К началу четвертого десятилетия двадцать первого века стало складываться впечатление, что люди понемногу учатся жить вместе и уже ступили на путь к звездам. Отбросив разрушительную гонку вооружений и распустив большую часть стратегических военных сил, сверхдержавы стали направлять миллиарды на крупномасштабный экспорт западных технологий и ноу-хау в страны третьего мира. С повышением благосостояния и стандартов жизни, повсеместно сопровождавшим глобальную индустриализацию, а также безопасности и разнообразия, которые шли рука об руку с более зажиточным образом жизни, численность людей на планете стала ограничиваться сама по себе и начинало казаться, что вскоре голод, бедность и многие другие напасти, преследовавшие человечество с незапамятных времен, навсегда уйдут в прошлое. Когда соперничество между США и СССР превратилось в битву умов и дипломатов за экономическое и политическое влияние на пришедшие к стабильности государства, человеческая тяга к приключениям нашла отражение в обновленной международной космической программе, которая прокатилась по Солнечной системе, породив новую волну исследований и экспансии под эгидой Космических сил ООН, созданных специально для этой цели. Строительство и разведка Луны шли быстрыми темпами, на Марсе и венерианской орбите появлялись долговременные базы, а крупномасштабные пилотируемые миссии достигли внешних планет.

Но, пожалуй, самой значительной революцией того времени стал переворот в науке, к которому привели открытия, сделанные в ходе упомянутых исследований на Луне и в окрестностях Юпитера. Всего за несколько лет серия удивительных находок не только пошатнула убеждения, казавшиеся незыблемыми со времен становления науки, но вынудила ученых переписать историю самой Солнечной системы, а ее кульминацией стала первая встреча человека с развитым инопланетным видом.

Ранее неизвестная планета, которую исследователи, стоявшие у истоков разгадки, окрестили Минервой, некогда находилась между Марсом и Юпитером. Планету населяла технологически развитая раса гигантов под два с половиной метра ростом. Впоследствии их назвали «ганимейцами», поскольку первые доказательства их существования были обнаружены на Ганимеде, самом крупном из спутников Юпитера. Ганимейская цивилизация достигла расцвета двадцать пять миллионов лет тому назад, но затем внезапно исчезла. Некоторые из земных ученых считали, что ухудшение экологической обстановки на Минерве могло подтолкнуть «гигантов» к переселению в другую звездную систему, но однозначного ответа на этот вопрос получить не удалось. Гораздо позже – примерно за пятьдесят тысяч лет до текущих событий – Минерва была уничтожена. Основная часть ее массы оказалась выброшенной к границам Солнечной системы и заняла вытянутую орбиту, в итоге став Плутоном. Прочие обломки рассеялись в пространстве под действием приливных сил Юпитера и со временем образовали пояс астероидов.

Пока кусочки этого пазла еще только складывались в единую картину, в Солнечную систему вернулся космический корабль древней ганимейской цивилизации. Из-за релятивистского замедления времени, которое к тому же усугубилось технической проблемой в пространственно-деформационном двигателе судна, за двадцать лет его полета на Земле минуло примерно в миллион раз больше. «Шапирон» покинул Минерву до событий, постигших остальных ганимейцев, так что его пассажиры не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть теории земных ученых по поводу судьбы ганимейской расы. Гиганты взялись за поиск новых подсказок вместе с людьми и провели на Земле шесть месяцев, за время которых успели гармонично вписаться в человеческое общество. Человечество нашло в их лице друзей, а выжившие ганимейцы, казалось, обрели новый дом.

Но обстоятельства сложились иначе. В ходе исследований появилась информация, что ганимейская цивилизация могла переселиться к одной из звезд, расположенных вблизи созвездия Тельца и впоследствии названной Звездой Гигантов; эта зацепка не давала никаких гарантий, но вселяла надежду. Вскоре после этого «Шапирон» покинул Землю, оставив позади печальный, но во многих отношениях умудренный мир.

Радиообсерватории на обратной стороне Луны направили к Звезде Гигантов предупреждающий сигнал. Чтобы преодолеть такой путь, сигналу потребуется много лет, но он все равно достигнет звезды раньше самого корабля. К изумлению ученых, отвечавших за содержание передачи, всего через несколько часов после начала трансляции, якобы с той же Звезды Гигантов, пришел ответ, в котором говорилось, что звезда действительно стала новым домом ганимейцев. Однако «Шапирон» к тому моменту уже был в пути и передать ему новости не представлялось возможным, поскольку двигатель корабля создавал вокруг него пространственно-временное искажение, мешавшее приему электромагнитных сигналов. С этим земные ученые ничего поделать не могли: «Шапирон» растворился в космической бездне, из которой появился несколько месяцев тому назад. Ганимейцев на борту ждали годы неопределенности, прежде чем они узнают, оправдает ли новое путешествие их надежды.

В течение трех последующих месяцев передатчики на обратной стороне Луны продолжали бесперебойно транслировать сигнал, но новых ответов так и не получили.

Доктор Виктор Хант закончил причесываться, застегнул чистую рубашку и замер, задумчиво всматриваясь в слегка заспанное, но вполне представительное отражение, глядевшее на него из зеркала в ванной. Среди густой темно-каштановой шевелюры он заприметил пару седых прядей, но увидеть их со стороны можно было, лишь намеренно задавшись такой целью. Его кожа имела вполне здоровый вид; контуры скул и нижней челюсти оставались строгими и четкими, а ремень по-прежнему свободно сидел на бедрах, выполняя свое основное предназначение – иначе говоря, не стягивал талию, а всего лишь не давал брюкам свалиться на пол. В общем и целом, подумал Хант, для тридцати девяти лет он выглядел не так уж плохо. Лицо в зеркале вдруг нахмурилось: этот ритуал напомнил ему о запустивших себя мужчинах средних лет, образ которых часто попадался в телерекламе; не хватало только, чтобы прямо сейчас в дверях ванной появилась умственно неполноценная женушка с бутылкой наперевес и принялась разглагольствовать о лекарствах от облысения, дезодорантах, средствах от запаха изо рта и других подобных вещах. Содрогаясь от одной только мысли об этом, Хант закинул расческу в аптечку над раковиной, закрыл дверь и неторопливой походкой направился в кухню.

– Вик, ты уже закончил? – прозвучал из открытой спальни голос Лин – бодрый и радостный, что в такую рань должно быть просто вне закона.

– Заходи.

Хант набрал на кухонном терминале код, который вызывал меню завтрака, несколько секунд поизучал экран, а затем ввел робоповару заказ на яичницу-болтунью, бекон (хрустящий), тост с джемом и кофе – всего по два. В коридоре появилась Лин в накинутом на плечи банном халате Ханта, почти не скрывающем длинных стройных ног и золотистого загара на теле. Она одарила Вика секундной улыбкой, а затем скрылась в ванной, взмахнув рыжими волосами, которые доходили ей до середины спины.

– Завтрак уже готовится, – крикнул ей вслед Хант.

– Все как обычно, – послышалось из дверного проема.

– Догадалась?

– Англичане – люди привычки.

– А зачем усложнять жизнь?

На экране появился список продуктов, которые подходили к концу, и Хант разрешил компьютеру сделать в «Альбертсонс» заказ, который доставят уже сегодня. Под звуки включившегося душа он вышел из кухни и направился в гостиную, размышляя о том, как мир, где считаются нормой ночные шоу с людьми, обсуждающими перед миллионами незнакомых зрителей запор, геморрой, перхоть и несварение, может с предубеждением относиться к раздевающимся красоткам. «Люди – странное племя», – сказала бы его бабушка из Йоркшира.

Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы восстановить события предыдущего вечера по картине, встретившей его в гостиной. Недопитая чашка с кофе, пустая пачка из-под сигарет, остатки пиццы пепперони в окружении научных статей и конспектов, небрежно раскиданных перед терминалом на рабочем столе, ясно указывали на то, что вечер начинался с самых благих и чистых намерений изучить очередной подход к проблеме Плутона. А вот сумочка Лин на столе у двери, ее пальто, перекинутое через край дивана, пустая бутылка шабли и белая картонная коробка с остатками говядины карри на вынос намекали на то, что от дел его в итоге отвлекло появление неожиданной, но весьма желанной гостьи. Об остальном говорили мятые подушки и две пары обуви, лежащие между диваном и кофейным столиком – на том самом месте, где их и бросили. «Ну и ладно, – подумал Хант, – мир же не рухнет, если ответ на вопрос, как Плутон оказался на своем теперешнем месте, отложится на лишних двадцать четыре часа».