Джойа высматривала свою сестру, Ниин. Ей не терпелось узнать, будет ли Ниин с Энвудом, раз уж Сефт ушёл. Но она не увидела ни Ниин, ни Энвуда.

Вии и Рони были полны нетерпения и в то же время трепета, и Джойа заметила, что их голоса стали выше. Вскоре они наткнулись на группу парней, среди которых был брат Вии, шестнадцатилетний Касс. Они с минуту перешучивались, а затем самый красивый из парней, Роббо, друг Касса, обнял Рони за плечи.

«Вот так просто», — подумала Джойа.

Действия Роббо стали сигналом для Моука, довольно невзрачного парня, который тут же бросился к Вии. Джойа ожидала, что она его отвергнет. Вии много говорила, что будет целоваться только с очень красивыми парнями. Однако сейчас она, казалось, обо всём забыла и поцеловала Моука, даже не дожидаясь приглашения.

Осталась только Джойа.

На мгновение повисла нерешительность, а затем Касс ей улыбнулся. Он ей нравился. Он был дружелюбным и умным.

— Полагаю, тебе понравилась песнь о Богине Луны и Боге Солнца, — сказал он.

Он знал, что её интересует.

Несмотря на это, у неё не было ни малейшего желания его целовать. Но она подумала, что должна это сделать.

Он, казалось, тоже колебался, и она подумала: «Покончим с этим поскорее». Она положила руку ему на плечо, вскинула лицо и поцеловала его.

Она не знала, что делать дальше, и он, похоже, тоже. Так они и стояли несколько мгновений, прижавшись губами к губам. Его губы не волновали её. Ничего не произошло. Ей не нравилось, но и отвращения она не чувствовала. Всё казалось бессмысленным, пустым. Она отстранилась.

Он это почувствовал.

— Тебе не понравилось, да? — спросил он. В его голосе не было обиды, он говорил добродушно.

— Нет, не понравилось, — сказала она. — Мне жаль.

— А что бы тебе понравилось, как думаешь?

— Понятия не имею.

— Что ж… надеюсь, ты скоро узнаешь. — Он снова поцеловал её, коротко, и отвернулся.

Вии и Рони всё ещё целовались с Моуком и Роббо. Джойа чувствовала себя несчастной и какой-то потерянной. Она отошла от них и побрела дальше по окраине селения. Что с ней не так? Вокруг люди предавались всевозможным любовным утехам, которые, казалось, доставляли им огромное удовольствие, а она оставалась равнодушной.

Она увидела мать Вии, Кэй, которая шла навстречу под руку с Инкой, одной из жриц. Кэй была ей роднёй, вдовой покойного брата Ани. Джойа любила Кэй, добросердечную и щедрую, с располагающей улыбкой. Поддавшись порыву, Джойа подошла к ней и поцеловала.

Это было совсем другое. Полные, тёплые губы Кэй коснулись губ Джойи. Кэй обняла её за плечи. Её губы чуть шевельнулись, словно исследуя губы Джойи, и тут Джойа вздрогнула, почувствовав кончик языка Кэй.

Джойа могла бы стоять так целую вечность, но Кэй со вздохом разорвала объятия.

— Ты прелестна, Джойа, — сказала она. — Но тебе и вправду стоит познавать всё это с ровесниками.

Джойа почувствовала разочарование, и, должно быть, это отразилось на её лице, потому что Кэй добавила:

— Прости. — Она погладила вьющиеся волосы Джойи. — Но нехорошо, когда старший учит младшего.

Её спутница, Инка, сказала:

— Влюблённые должны быть равны.

— Хорошо, — сказала Джойа. — Мне всё равно понравился поцелуй.

— Удачи, — сказала Кэй, и они с Инкой пошли дальше.

Джойа была ошеломлена. Ей нужны были тишина и покой, чтобы всё обдумать. Она направилась домой.

Там были Ани и Ниин. Они лежали, но ещё не спали и разговаривали.

— Ты не пошла на Гуляния? — спросила Джойа у Ниин.

— Нет.

— Я думала, ты будешь с Энвудом.

Ниин вздохнула.

— Не могу решить. Я собиралась встретиться с Энвудом сегодня. А потом появился Сефт, и я всё время о нём думала. Но теперь Сефт ушёл.

— Сефт считает тебя богиней.

— А Энвуду двадцать лет, и он слишком взрослый, чтобы поклоняться простой смертной.

— Но кто-то же из них тебе нравится больше, — с нажимом сказала Джойа.

— Сефт добрее, но Энвуд здесь.

Ани сменила тему.

— Ты выглядишь расстроенной, Джойа. Очевидно, Гуляния тебе не понравились. Что случилось?

Джойа легла рядом с ними.

— Ну, — начала она, — во-первых, Рони достался Роббо.

— Двое самых красивых, — сказала Ниин.

— Так часто бывает, — заметила Ани.

— А Вии поцеловалась с Моуком. Её это, как мне показалось, очень увлекло.

— Рада за неё. А что насчёт тебя?

— Я поцеловала брата Вии, Касса.

— И?..

— Ничего. — Джойа пожала плечами. — Я ничего не почувствовала. Просто чей-то мальчишеский рот.

— Он расстроился?

— Нет, он отнёсся с пониманием. Но это была пустая трата времени.

— И потом ты пошла домой?

— Нет. — Джойа помедлила, а потом решила сказать правду. — Потом я поцеловала мать Вии.

Ниин воскликнула:

— Женщину! Вот это сюрприз. И как?

— Очень приятно. Но потом она сказала, что мне следует целоваться с кем-то своего возраста.

— Совершенно верно, — твёрдо сказала Ани.

— Но теперь я не знаю, чего хочу. И хочу ли вообще.

Ани сказала:

— Что ж, теперь ты узнала, что тебя привлекают женщины, а не мужчины.

— Не знаю. Я не могу представить, чтобы целовала Вии, или Рони, или кого-то ещё из девочек.

— Не волнуйся. Если тебя не тянет к плотской любви, просто прими это. Это не обязательно. И ты можешь измениться.

— Правда?

— С некоторыми так бывает. Когда я была в твоём возрасте, я знала одного парня, который всегда был с парнями, на красивых девушек даже и не смотрел. А потом, когда стал старше, влюбился в женщину. Они до сих пор вместе, и у них есть дети. Хотя, я думаю, на Гуляниях он всё ещё бывает с мужчинами.

— Мне не нравится отличаться от всех, — несчастно сказала Джойа. — Сегодня я ощущала себя неудачницей.

— Ты другая. Я всегда это знала. Но ты не неудачница, совсем наоборот. Ты особенная. Поверь мне, у тебя будет интересная жизнь.

— Правда?

— О да, — уверенно сказала Ани. — Вот увидишь.

Сефт проснулся в хижине возле шахты. Всё тело ломило. Болел живот, раскалывалась голова, а когда он дотронулся до лица, то нащупал опухший, болезненный синяк у левого глаза.

Но стыд был хуже боли.

Все эти люди видели, как его избивали, словно паршивого пса. Он уползал на четвереньках. Выпрямившись, он опустил голову и пробирался сквозь толпу, стараясь не привлекать внимания, но ему не повезло, и он наткнулся на Джойю. Теперь Ниин узнает, как его унизили. Как она сможет уважать его после этого?

Он так быстро скатился от счастья к несчастью.

Сефт встал и пошёл к ближайшему роднику, где напился и окунул голову в холодную воду. Вернувшись в дом, он нашёл в кожаном мешке кусок холодной свинины и съел немного на завтрак. Стало чуть лучше.

Затем он заглянул в шахту. Там царил беспорядок. Земля была усеяна кусками мела и осколками кремня, мясными костями, поломанными кирками из оленьих рогов, сломанными лопатами и изношенными башмаками. Отец велел ему прибраться. «Надо просто убирать каждый день, — подумал он, — тогда не придётся всю жизнь барахтаться в грязи».

Он решил, что лучше приступить к делу. Эту работу все равно надо было сделать, заняться ему больше было нечем, а за непослушание его ждали неприятности.

Он вернулся в хижину за корзиной, но, взглянув на строение, увидел, что оно вот-вот рухнет. Дверной проём состоял из двух столбов и притолоки, привязанной к ним кожаными ремнями. Пока семья была в отъезде, ремни порвались, и притолока съехала. Один её конец ещё лежал на столбе, а другой свободно свисал. Прошлой ночью он этого не заметил, будучи в полном смятении.

Стропила над притолокой лишились опоры и рано или поздно должны были обрушиться, увлекая за собой часть крыши, если не всю. Чинить нужно было немедленно.

Проще всего было бы взять новые кожаные ремни и снова привязать притолоку к столбам. Однако кожаных ремней у него не было. Да и вообще, такой подход казался ему ненадёжным. Ремни со временем снова сгниют.