– Вполне, – отозвался Хант.

Вериков кивнул, повернулся к двери и отпер ее. Затем он глубоко вздохнул, взялся за ручку и потянул дверь на себя. Остальные успели лишь мельком заметить хитроумные панели управления и ряды сверкающих машин, а затем Вериков вошел внутрь.

Напряжение, охватившее командную палубу «Шапирона», вот уже несколько дней балансировало на пределе прочности. Исиан стоял в центре, не сводя глаз с главного экрана, где была выведена громадная паутина из взаимосвязанных фигур и надписей в рамках – поэтапный план внедрения в ЙЕВЕКСа, который ЗОРАК старательно собрал из результатов статистического анализа и корреляций с паттернами откликов, полученных в ответ на сигналы зондов. Но ЗОРАК никак не мог подобраться к ядру системы, а отключить блокировку гиперсигналов можно было, лишь пробив его защиту. Непрерывно работающие процедуры самотестирования ЙЕВЕКСа раз за разом засекали попытки взлома и сводили их на нет при помощи подпрограмм автокоррекции. Теперь главной проблемой было решить, как долго ЗОРАК сможет продолжать свою осаду, пока диагностические таблицы, в которых ЙЕВЕКС накапливал информацию о сбоях, не оповестят диспетчерские процессы о некой аномальной активности. Мнения разделились примерно поровну между туриенскими учеными под руководством Исиана, который уже порывался отменить всю операцию, и Гарутом вместе с экипажем «Шапирона». Последние, судя по всему, были готовы рискнуть практически чем угодно, лишь бы добиться цели, которая, по мнению Исиана, все больше напоминала жажду смерти.

– Функциональная директива третьего зонда запрошена уже в третий раз, – объявил ученый у рабочей станции неподалеку. – Судя по заголовку ответа, мы снова спровоцировали переход в режим блокировки. – Он посмотрел на Исиана и покачал головой. – Это слишком опасно. Придется на время остановить зондирование этого канала и вернуться к обычному трафику.

– Картина активности коррелирует с новым набором исполнительных диагностических индексов, – сообщил другой ученый. – Мы вызвали высокоуровневую проверку на предмет неисправностей.

– Третий зонд надо заглушить, – умоляющим тоном произнес третий, стоящий рядом с Исианом. – Мы и без того слишком уязвимы.

Под мрачным взглядом Исиана в боковой части экрана развернулся список мнемоник, подтверждающих сказанное.

– ЗОРАК, каков твой вердикт? – спросил он.

– Я понизил приоритет запросов, но флаги ошибок до сих пор не исчезли. Мы идем по краешку, но пока что это наш лучший результат. Я могу рискнуть и попытаться еще раз, либо отступить и позволить этому шансу пропасть впустую. Решать вам.

Исиан перевел взгляд на Гарута, который напряженно следил за происходящим вместе с Мончаром и Шилохин. Гарут плотно сомкнул рот и едва заметно кивнул. Исиан протяжно вздохнул.

– ЗОРАК, сделай еще одну попытку, – велел он.

На командной палубе воцарилась тишина, и все глаза обратились к большому экрану.

В течение последующей пары секунд ЗОРАК и йевленские ретрансляторы в далеком космосе успели обменяться миллиардом бит данных. Затем на схеме неожиданно появилось еще несколько квадратиков. Символы внутри них были выведены на ярко-красном фоне и быстро мерцали. Один из ученых разочарованно проворчал.

– Сигнал тревоги, – сообщил ЗОРАК. – Процесс-наблюдатель вызвал срабатывание общей сигнализации. Думаю, мы только что себя выдали.

Это означало, что ЙЕВЕКС знает об их вторжении.

Исиан опустил взгляд и посмотрел на пол. Ему было нечего сказать. Гарут ошарашенно качал головой в немом протесте, будто отказываясь смиряться со случившимся. Шилохин приблизилась на шаг и положила руку ему на плечо.

– Ты попытался, – тихо произнесла она. – Должен был попытаться. Это был наш единственный шанс.

Гарут оглядывался по сторонам, будто только что очнулся ото сна.

– О чем я только думал? – прошептал он. – У меня не было на это никакого права.

– Это нужно было сделать, – твердо заявила Шилохин.

– К нам на высокой скорости движутся два объекта с расстояния сто шестьдесят тысяч километров, – сообщил ЗОРАК. – Скорее всего, это средства обороны, которые направляются сюда, чтобы обследовать прилегающую часть космоса. Дела приняли серьезный оборот. Экран, скрывавший «Шапирон», не защитит от сканирования с близкой дистанции.

– Как скоро нас засекут их приборы? – хрипло спросил Исиан.

– Пара минут, не больше, – ответил ЗОРАК.

Имарес Брогулио стоял в зале йевленского военного совета, глядя на экран, где было показано расположение его оперативной группы в окрестностях Туриена. ВИЗАР не заблокировал коммуникационные пучки, обеспечивающие связь с Йевленом, несмотря на то, что корабли находились в подконтрольной ему части космоса. Туриенцы, без сомнения, догадались, что войскам был отдан приказ переходить в наступление при наличии любых помех. Во всяком случае, рисковать они не стали, а от робкой и чрезмерно осторожной расы вроде ганимейцев Брогулио другого и не ждал. Инстинкты вновь его не подвели. Теперь, когда истинная суть туриенцев была раскрыта, они вновь доказали, что неспособны тягаться с выкованным им сплавом железных нервов, силы и воли. По его телу прокатилась волна глубокого удовлетворения и чувства завершенности, а вместе с ними пришло осознание: решение проблемы не за горами.

На случай, если инопланетяне не дадут ответ к назначенному времени, план предусматривал бомбардировку заранее выбранных ненаселенных местностей Туриена, что должно было продемонстрировать ганимейцам всю серьезность ультиматума. Этот момент наконец подошел, и теперь адъютанты Брогулио напряженно ожидали развязки.

– Доложить о текущем состоянии флота, – отрывисто приказал он.

– Без изменений, – ответил ЙЕВЕКС. – Бомбардировочная эскадрилья в состоянии боевой готовности и ожидает приказа. Вторичные пучки разблокированы и инициированы под насыщение целевой зоны. Координаты выбранных мишеней введены в программу.

Брогулио обвел взглядом круг генералов, чтобы еще немного насладиться моментом, а затем открыл было рот, чтобы отдать приказ. Но в ту же секунду ЙЕВЕКС заговорил снова:

– Ваше превосходительство, я вынужден вмешаться. Только что Земля установила с нами связь, приоритет – высший. Немедленно требуется ваш ответ.

Ухмылка исчезла с лица Брогулио.

– Мне не о чем говорить со Сверенссеном. У него есть мои распоряжения. Чего он хочет?

– Это не Сверенссен, ваше превосходительство. Это Вериков. Брогулио раздраженно нахмурился:

– Вериков? Что он там забыл в такое время? Он должен разбираться с ситуацией в России. Что он хочет сказать, нарушая протокол в такой манере?

На мгновение ЙЕВЕКС будто замешкался.

– Ваше превосходительство, он говорит… что хочет обратиться к вам лично с ультиматумом.

Брогулио выглядел так, будто ему ни с того ни с сего врезали по лицу. В течение нескольких секунд он сохранял абсолютную неподвижность, медленно заливаясь багровой краской: сначала шея, затем – подбородок и, наконец, все остальное лицо. Окружавшие его генералы обменялись шокированными, непонимающими взглядами. Брогулио облизал губы; кулаки, которые он держал по бокам, раскрылись, а затем снова сомкнулись.

– Доставь его сюда, – прорычал он. – И, ЙЕВЕКС, не отключай его, пока я не прикажу.

– Боюсь, это невозможно, ваше превосходительство, – ответил ЙЕВЕКС. – Вериков не подключен к системе через нейронное сопряжение. Я поддерживаю с ним только аудиовизуальный контакт.

Экран на одной из стен ожил, и на нем появился Вериков, стоявший посреди комнаты связи Сверенссена; он, очевидно, проявил благоразумие и отказался пользоваться реклайнером, который был частично виден за его спиной. С того момента, как Вериков вошел в комнату, с ним что-то произошло. Внушительно сложив руки на груди, он спокойно и уверенно смотрел на Брогулио с экрана.

– Выслушай меня, хрестоматийный милитарист. – Вериков изогнул губу в презрительной насмешке. – Не стоило тебе отправлять нас на Землю, Брогулио. Там мы имели честь встретиться с настоящими воинами и кое-чему у них научиться. Поверь мне на слово – отправив против землян кучку жалких дилетантов, ты выставишь себя еще большим идиотом, чем сейчас. Если ты это сделаешь, тебя в порошок сотрут. Вот мое послание. Глаза Брогулио расширились. По бокам его шеи запульсировали вены.