Джойа прислушивалась к своим чувствам, пока шла к общинному дому, где всегда спала. Её речь прошла хорошо, и земледельцы не напали. Но Ди пропала, а земледельцы могли напасть на добровольцев позже. Она гадала, сможет ли уснуть.

И тут она увидела Ди. Та ждала её у хижины, и лунный свет серебрил её чудесные волосы. Джойа затрепетала от радости, подбежала к ней и поцеловала.

Ди прервала поцелуй раньше, чем хотелось Джойе.

— Где ты была? — спросила Джойа. — Я искала тебя весь день!

— Я добралась сюда поздно ночью и в темноте привязывала стадо. Должно быть, плохо привязала, потому что сегодня утром, после Обряда, я обнаружила, что они отвязались и разбрелись кто куда. У меня ушёл целый день, чтобы всех их найти.

— Мне так жаль! Я скучала по тебе каждый день с тех пор, как мы попрощались.

— И я по тебе скучала, — ответила Ди, но сказала это холодно, скорее сообщая факт, чем страдая от разлуки.

Что-то было не так.

— В чём дело? — спросила Джойа. — Я так рада тебя увидеть, но разве ты не рада нашей встрече?

Ди не ответила на вопрос.

— Я прожила самый несчастный год в своей жизни.

Это было непостижимо.

— Это моя вина?

— Да.

— Почему? Что я сделала?

— Ничего. И в этом-то и проблема. За всё то время, что мы провели вместе прошлым летом, ты ни разу не дала мне ни малейшего намёка на то, что любишь меня. Ты почти не прикасалась ко мне. Мы каждую ночь лежали бок о бок и только разговаривали. Однажды я взяла тебя за руку, а ты всего лишь уснула. Я день за днём ждала, что ты что-нибудь скажешь. Я всё ещё надеялась, вплоть до того самого мига, когда случился наш первый поцелуй, прощальный поцелуй! Даже тогда я думала, что ты должна что-то сказать. Но ты сохраняла спокойствие, и я ушла домой с разбитым сердцем.

Всё это было правдой, но Джойа не знала, что поступает неправильно.

— Мне так жаль, — сказала она. — Я не знала, что надо в такой ситуации делать.

— Неужели ты не знаешь, что влюблённые прикасаются друг к другу?

— Я не знала, что это любовь! Я поняла это, только когда ты ушла, и я так сильно по тебе скучала, и было так больно, что это не могло не быть любовью.

— Как можно дожить до твоих лет и не знать самых простых вещей о любви?

— Не знаю, — несчастно ответила Джойа. — Я всегда знала, что я особенная.

Теперь в глазах Ди стояли слёзы, но голос её оставался твёрдым.

— Мне очень трудно это понять. Мне надо это обдумать.

Она сделала пол-оборота, собираясь уйти.

— Но ты пойдёшь завтра с нами в поход? — спросила Джойа.

— Я подумаю об этом, — повторила Ди, повернулась и ушла.

Джойа провела почти всю ночь без сна, прислушиваясь к звукам приближающейся армии. Она боялась за себя, но гораздо больше переживала за своих близких, за Ди и за всех остальных. Она с ужасом вспоминала нападение лесовиков, пламя, насилие и мёртвые тела.

В конце концов она уснула, а затем внезапно проснулась в страхе, но вокруг по-прежнему было тихо. Она встала в темноте и при свете звёзд добралась до Монумента. Армии земледельцев не было.

Трун мог передумать, но Джойа считала более чем вероятным, что он решил напасть на добровольцев во время похода. Им придётся быть готовыми ко всему.

Она почувствовала запах готовящейся еды. Верила, которая теперь отвечала за еду для добровольцев, варила солонину, чтобы дать им с собой в дорогу.

Джойа всё ещё не могла прийти в себя после ночного разговора с Ди. Ей было мучительно стыдно, что она причинила столько несчастья той, кого любила. Она сделала это по неведению, но от этого было только хуже. И она не знала, можно ли исправить нанесённый ущерб, и гадала о том, хотела ли Ди что-то исправлять.

На рассвете начали прибывать добровольцы, и каждому выдали по ароматному куску свинины. Скагги не было, но появилась его сестра, Джара.

— Он не любит вставать рано утром, — объяснила она.

— К счастью, армии земледельцев не видно, — сказала Джойа.

— Хорошо. Однако они могут напасть на добровольцев в походе.

— Такая возможность всегда была.

— Значит, нам нужно вооружить добровольцев.

Джойа колебалась лишь мгновение. Она ненавидела оружие, но не могла оставить своих добровольцев беззащитными.

— Да, — сказала она. — У каждого должен быть лук, шесть стрел и кожаный наруч для защиты запястья.

Мгновение, подумав, она поняла, что у них ни за что не хватит луков на то количество людей, которое она надеялась взять в поход, и продолжила:

— Когда луки закончатся, мы скажем людям приносить топоры, молоты или хотя бы просто дубины. Я не хочу, чтобы кто-то был уязвим.

— Я сама иду в поход, — сказала Джара, удивив Джойю. — Я прослежу за готовностью добровольцев.

«Джара, вероятно, будет лучшим военачальником, чем я», — подумала Джойа.

Пока добровольцы стекались к Монументу, Джойа изо всех сил старалась прикинуть их число и понять, достигнет ли она своей цели. Рассвет становился всё ярче, людей прибывало всё больше, и она начала думать, что у неё должно всё получиться.

И тут она увидела в толпе Ди. Это её взбодрило. Если Ди пойдёт в поход, у них будет много возможностей, чтобы поговорить. У Джойи будет шанс всё исправить. Она будет униженно извиняться и умолять позволить ей начать всё сначала. Она без колебаний унизит себя. От этого зависела вся её оставшаяся жизнь.

Добровольцы всё ещё прибывали, когда взошло солнце. Джойа, повеселев, решила отправляться немедленно. Потребуется время, чтобы привести в движение столько людей. Опоздавшие смогут присоединиться к хвосту колонны.

Она пошла впереди. Ни за кем другим люди бы не пошли.

Прошлым летом Джойа шла рядом с Ди. Сегодня Ди была где-то в толпе позади, а Джойа шла с Джарой.

Всё утро они шли вдоль Восточной Реки под жарким летним солнцем и в полдень достигли селения Верхоречное. Джойа, Джара и многие другие бросились в реку, чтобы охладиться. Пока они отдыхали в прозрачной воде, Джара оглянулась на пройденный путь и сказала:

— Земледельцы не нападут здесь, у реки. Это плохое место для битвы.

— Почему? — спросила Джойа.

— По ту сторону тропы земля поднимается. Единственным ровным местом является сама тропа. Сражаться тут просто негде.

Джойа нашла это убедительным. Джара, вероятно, много говорила со своими родными о битвах, особенно о тех двух случаях, когда на Монумент нападали.

Когда они снова двинулись в путь, то свернули от реки на широкий луг, где паслось стадо.

— Такая местность будет до самых Северных Холмов, — сказала Джойа.

— Пологий и открытый, — отозвалась Джара. — Это и будет наша опасная зона.

*

За ужином в Каменистой Долине Джойа увидела Ди, сидевшую в одиночестве в зарослях нивяника, под одним из немногих деревьев, которые Сефт не срубил. Джойа взяла свою говядину и без спроса села рядом.

К несчастью, какая-то молодая женщина решила сесть поблизости, явно желая поболтать.

— Долгий был путь! — сказала она.

— Верно, — ответила Джойа.

Ди промолчала.

Женщина посмотрела на них, понимая, что ей не рады.

— Ох, — сказала она, — вы Джойа. — Она взглянула на Ди. — А вы та, что так очаровала Джойю в прошлом походе. — Она встала. — Я оставлю вас двоих.

— Простите, если мы были недружелюбны, — сказала Джойа.

Женщина, казалось, не обиделась.

Когда та отошла, Джойа сказала Ди:

— Спасибо, что присоединилась к походу. Прошлой ночью ты сказала, что подумаешь. Я рада, что ты решила пойти.

Ди не ответила, но выжидающе посмотрела на неё.

— Мне очень жаль за то, что я не проявила свои чувства, — сказала Джойа. — Я не хотела тебя обидеть, но, похоже, это ничего не меняет.

Ди, казалось, была с этим согласна, хотя и ничего не сказала.

— Я люблю тебя, — произнесла Джойа, — хоть и не смогла этого показать. Но теперь я хотя бы это произнесла.

Наконец Ди заговорила.