку–женщину – неважно – в дом.

– Давайте приступим, ладно? Но, прежде чем начнем, хочу объяснить, что у меня особое отношение к этому дому. Видите ли, он принадлежал моей матери…

– О, я все о нем знаю. – Они уже вошли в прохладный, отделанный дубом холл, и Габи Прайс быстро прикоснулась к руке Сюзи, желая успокоить. – Лео рассказал мне все. – Она улыбалась, оглядываясь с нескрываемым удовольствием. – Вы здесь выросли.

– Я чувствовала себя такой дурой, – простонала Сюзи; она старалась отлепить от своих зубов и пальцев ленту, с помощью которой она безуспешно пыталась упаковать подарок для Харри. С упаковочной лентой всегда возникают проблемы: вместо того чтобы послушно оставаться там, куда ее поместили, она предпочитает выделывать всякие фокусы. – Боже, должно быть, Габи подумала, что я совсем…

– Давай помогу.

Люсиль появилась из душа в оранжевом атласном халате и ловко освободила пальцы Сюзи от упаковочной ленты, предоставив ей наиболее болезненную операцию – отрывать кусочек, который прилип к нижней губе. Опустившись на пол рядом со Сюзи, она зажала непослушную коробку между коленями. За несколько секунд та была упакована.

– Знаешь, кем ты должна стать? – Обрадовавшись, что неприятная миссия выполнена, и еще больше от того, что ее губа не кровоточит, Сюзи ее обняла. – Одной из Маленьких Помощниц Санта–Клауса, вот кем.

– Но разве так уж важно, если Габриелла решила, будто ты полная идиотка? – спросила Люсиль. Сюзи утверждала, что это именно так. – Ведь главное – ей нравится дом. А ты в этом уверена, правильно?

– Да, обычно я могу это определить.

Закончив первую половину дела. Сюзи раскрыла открытку, которую выбрала для Харри. Ничего сентиментального, ни в коем случае. В итоге она выбрала одну из открыток, которые были полной противоположностью сентиментальности.

Суперхолодные по содержанию.

– Это ведь хорошо, да? – Люсиль говорила с воодушевлением.

– Конечно хорошо. Просто меня коробит от мысли, что она отправится к Лео и скажет: «Черт, эта Кертис тупа как пробка, верно? Ты уверен, что хочешь иметь дело с таким агентством?»

Естественно, это было большое преувеличение, но Сюзи не могла признаться Люсиль, в чем настоящая причина – она немного увлеклась Лео Фицалленом, и ей совсем не хотелось, чтобы он считал ее дурой и идиоткой.

– Ты недооцениваешь Габриеллу. Она чудная, – возразила Люсиль.

Чудная!..

Ненавижу это слово.

Взяв ручку – но, к сожалению, забыв где–то мозги, – она написала в нижней части открытки «Искренне ваша. С. Кертис».

– Ой, – с улыбкой произнесла Люсиль.

– Зараза! Теперь придется отправляться в магазин и покупать другую. – Сюзи в расстройстве посмотрела на часы. – Полвосьмого… а я еще даже не начала приводить себя в порядок! – Пунктуальность была ее коньком, она ненавидела опаздывать.

– Беги в душ. Не волнуйся, я достану тебе открытку, – сказала Люсиль.

Ух, Сюзи испытала большое облегчение. Магазины сейчас уже закрыты. Вероятно, Люсиль одна из тех организованных личностей, у которых есть запас разных открыток на все случаи жизни.

– У тебя есть лишняя? – уточнила Сюзи.

Люсиль поднялась на ноги.

– Нет, но в круглосуточном магазине–ангаре что–нибудь найдется.

Это был один из неловких моментов. Когда Люсиль вернулась обратно в квартиру, было без трех минут восемь. Уже полностью одетая и готовая ехать, Сюзи принялась рассматривать открытку, которую выбрала для нее Люсиль.

«С днем рождения, мой любимый» – извилистыми золотыми буквами заявляла ее первая страница, украшенная незабудками и бабочками.

Внутри было еще хуже.

Там было стихотворение.

Мое сердце твое навсегда.

Ты значишь все для меня.

Вместе с тобой счастливы будем.

Эти мгновенья мы не забудем.

– У них не слишком большой выбор, – объяснила Люсиль. Потом бодро добавила: – Но она подойдет, так ведь?

Чувствуя легкую тошноту, Сюзи с трудом сглотнула. Ее плохой музыкальный вкус был ничто по сравнению со способностью Люсиль выбирать открытки ко дню рождения.

Часы на камине пробили восемь.

– Давай же, подпиши ее, – поторопила ее Люсиль.

– Э, а это не слишком?

– Не будь такой придирчивой. Я же сказала, выбор там не слишком большой.

Было похоже, что Люсиль вот–вот обидится. Сюзи торопливо схватила ручку.

– Что написать?

– С любовью, Сюзи. – Люсиль округлила глаза, удивляясь ее непонятливости.

С любовью, Сюзи. Что ж, это были лишь слова на открытке, верно? Когда их читают, никто не приходит сразу к выводу, что это действительно любовь, да?

Мысленно скрестив пальцы наудачу, она быстро написала то, что ей подсказали.

– Вот, готово. Спасибо, что купила ее для меня. – Сюзи все время представляла лицо Харри в тот момент, когда он раскроет открытку. Может, ей удастся превратить все в шутку. Черт, возможно, он не набросится на нее с кулаками за несоблюдение контракта, когда она с ним порвет, примерно через сорок восемь часов…

– Не могу поверить, что у вас все так хорошо, – радостно проговорила Люсиль. – Мой старый друг и моя недавно найденная сестра. Разве это не удивительно?

До Сюзи вдруг дошло, почему она не была полностью искренна с Люсиль в вопросах, касающихся Харри. Все дело в том, что Люсиль была в восторге от мысли, что они вместе, и именно поэтому Сюзи не хватало смелости говорить откровенно. Сюзи мысленно содрогнулась. Вероятно, их разрыв разочарует Люсиль больше, чем самого Харри.

Прошло десять минут.

– Ему очень понравится твой подарок, – заверила Люсиль, с энтузиазмом похлопав завернутую в серебряную обертку коробку.

Я тоже так считаю, подумала Сюзи, которая заплатила невероятную сумму за лиловый кашемировый свитер с вырезом от Ральфа Лорена. Конечно, ею двигало чувство вины. Никто из ранее брошенных ею мужчин не мог бы назвать ее скрягой.

Теперь было уже двенадцать минут девятого. Ради всего святого, возмущенно думала Сюзи, есть ли что–нибудь более раздражающее, чем люди, которые не удосуживаются приехать вовремя в свой день рождения?