Скагга сказал:

— Если мы позволим, чтобы это сошло им с рук, они не остановятся! Сколько ещё земли мы готовы потерять?

Молодые люди согласно забормотали. «Молодёжь быстро закипает», — заметила Ани. Она надеялась, что её Хан не станет таким.

Ободрённый, Скагга добавил:

— Они не успокоятся, пока не перекопают всю Великую Равнину!

Со стороны молодых людей послышались более громкие крики одобрения.

Ани вмешалась:

— Мы должны с ними договориться. Пусть у них будет больше земли, лишь бы они не перекрывали нам доступ к воде или пастбищам и никак не мешали нашим стадам.

— Ты хочешь, чтобы мы все стали трусами! — воскликнул Скагга.

— Я хочу, чтобы мы все остались живы, — парировала Ани.

Спор кипел, в него вступали многие селяне, но в конце концов большинство склонилось к точке зрения Ани, и войны не случилось.

Пока что.

*

Весть дошла до Фермы несколько дней спустя.

Яна доила козу, привязанную к столбу. Тёплое молоко струилось в неглубокий горшок. Пиа наблюдала, придерживая козу за голову, чтобы та не дёргалась. Появился Трун, шагая с видом самодовольного триумфатора.

— Я же говорил! — сказал он.

Пию учили, что добрые люди так никогда не говорят.

Яна не отрывалась от работы.

— О чём ты мне говорил, Трун? — спросила она с усталым терпением в голосе.

— Скотоводы — трусы.

— И что же случилось, что ты так уверен в своей правоте?

— Сюда пришёл странствующий человек, который поёт и играет на барабане за еду и ночлег. Он был в Излучье, и кто-то рассказал ему всю историю о том, как мы возделывали Полосу, а скотоводы визжали и угрожали войной. Но они сказали ему, что решили не воевать. Так-то!

— Разумные люди. Поздравляю.

— Спасибо.

Пиа видела, как он наслаждается этим. Она сказала:

— Как думаешь, сколько врагов мы себе нажили?

— Что?

— Я спрашиваю, сколько врагов мы нажили благодаря твоей затеи? Слишком много, чтобы сосчитать, полагаю, раз никто не знает точно, сколько скотоводов живёт на равнине.

— Мне всё равно. Они все поголовно трусы.

— Тебя не смущает, что люди тебя ненавидят?

Трун ухмыльнулся, обнажив неровные зубы.

— Смущает? — сказал он. — Да, я это обожаю.

Обряд Середины Лета закончился, жизнь вернулась в обычное русло, и девушкам было скучно. Джойа, Вии и Рони сидели у реки тёплым утром, лениво наблюдая, как люди моют свои котлы, одежду и самих себя. И тут случилось нечто интересное. Появилась группа мужчин и женщин и принялась стаскивать на воду плот.

Джойа узнала Далло, старого мастера, весьма уважаемого, пусть и не склонного к новым идеям. Он был главой группы плотников и мастеров на все руки, многие из которых были его роднёй. Они выполняли ремесленную работу, с которой люди не могли справиться сами. Их называли Умельцами. Умельцы подрезали ивы в конце зимы, срезая ствол у самой земли, чтобы весной он дал множество длинных, тонких, гибких ветвей, пригодных для плетения стен, дверей и корзин. Умелец мог построить лодку, коптильню или вертел, который можно было вращать за ручку.

Джойа с живым любопытством наблюдала, гадая, каким делом сегодня заняты Далло и Умельцы. Что бы это ни было, это развеет скуку.

Её любопытство ещё больше разгорелось, когда Умельцы начали грузить на плот большие бухты верёвок. Процесс скручивания стеблей жимолости в длинные, прочные канаты был медленным и утомительным. На изготовление этих больших бухт ушло много труда.

Умелец по имени Эффи тащил бухту с помощью своего сына Джеро, мальчика того же возраста, что и Джойа с подругами, когда Джеро споткнулся, и Эффи упал в воду. Все рассмеялись. Эффи славился своей неуклюжестью, и Джеро, похоже, тоже пошёл в отца.

Вскоре на берегу начала собираться толпа. Стоило случиться чему-то необычному, как скотоводы тут же сбегались поглазеть. Они любили собираться шумной компанией, и для этого годился любой повод. Верёвочник Эв, известный остряк, однажды сказал: «Скотоводы и на кипящий котелок сбегутся поглазеть».

После того, как нагруженный плот наконец отчалил, он пересёк реку и пристал к другому берегу. Толпа зевак последовала за ним. Те, кто не умел плавать, перебирались прямо в одежде, держась за куски дерева, остальные раздевались и плыли, держа туники и башмаки над водой.

На той стороне речной долины располагалось несколько ферм земледельцев. Толпа проследовала за Далло к недавно сжатому полю. Посреди поля возлежал большой камень, размером с один из загадочных Голубых камней, что образовывали внешний круг Монумента. Он лежал плашмя, один его конец был округлым, другой был грубо заострён. Джойа узнала, что фермеру, пожилому мужчине, надоело обрабатывать землю вокруг этого бесполезного камня, и он хотел от него избавиться. Он согласился отдать скотоводам хорошего молодого быка, если они уберут камень с поля и перетащат его ближе к берегу.

Скотоводы столпились вокруг камня, горя желанием увидеть, как Далло с этим справится.

Он начал с того, что велел своим Умельцам разложить верёвки поперёк камня прямыми линиями. Один конец каждой верёвки затем просунули под камень. Умельцы палками проталкивали верёвку в мягкую землю. Другой конец остался лежать с противоположной стороны.

Затем вдоль камня проложили более длинные верёвки, после чего оба ряда верёвок переплели между собой. Джойа поняла, что Далло плетёт гигантское подобие плетёной сумки, которую делали из скрученных растительных волокон. Округлый конец камня окажется на дне сумки, объяснила она подругам.

— Но как он засунет камень в эту сумку? — спросила Вии.

Этого Джойа понять не могла. Прислушиваясь к разговорам вокруг, она поняла, что вопросом Вии задавались и другие.

Вскоре они узнали ответ.

Пятеро самых сильных мужчин и женщин встали у камня с крепкими древесными ветвями в руках, стараясь не наступать на длинные концы верёвок. Уперев концы ветвей в землю у самого основания камня, они разом налегли, пытаясь его перекатить. С другой стороны, ещё пятеро продолжали проталкивать под камень короткие концы верёвок. Медленно, мучительно медленно, камень поддавался, перекатываясь на короткие концы и увлекая за собой длинные. Камень сдвигался, замирал, а затем, после нового мощного усилия Умельцев, двигался снова. Они продолжали, пока короткие концы верёвок не показались из-под камня с другой стороны, где их можно было связать с длинными.

Камень оказался в сумке.

Работая быстро, Умельцы закончили плести и завязывать узлы верёвочной сумки, соединив обе стороны, а затем подтянув длинное основание, так что весь камень оказался внутри.

Джойа заметила, что у открытого конца сумки концы верёвок были гораздо длиннее, чем казалось нужным. Но теперь она поняла почему. Длинные концы оказались тягловыми верёвками. Все Умельцы ухватились за них, крепко сжали и потянули.

Камень не сдвинулся с места.

Далло стоял перед ними и кричал:

— Готовьсь… навались!

Когда ничего не произошло, он попробовал снова:

— Готовьсь… навались!

Умельцы покраснели, взмокли от пота, мышцы на их руках и ногах вздулись от напряжения, но этого было недостаточно.

Некоторые из толпы присоединились, хватаясь за верёвки и налегая по команде Далло. Поначалу толку было мало. Вперёд вышли ещё люди, удвоив первоначальное число тянущих. Им потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что от них требуется. Джойа заметила, как быстро они учатся. Люди крепко упирались ногами в землю и, наваливаясь всем телом, вкладывали в рывок весь свой вес.

Когда веревки тянуло уже человек двадцать, камень наконец поддался.

Он сдвинулся, замер и сдвинулся снова.

— Пошёл, пошёл! Не останавливаться! — закричал Далло.

Джойа догадалась, что стерня, должно быть, скользкая, и это помогает. На этот раз, сдвинувшись, камень уже не остановился.

Теперь Далло нужно было им управлять. Повернувшись лицом к тянущим и пятясь назад, он жестами показывал им смещаться вправо, к берегу реки.