Она затащила Хана в укрытие и аккуратно уложила его тело, сложив ноги прямо, ступни вместе, руки скрещены на груди. Он был одет в свою тунику и большие башмаки.

Всё ещё рыдая, она повторила то же самое с Феллом, который был намного легче. Двое мужчин лежали бок о бок.

Наконец она втащила Грома, который истёк кровью. Она положила его рядом с Ханом.

Она взяла на руки Олина и запела песню Бога Земли. Это, казалось, успокоило ребёнка. Она боялась, что Стам прервёт её и утащит прочь, но он ничего не делал, и она смогла допеть песню до конца.

Казалось неправильным оставлять Хана и Фелла здесь, но больше она ничего не могла сделать.

Она вышла наружу, а затем оглянулась на укрытие. Это место было её домом больше полугода. Оно стал свидетелем самого лучшего времени в её жизни и самого худшего.

— Наконец-то ты готова, — сказал Стам.

Она кивнула.

— Тогда пошли.

И они пошли прочь.

Лесовики охотились в Северо-Западных Холмах. Дела шли лучше, чем в два предыдущих ужасных лета. Зимний снег наполнил родники в холмах. Когда они пришли, здесь была свежая трава, и, хотя сейчас её почти не осталось, они убили нескольких оленей и хорошо питались.

Бейз, Гида, Лали и их спутники лежали на животах с подветренной стороны от стада благородных оленей крупных и мясистых. Благородные олени, помимо того, что давали большой запас мяса, были привлекательной добычей по еще одной причине. Они обладали огромными ветвистыми рогами, из которых получались бесценные инструменты. День был жаркий, поэтому женщины были наги, а на мужчинах были лишь кожаные набедренные повязки. Они ползли вперёд, стараясь подобраться достаточно близко, чтобы пустить в ход луки и стрелы, не спугнув животных. Они соблюдали строгую тишину, поскольку знали, что у оленей был хороший слух.

Бейз полагал, что они почти у цели, когда всё стадо вдруг встревожилось. Некоторые подняли головы, некоторые шагнули в сторону, некоторые подпрыгнули. Неужели они что-то учуяли? Затем он увидел пса, трусившего по холму. Олени отошли, готовясь бежать. Охотники встали, некоторые выпустили стрелы, но было слишком далеко, и стадо скрылось.

Пёс, сорвавший охоту, выглядел усталым и подавленным. Некоторые лесовики сердито закричали на него за то, что он испортил им охоту, но он, казалось, был слишком утомлён, чтобы обращать на это внимание. Лали, обладавшая зорким зрением юности, сказала:

— Это пёс Фелла.

Бейз увидел белое пятно на его морде. Лали была права.

Пёс заметил Бейза, радостно тявкнул и подбежал к нему. Тот погладил его, но на сердце у него похолодело.

— Что он здесь делает один без хозяина? — спросила Гида.

— Вот и я подумал о том же, — мрачно отозвался Бейз.

— Случилось что-то дурное.

Бейз кивнул. У него было то же самое предчувствие.

— Вчера Фелл пошёл отнести Хану и Пие косулю в подарок.

— Значит, искать его нужно прежде всего на том острове.

— Да.

— Я иду с тобой, — сказала Гида твёрдым тоном, не терпящим возражений.

Бейз посмотрел на небо.

— До темноты мы туда не доберёмся. Выйдем на рассвете.

*

На следующий день в полдень они достигли заброшенной лачуги на берегу реки. Они нашли бревно и спустили его на воду, но тут пёс Фелла начал вести себя странно. Он скулил, ложился и снова вставал, подходил к воде и отступал, словно чего-то боясь.

Бейз и Гида решили оставить его. Если передумает, сможет сам переплыть реку и найти их.

Пока они переправлялись, Бейза не покидала тревога, но он не был уверен в том, что именно его беспокоит. У лесовиков не было врагов здесь, в холмах. Местность была малонаселённой, в основном здесь жили пастухи с небольшими стадами. Неужели кто-то из них убил Фелла из-за оленины, которую он нёс?

Они выбрались из реки на сушу. Никто не вышел их встретить, и Бейз всё сильнее ощущал предчувствие трагедии.

Они пробрались сквозь заросли к небольшому укрытию. Всё вокруг было тихо и неподвижно. Бейз заключил, что там никого нет.

Туша косули лежала на земле, изрядно обглоданная птицами и мелкими хищниками. Значит, Фелл был здесь. Но подарок лежал на земле, словно отвергнутый, а ни дарителя, ни тех, кому он предназначался, не было видно.

Затем он заглянул в укрытие.

Бейз невольно всхлипнул, узнав брата. В тот же миг Гида завыла:

— О, Фелл, мой Фелл, мой милый Фелл!

Сначала они показались мирно спящими. Двое мужчин, лежали на спине, со сложенными на груди руками, а рядом с ними собака. Затем Бейз ужаснулся, заметив первые признаки тления в виде серой кожи с багровыми пятнами, вздутые животы и слабый запах гнили.

Мгновение спустя он с ужасом осознал, что дикие твари уже добрались до тел. Глаза были выклеваны, губы съедены, руки покусаны.

Он отвернулся, и Гида сделала то же самое. Стоя лицом друг к другу, они обнялись, оба плача, на долгое мгновение. Наконец Гида заговорила сквозь слёзы:

— Пии здесь нет.

— Может, ей удалось сбежать.

Гида покачала головой.

— Она либо на сносях, либо уже с младенцем. В любом случае, вряд ли она сбежала, если даже Хан и Фелл не смогли. Я думаю, что убийца увёл её.

— Тогда это Стам.

— Должно быть.

Они вместе собрали дров, и физический труд ослабил невыносимое давление горя. Они сложили широкий погребальный костёр на двоих. К тому времени, как они закончили, они уже не кипели от горя и ярости, а были просто уставшими и отчаянно печальными.

Бейз снял с шеи Фелла ожерелье из медвежьих зубов. Он хотел показать его племени, когда сообщит, что Фелл мёртв.

Они подняли тело, Бейз за плечи, а Гида за бёдра. Они осторожно отнесли его к костру и положили на одну сторону.

Затем Бейз снял с Хана его необычные башмаки. На них были тёмно-красные пятна, несомненно, кровь. Как и ожерелье, они послужат доказательством того, что видел Бейз. Хан был крупнее и тяжелее, и они с трудом подняли его, но им удалось донести его до костра и положить рядом с Феллом.

Наконец Бейз поднял труп собаки Хана и положил у ног хозяина.

Они встали и зажгли огонь, и Гида запела песнь лесовиков о печали и утрате.

Пока костёр горел, они сидели рядом и говорили о Фелле. Гида вспомнила, как Фелл делал ожерелье, кропотливо просверливая отверстия для верёвки узким кремневым буравчиком.

— А когда закончил, так гордился результатом! Ходил в нём, ждал, пока люди заметят и оценят.

Бейз вспомнил, как тот родился. Его мать сказала тогда: «Вот тебе младший брат. Теперь ты должен о нём заботиться». Вспоминая этот момент, Бейз сказал Гиде:

— Я старался, правда, но у меня не вышло.

Когда тела обратились в пепел, Бейз сказал:

— Мы оба любили его.

Гида кивнула.

— Да, мы оба его любили.

Оставив тлеющие останки, они покинули остров.

Пёс терпеливо ждал у заброшенного дома.

— Полагаю, теперь ты будешь моим, — сказал Бейз.

Когда они отправились обратно в лагерь, пёс шёл по пятам за Бейзом.

Они вернулись, когда люди заканчивали ужинать. Лесовики бросили свои дела и собрались вокруг Бейза и Гиды, чтобы узнать, что случилось. Гида рассказала историю, пока Бейз показывал ожерелье Фелла и башмаки Хана.

Они были в ярости. Фелл родился в племени, а Хан был почётным его членом. Двое их соплеменников были жестоко убиты.

— И мы знаем, кто это сделал! — сказал один из мужчин, Омун, искусный охотник. — Мы знаем, что Стам искал Пию и Хана, и мы слышали, как он говорил, что убьёт любого, кто будет их укрывать. Это очевидно. Он пришёл, чтобы похитить Пию, и теперь увёз её домой.

Бейз не был так уверен. Ему бы хотелось доказательств. Но сейчас был не тот момент, чтобы об этом говорить.

— Ты будешь носить ожерелье Фелла? — спросил Бейз у Гиды.

— Нет, — сказала она. — Его должен носить ты.

Бейз колебался. Затем он понял, что так частица его брата всегда будет с ним.

— Да, — сказал он. — Я хочу его носить.