Пассажиры тем временем молча смотрели на него в ответ, дожидаясь первого шага. Затем ганимеец объявил:

– Меня зовут Бриом Калазар. Как вижу, вы именно те люди, которых мы ожидали. Прошу, следуйте за мной. Здесь слишком тесно для продолжения знакомства.

С этими словами он скрылся из виду за внешней дверью. Данчеккер выпятил челюсть, выпрямился в полный рост и направился в тамбур следом за Калазаром. Лин после секундного замешательства последовала его примеру.

– Чушь какая-то.

Голос Данчеккера Хант услышал как раз в тот момент, когда вошел внутрь после Лин. Сказано это было тоном человека, упрямо цеплявшегося за здравый смысл и категорически не готового признавать реальностью то, что воспринимали его органы чувств. Мгновением позже Лин ахнула, и Хант почти сразу же понял почему. Он предполагал, что Калазар вошел к ним из другого отсека, который вел вперед и начинался сразу за тамбуром, но на самом деле никакого отсека там не оказалось. В нем попросту не было нужды. Остальные ганимейцы ждали снаружи корабля.

Авиабаза «Маккласки» исчезла вместе со всей Арктикой.

Хант оказался в совершенно новом мире.

Самолет, космический корабль, или чем там на самом деле был этот летательный аппарат, уже не стоял на открытом пространстве. Хант оказался в огромном зале, который представлял собой умопомрачительную конструкцию из перекрывающих друг друга наклонных панелей и обтекаемых поверхностей цвета светящегося янтаря и всевозможных оттенков зелени. Это место казалось средоточием причудливого трехмерного переплетения широких улиц, галерей и шахт, тянувшихся вверх, вниз и во всех возможных направлениях сквозь сцепленные пространства, которые были повернуты под самыми разными углами, чем приводили чувства в настоящий хаос. Ханту казалось, будто он вошел в картину Эшера и теперь пытается извлечь хотя бы толику смысла из противоречивого нагромождения поверхностей, которые в одном месте служат полом, в другом – стеной, а в третьем – крышей, пока десятки ганимейцев как ни в чем не бывало занимаются своими делами посреди всей этой фантасмагории: кто-то в перевернутых, уменьшенных копиях целого, кто-то – на перпендикулярных поверхностях. Одно направление перетекало в другое, и разобраться в них было совершенно безнадежным делом. Мозг Ханта заартачился и капитулировал. Он больше не мог воспринимать подобную картину.

Неподалеку от дверного проема он заметил группу из десятка ганимейцев. Чуть впереди них стоял инопланетянин, назвавшийся Калазаром. Судя по всему, они ждали. Через несколько секунд Калазар жестом поманил землян к себе. Одурманенный и едва способный осознать происходящее, Хант, будто загипнотизированный, чувствовал, как выплывает наружу, лишь смутно ощущая пол под ногами.

А затем все вокруг него взорвалось, превратившись в водоворот цветов, от которого Хант окончательно потерял всякое чувство ориентации. На него обрушился крик тысячи банши. Он оказался запертым внутри ревущей лавины света.

Вихрь превратился в крутящийся туннель, и Хант беспомощно летел вглубь со все нарастающей скоростью. Из бесформенной пустоты впереди вырывались светящиеся фигуры, которые разлетались на осколки в каких-то сантиметрах от его лица. Никогда прежде Хант не знал настоящей паники, но теперь она пришла: впивалась когтями, рвала его на части, парализуя саму способность мыслить. Он попал в кошмар, которым нельзя управлять и от которого невозможно проснуться.

В конце туннеля открылась черная бездна, которая тут же ринулась на Ханта. Неожиданно вокруг все стихло. Темнота оказалась… космическим пространством. Черным, бескрайним, усеянным звездами. Он разглядывал их прямо в открытом космосе. Нет. Он находился внутри какого-то помещения, а звезды глядели на него с большого экрана. Окружающая обстановка выглядела смазанной и будто терялась в тени: что-то наподобие зала управления со смутными очертаниями чьих-то фигур вокруг – человеческих фигур. Хант чувствовал, как тело колотит дрожь, а одежда становится влажной от пота, но затем паника немного ослабила свою хватку, дав разуму прийти в себя.

На экране неуклонно приближался яркий объект, который, судя по всему, двигался в их сторону на фоне неподвижных звезд. В нем было нечто знакомое. Ханту казалось, будто он заново переживает то, что уже испытывал в прошлом. Сбоку на переднем плане над Хантом нависала часть огромного металлического сооружения, подсвеченного призрачным красноватым сиянием, исходившим из-за пределов экрана. Ее вид намекал на обстановку того места, откуда велась съемка, – космический корабль. Он оказался на борту межпланетного судна и следил за приближающимся объектом на экране. Место казалось знакомым.

Объект тем временем продолжал увеличиваться в размерах, но прежде, чем он обрел четкую форму, Хант уже знал, что перед ним. «Шапирон». Он переместился почти на год в прошлое и снова наблюдал за прибытием инопланетного корабля из командного центра «Юпитера-5» – ровно как в первый раз, когда

«Шапирон» появился над Ганимедом. С тех пор он много раз пересматривал хранящуюся в архивах КСООН видеозапись этих моментов и точно знал, что произойдет дальше. Корабль медленно сбавил скорость, а затем неподвижно завис относительно «Юпитера-5», двигаясь в восьми километрах от него по параллельной орбите. Сделав поворот, «Шапирон» явил землянам профиль элегантных изгибов этого восьмисотметрового чуда космической инженерии.

А затем произошло то, к чему Хант был совершенно не готов. Сбоку на экран по дуге влетел еще один объект – быстрый, с ярко пылающим хвостом. Он пронесся вблизи от носа «Шапирона», а затем взорвался, оставив после себя громадную вспышку неподалеку от инопланетного корабля. Хант недоуменно таращился на это действо. В реальности все было совсем не так.

Следом с экрана раздался голос – голос американца, говорившего в отрывистой манере военного: «Запущена предупредительная ракета. Орудия заряжены и наведены на цель. Т-лучи настроены на непрямое попадание. Истребители направляются к цели для эскортного построения. Если пришельцы попытаются сбежать, приказываю стрелять на поражение».

Хант покачал головой и ошалело посмотрел по сторонам, но темные фигуры вокруг не обращали на него ни малейшего внимания.

– Нет! – крикнул он. – Все было не так! Это неправильно! Но тени его по-прежнему не замечали.

На экране появилась флотилия зловеще-черных кораблей, окруживших ганимейское судно со всех сторон. «Инопланетяне отвечают, – нейтральным тоном произнес голос. – Приступаем к снижению на опорную орбиту».

Хант снова закричал в знак протеста и бросился вперед, одновременно крутанувшись вокруг своей оси в попытке воззвать к темным фигурам. Но те исчезли. Вместе с ними пропал командный центр. Пропал и сам «Юпитер-5».

Теперь он смотрел сверху вниз на лабиринт металлических куполов и зданий с расположенной неподалеку колонной космических паромов «Вега» – и все это посреди обнаженной ледяной пустоши под звездным небом. Перед ним была база «Ганимед-Центр». А на открытом пространстве, сбоку от комплекса, над «Вегами» возвышалась грандиозная башня «Шапирона». Хант переместился на несколько дней вперед и теперь вновь переживал момент посадки корабля.

Однако вместо простой, но трогательной встречи, отпечатавшейся в его памяти, Хант увидел, как колонну несчастных ганимейцев под прицелами бронированных машин ведут по льду между рядов бесстрастных, вооруженных до зубов солдат. Да и сама база явно пополнилась оборонительными сооружениями, огневыми точками, ракетными батареями и другим, не существовавшим в реальности оснащением. Все это выглядело каким-то бредом.

Хант не мог понять, находится ли он в одном из куполов и смотрит на происходящее, как в подлинном прошлом, или же каким-то неведомым образом парит в бестелесной форме над другой точкой пространства. Затем его ближайшее окружение вновь потеряло четкость. Он развернулся как во сне, будто его тело утратило материальность, и понял, что рядом никого нет. Даже в окружении льда и пустого пространства он ощущал холодный липкий пот и давящую тесноту. Ужас, охвативший Ханта после того, как он сделал первый шаг за пределы инопланетного корабля, никуда не делся и продолжал грызть его, лишая рассудка.