– Теперь все встает на свои места, – отстраненно согласился Калазар. – Почему они так настойчиво добивались власти над собственной, автономной группой миров… зачем им потребовалась независимая от ВИЗАРа система, контролирующая отдельную часть космоса. – Он посмотрел на Шаум и кивнул. – В этом свете многое становится понятным.

Несколько секунд он молчал. А когда заговорил снова, из его голоса исчезла прежняя мрачность.

– Если все это правда, решение проблемы сильно упрощается. Если ее источником был ЙЕВЕКС, а не йевленская природа сама по себе, то у них, пожалуй, еще есть шанс. Возможно, нам не потребуется применять к ним малоприятные карательные меры.

Во взгляде Шаум проступило отстраненное выражение.

– Да-а, – протянула она, а затем тоже начала кивать. – Вероятно, при должной поддержке они смогут отстроить цивилизацию по новой модели и переродиться в зрелую и доброжелательную расу. Возможно, еще не все потеряно.

– Эм, и все же заметьте, что на данный момент это всего лишь гипотеза, – поспешно заметил Данчеккер. – Но у нас, вероятно, есть способ ее проверить. Если ЙЕВЕКС действительно послужил первопричиной, то, возможно, как минимум часть упомянутых сведений можно отследить до неких концептуальных подструктур в недрах его старых архивов. – Он взглянул на Калазара. – Полагаю, что, как только вы целиком возьмете Йевлен под свой контроль, отдельные части ЙЕВЕКСа можно будет реактивировать в контролируемых условиях, что позволит ВИЗАРу тщательно изучить его записи.

Калазар уже кивал в ответ.

– Я тоже так подумал. Но лучше всего это обсудить с Исианом. – Он перевел взгляд на виртуальный экран, транслировавший командную палубу «Шапирона». – Он еще не освободился? Что там происходит?

Ганимейцев, сгрудившихся на картинке под главным дисплеем, мало-помалу охватывало замешательство. Одновременно с другого экрана, где отображался вид с Земли, раздался настоящий хор криков: Хант и остальные натыкались друг на друга, спеша через всю комнату к терминалу, соединявшему их с туриенским кораблем на Уттане. Данчеккер, Калазар и все, кто находился с ними в одном зале, забыли о разговоре, который вели всего несколько секунд назад, и изумленно таращились на происходящее. Когда Хант добрался до экрана, то был настолько взбудоражен, что едва мог говорить связными фразами.

– Мы их нашли! ЗОРАК проанализировал планету. Мы знаем, куда они делись. Но этого просто не может быть!

Данчеккер моргнул:

– Вик, что ты мелешь? Успокойся, пожалуйста, и просто скажи то, что пытаешься до нас донести.

Хант с видимым усилием взял себя в руки.

– Пять йевленских кораблей. Мы знаем, что с ними произошло. – Он ненадолго прервался, чтобы отдышаться, а затем отвернулся от экрана, чтобы позвать стоявших за ним людей к терминалу, соединенному с «Шапироном». – ЗОРАК, будь добр, перешли этот снимок ВИЗАРу. И передай ВИЗАРу, чтобы он отобразил его на Уттане.

На корабле, где находился Данчеккер, появилось последнее изображение йевленских кораблей, которое зонд «Шапирона» отослал обратно как раз перед тем, как схлопнулся пространственно-временной туннель.

– Получили? – спросил Хант. Данчеккер кивнул:

– Да. И что в нем особенного?

– Точка в правом верхнем углу – это планета, – ответил Хант. – Мы спросили ЗОРАКа, может ли он обработать эту часть снимка и улучшить картинку, чтобы мы смогли получше рассмотреть объект в углу. Он справился. И теперь мы знаем, что это за планета.

– И? – озадаченно спросил Данчеккер спустя пару секунд. – Где же она?

– Правильнее спросить когда, – поправил его Хант.

Данчеккер нахмурился и огляделся по сторонам, но встретил лишь такие же недоуменные взгляды.

– Вик, о чем ты говоришь? – спросил он.

– ВИЗАР, покажи им, – сказал в ответ Хант.

Точка моментально расширилась, превратившись в полный диск, который занял собой весь экран. Это была планета с облаками и океанами, ярко сияющая на фоне звездного неба. Несмотря на низкое разрешение, на ее поверхности можно было без труда различить очертания континентов. Калазар и Шаум замерли. И спустя долю секунды Данчеккер понял почему.

Ведь и для него самого это изображение было отнюдь не в новинку. Как и Хант, он много раз изучал каждый остров и перешеек, каждую дельту и береговую линию этой планеты – в Хьюстоне, во время исследований по лунарианскому проекту больше двух лет тому назад. Он отвернулся. Калазар и Шаум продолжали молча взирать на экран с безмолвным благоговением, но даже Колдуэлл широко раскрыл глаза, не веря происходящему. Данчеккер медленно повернул голову, вновь следуя за их взглядами. Картинка никуда не исчезла. Ему это не привиделось.

Искомой планетой оказалась Минерва.

Никто не мог сказать наверняка, что именно произошло в те последние несколько секунд, когда ВИЗАР и проектор на Уттане боролись за контроль над одной и той же крупинкой пространства-времени в нескольких световых годах от них. Многие и вовсе считали, что этот вопрос навсегда останется без ответа. Хант же был вынужден наконец признать правоту заявления, которое Пол Шеллинг сделал в Хьюстоне в тот день, когда Карен Хеллер и Норман Пейси приехали в штаб-квартиру НавКомм для разговора с Колдуэллом: ганимейские уравнения, описывающие процесс переноса материи между двумя точками пространства, также имели решения, допускающие перемещение во времени. Или во времени и пространстве разом. Каким-то образом пять йевленских кораблей не просто преодолели расстояние во много световых лет, но и переместились на десятки тысяч лет в прошлое и в итоге оказались в Солнечной системе в тот момент, когда в ней еще существовала Минерва. Более того, благодаря тщательным измерениям координат фоновых звезд ганимейские ученые смогли с высокой точностью определить время их прибытия: примерно за двести лет до последней из лунарианских войн.

Теперь становилось понятным, откуда на планете взялась сверхраса ламбийцев, которые возникли будто из ниоткуда, да еще и принесли с собой технологии, существенно опережавшие все, что существовало на Минерве до того момента. Объясняло это и тот факт, как планета, которая в общем и целом сумела обуздать свой воинственный нрав и начала общими конструктивными усилиями работать над планом, который в конечном счете должен был завершиться миграцией на Землю, оказалась расколотой на две противоборствующие фракции, в итоге уничтожившие друг друга. Цериане были коренными жителями Минервы и произошли от земных приматов, завезенных ганимейцами за двадцать пять миллионов лет до этого, в то время как ламбийцы представляли собой выходцев с Йевлена, которые изначально жили в будущем, на пятьдесят тысяч лет позже цериан. Ламбийцы не эволюционировали на Минерве; они туда прибыли.

Во всей этой ситуации было достаточно загадок, чтобы обеспечить ученых работой на ближайшие несколько лет. Как, к примеру, ламбийцы могли быть потомками собственных потомков? Присущая им алчность и жажда власти наконец-то стали восприниматься как отличительные особенности лишь их культуры, а не человеческой расы как таковой, но что же в таком случае послужило первоисточником этих качеств? Йевленцы унаследовали их от ламбийцев, а те – от йевленцев, которые высадились на Минерве. Так где и когда все это началось? Данчеккер высказал предположение, что перемещение сквозь зону деформированного пространства-времени могло привести к изменениям в их психике, что и положило начало всему процессу, но это объяснение сочли не слишком убедительным, поскольку смысл слова «начало» в таком контексте выглядел весьма туманным, если не сказать больше.

Еще один вопрос касался знаний о будущем, которые йевленцы предположительно сохранили по прибытии на Минерву. Если они знали о событиях предстоящих двух веков, о войне, о последующих тысячелетиях, проведенных бок о бок с туриенцами, и собственном поражении от рук ВИЗАРа, то почему все это допустили? Может, изменить ход событий было не в их силах? Едва ли. Или новая история была каким-то образом вписана во временную петлю, стирая и замещая собой ту версию, которая существовала «до нее» – что бы это ни означало. Либо в спешке они взяли с собой не так много данных на долговременных носителях, а из-за сильного стресса впали в амнезию и забыли, кто они такие и откуда родом, тем самым обрекая себя на бесконечное повторение одного и того же неизменного цикла.