Появился Кефф и сел рядом с Ани.

— Ну что, — сказал он, — справится?

— Или умрёт, пытаясь, — ответила Ани. Она посмотрела на запад и увидела, что солнце садится. — Хотя дневного света у неё осталось немного.

— Нам нужны такие, как она, — сказал Кефф. — Иногда она выводит людей из себя, но она пробует новое, а такие люди необходимы. Они не дают нам стать самодовольными и ленивыми.

— Я очень рада, что ты так думаешь, — искренне сказала Ани. Ей было приятно, когда люди ценили сильные стороны Джойи.

Зрители понемногу расходились, уводя детей спать. Скагга подошёл с видом человека, чья правота подтвердилась, и сказал:

— Что-то её не видать, а? И камня гигантского тоже.

— Она будет здесь, — холодно ответила Ани.

— Я же говорил всем, что это невозможно.

— Именно так.

— Что ж, может, в следующий раз вы меня послушаете.

— Я всегда тебя слушаю, Скагга.

— Хм.

Он отошёл и через несколько мгновений удалился со своей семьёй.

Чак и Мелли с расстроенным видом потушили огонь под вертелами.

— Мясо и утром будет тёплым, — сказал Чак.

— Но уже не таким вкусным, — добавила Мелли.

Кефф поднялся, но несколько мгновений стоял молча. Наконец он сказал:

— Как думаешь, когда Джойа может сюда добраться?

Ани тоже встала.

— Признаться, — ответила она, — я не имею ни малейшего понятия.

*

Добровольцы устали, и теперь камень двигался медленно. Они знали, что сегодня до Монумента им не дойти, и это их удручало. Когда спустилась тьма, они бросили канаты. Они легли там, где остановились, слишком усталые, чтобы даже искать удобное место для сна.

Джойа опасалась, что некоторые из них сейчас сдадутся и разбредутся по домам. Но было темно, и им нужен был отдых.

Самым обидным было то, как близко они подошли. Дорога вот-вот должна была свернуть от реки и пойти через равнину. Цель была совсем рядом. Они почти справились.

Она заговорила с Боли, девушкой-быстроногом, высокой, стройной женщиной с мускулистыми икрами.

— Я знаю, бежать в темноте опасно, но ты сможешь найти дорогу до Излучья, если пойдёшь быстрым шагом?

— Конечно, — ответила Боли. — Звёзды светят, и облаков нет.

— Мне нужно, чтобы ты поговорила с моей матерью.

— Это легко. Я знаю, где дом Ани.

— Просто скажи ей, что все в порядке, мы задержались, но доберёмся до Монумента завтра рано утром.

— Завтра рано утром.

— Но иди осторожно, не торопись, береги себя.

— Хорошо.

— Ани не будет против, если её разбудят.

— Отлично.

Боли ушла.

Джойа легла рядом с Ди.

— Как жаль, что всё так закончилось, — уныло сказала она.

— Не падай духом. Ты сделала нечто выдающееся. Никто другой не смог бы даже начать.

— Но мне был нужен триумф. Я даже победную речь продумала. А вместо этого наше опоздание представят как провал. Ты же знаешь, как люди любят поговорить.

Ди протянула руку и сжала её ладонь.

— Жаль, что не могу тебя утешить.

— Спасибо, что пытаешься.

Глаза Джойи закрылись, и она уснула, держа Ди за руку.

*

Ани проснулась среди ночи. В дверном проёме, на фоне звёздного неба, она увидела стройный силуэт быстронога Боли.

— О, здравствуй, — сказала она.

Вчера Джойа так и не пришла, и Ани с леденящим страхом поняла, что это могут быть дурные вести.

— Что случилось?

— Джойа велела передать, что все в порядке.

— Слава богам.

— Они задержались, но она хотела, чтобы ты знала, что они будут здесь рано утром.

— О, хорошо, — сказала Ани. — Рано утром. Я всем сообщу.

И снова уснула.

*

Джойа проснулась с первыми лучами. Опасаясь, что сегодня добровольцы будут вставать медленно, она пошла будить их. Они поднимались на ноги, растирая ноющие мышцы.

Завтрака не было. Была только вода из реки, и оттого все были не в духе.

— Нас ждёт говядина у Монумента! — крикнула Джойа. — Мы уже недалеко!

Некоторые встрепенулись. Она зорко следила, не появились ли дезертиры, но никого не увидела.

С восходом солнца они неохотно взялись за канаты.

— Это наш день триумфа! — крикнула Джойа, но они не ответили. «Им просто хочется поскорее со всем покончить», — догадалась она. — Ладно! Готовы… натягиваем… тянем!

Небольшой уклон позволил им сдвинуть сани с первой попытки, и это ободрило Джойю.

Дорога Сефта уходила широкой дугой на запад, на Великую Равнину, а затем поворачивала на юг, к пологому подъёму.

Джойа услышала тихий, далёкий шум, смутно похожий на гул толпы.

Добровольцы налегли на канаты, втаскивая камень на подъём. Джойа ужасно боялась, что они дрогнут сейчас, так близко к цели, но люди продолжали тянуть.

Они одолели подъём, и впереди показался Монумент. Добровольцы издали возгласы облегчения и счастья, и Джойе пришлось кричать:

— Не останавливайтесь! Не останавливайтесь! Мы почти у цели!

У Монумента и на земляном валу, казалось, собралось много людей. Когда камень приблизился, некоторые из них побежали навстречу добровольцам. Раздались приветственные крики. Дух Джойи воспрял. Их встречали, хоть они и опоздали на день.

Подойдя ближе, она увидела, что их ждут сотни людей, всё население Излучья и даже больше. В это было почти невозможно поверить.

Передовой отряд встречающих достиг добровольцев и бросился их целовать и обнимать.

— Не останавливайтесь! — кричала Джойа. — Мы ещё не дошли!

Некоторые из встречающих схватились за канаты, пытаясь помочь, а может, просто желая однажды рассказать, как они помогали тащить камень к Монументу. Некоторые добровольцы с благодарностью отступили в сторону, позволяя им принять на себя всю тяжесть. Джойа на мгновение встревожилась, поскольку у новичков могло не хватить силы, выносливости или просто упорства, чтобы справиться с работой. Но камень не остановился.

Последние сто или около того шагов она шла впереди по дороге Сефта, высоко подняв голову. Она сделала это возможным, и она гордилась. Под дикие крики толпы она провела их через вход.

Она проследовала по дороге до ямы, которую приготовил Сефт. Она повернулась, чтобы остановить сани в нужный момент, а затем крикнула во весь голос:

— Вы все настоящие герои!

Толпа взорвалась овацией.

Чак, Мелли и почти вся их большая семья появились с корзинами жареной говядины, ещё тёплой, и голодные добровольцы набросились на еду. Люди окружили Джойю, поздравляя её, затем переключились на добровольцев, обнимая и целуя их. Добровольцы купались во всеобщем восторге, забыв о ноющих мышцах и утренней хандре. Джойа слышала обрывки разговоров: «Я думал, он никогда не сдвинется… Мне было так жарко, что я просто бросился в реку… Той ночью Джанно переспал с тремя девчонками, а утром ходить не мог…» Она поняла, что люди уже начали слагать истории, как правдивые, так и приукрашенные. Те самые истории, что со временем превратят этот поход в легенду.

Когда волнение начало спадать, и все наелись, Джойа сказала Сефту:

— Мы должны установить камень сейчас, пока все люди смотрят.

— Он не до конца обработан, — сказал он. — Я немного поработал над ним, но нужно ещё. Нельзя отложить?

— Нет, — решительно сказала Джойа. — Потом эффект будет уже не тот.

— Это правда. Хорошо. Придётся дорабатывать его позже.

Он и Умельцы отвязали верёвки, крепившие камень к саням, но не те, что были вокруг самого камня.

— Если мы правильно его установили, — сказал Сефт, — камень должен соскользнуть с саней прямо в яму.

Джойа уговорила добровольцев ещё раз потянуть за тягловые концы. Толпа затихла, когда камень с величавой медлительностью соскользнул по саням. Дойдя до края, он начал наклоняться. Они продолжали тянуть, и толстый конец камня плавно опустился, на четверть своей длины войдя в яму.

Теперь камень нужно было поднять вертикально, но, как и в случае многих других трудностей, с которыми они столкнулись за последние три дня, теперь они знали, что делать. Сефт освободил длинноногого Великана, который проделал весь путь верхом на камне. Он и Тем установили его на место и закрепили верёвку, затем добровольцы взялись за дело. Сефт и Тем подняли Великана, добровольцы потянули, и огромный камень медленно встал вертикально.