В этот момент Джозеф задумался, каким извращенным умом нужно обладать, чтобы составлять подобные кроссворды. Любопытно, что ответом на самый первый вопрос, № 1 по горизонтали, была фамилия «Шеннон», которую автор кроссворда, по-видимому, добавил в качестве персонального намека для самого Джозефа.

После расстановки слов в порядке соответствующих чисел, которые Хант приводил в своем письме, получилось следующее:

ШИФРОВКА

МАТРИЦА

ЭКСПЕРИМЕНТ

ДАННЫЕ

АВАРИЯ

МАЯК

Ну конечно! ШИФРОВКА В МАТРИЦЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ДАННЫХ АВАРИЙНОГО МАЯКА.

Шеннон откинулся на спинку кресла и с толикой удовлетворения изучил окончательный ответ. И хотя до полного понимания было еще далеко, послание явно имело отношение к ганимейцам, что также объясняло, почему в этом деле участвует Хант.

Еще до того, как на Ганимеде прямо из глубин космоса объявился «Шапирон», миссии КСООН, занимавшиеся исследованиями юпитерианской системы, обнаружили под ледяной корой спутника останки древнего ганимейского корабля возрастом двадцать пять миллионов лет. Экспериментируя с одним из устройств, добытых с инопланетного судна, Ханту вместе с группой инженеров «Копра» – одной из баз на поверхности Ганимеда – удалось привести в действие аварийный ганимейский передатчик. Устройство работало по принципу излучателя гравитационных волн, поскольку метод передвижения, которым пользовались ганимейские корабли, не позволял принимать электромагнитные сигналы при включенном главном двигателе; именно этот передатчик и привел «Шапирон» на Ганимед по возвращении в Солнечную систему. Шеннон припоминал, что кто-то предлагал воспользоваться тем же устройством, чтобы передать на «Шапирон» новости о неожиданном ответе со Звезды Гигантов после отлета корабля, но Хант отверг эту идею, заподозрив, что ответ с Гиги был всего лишь мистификацией.

Должно быть, это и есть тот самый «аварийный маяк», о котором говорится в послании Ханта. Он был доставлен на Землю вместе со множеством других артефактов, с которыми хотели собственноручно поэкспериментировать самые разные учреждения планеты. Ученые, отвечавшие за эти эксперименты, взяли за правило при помощи лазерной линии связи пересылать результаты испытаний на Юпитер, чтобы держать в курсе заинтересованных лиц за пределами Земли. Шеннон нашел лишь одно объяснение: Хант каким-то образом передал по этой линии некую информацию, замаскированную под самый обычный файл с результатами экспериментов, которые якобы имеют отношение к тому самому маяку и, скорее всего, представляют собой длинный список чисел. Теперь, когда сообщение привлекло внимание Шеннона к этому файлу, появилась надежда, что при правильной интерпретации из чисел может сложиться некое осмысленное послание.

В таком случае единственные люди, которые могут хоть что-то знать о поступивших с Земли необычных файлах с экспериментальными данными, – это инженеры базы «Копёр», которые проводили испытания маяка после того, как устройство извлекли из-подо льда. Шеннон включил терминал на рабочем столе и ввел команду для доступа к личным делам «Юпитера-5». Спустя несколько минут он выяснил, что ответственным за эти испытания был начальник инженерного проекта по имени Винсент Каризан, калифорниец, присоединившийся к «Ю-5» как сотрудник Подразделения КСООН по вопросам двигательных систем и топливных ресурсов, где он проработал десять лет после получения степени магистра по электротехнике и электронике в университете Беркли.

Первой импульсивной мыслью Шеннона было позвонить прямо на базу «Копёр», но, поразмыслив пару минут, он передумал. Если уж Хант взял на себя такой труд, постаравшись исключить саму возможность расшифровки сообщения по данным в коммуникационной сети, лучше не рисковать. Он все еще обдумывал, как поступить, когда терминал подал сигнал входящего вызова. Шеннон очистил экран и принял звонок нажатием клавиши. Это был его адъютант из командного центра.

– Прошу прощения, сэр, но через пять минут у вас запланировано совещание Диспетчерского управления в О-327. Поскольку этим утром вас никто не видел, я решил, что будет нелишним об этом напомнить.

– О… спасибо, Боб, – ответил Шеннон. – Слушай, возникло одно дело, так что я, скорее всего, не смогу присутствовать. Извинись перед остальными от моего имени, хорошо?

– Так точно, сэр.

– А, и еще… – Шеннон вдруг повысил голос, когда его посетила некая мысль.

Адъютант уже хотел было отключиться, но в последний момент поднял голову.

– Сэр?

– Сразу после этого возвращайся сюда. Мне понадобится курьер, чтобы доставить сообщение на Ганимед.

– Курьер? – Адъютант был одновременно удивлен и озадачен.

– Да. Письмо нужно передать одному из инженеров на базе «Копёр». Прямо сейчас объяснить не могу, но дело крайне срочное. Если поторопишься, то, скорее всего, успеешь на девятичасовой шаттл до «Ганимед-Центра». Там тебя будет ждать запечатанное письмо. Предъявлять пакет для досмотра запрещается.

Лицо адъютанта моментально приняло серьезный вид.

– Я немедленно этим займусь, – ответил он, и экран опустел.

Незадолго до обеда Шеннону позвонили с «Копра» и сообщили, что Каризан уже направляется на «Юпитер-5» через базу «Ганимед-Центр». С собой Каризан прихватил распечатку файла, который предположительно имеет отношение к тестам, проведенным над ганимейским маяком, и тем самым утром появился на компьютерах «Копра» после того, как данные передали с Земли по лазерному каналу связи, а затем переслали на поверхность спутника. Инженеры на базе «Копёр» были всерьез озадачены, поскольку заголовок файла выбивался из общего формата и содержал ссылки, которые никоим образом не сочетались с индексами базы данных. К тому же никто на базе не знал о якобы запланированных тестах, упоминавшихся в этом самом заголовке. Как и подозревал Шеннон, в файле содержались только числа – множество числовых групп, каждая из которых представляла собой длинный список пар; такой формат часто использовался для экспериментальных отчетов, в которых приводились значения взаимосвязанных переменных. Для того, кто не ожидал здесь двойного дна, такой файл не нес никакой дополнительной информации. Шеннон собрал небольшую команду доверенных специалистов, которые вскоре выяснили, что каждая группа пар представляла собой набор точек, заданных координатами x-y относительно матрицы размером 256×256; в кроссворде на этот счет была подсказка. Когда наборы точек вывели на экран монитора, каждый из них сложился в картину, похожую на статистический разброс экспериментальных данных относительно прямой линии. Но когда эти рисунки наложили друг на друга, они превратились в диагональные строки текста на английском языке. В тексте содержались ссылки на другие файлы с числами, которые также были переданы с Земли, и приводились детальные указания по их расшифровке. Когда все файлы были декодированы, в руках Шеннона и его команды оказался громадный объем информации.

Результатом этой работы стал подробный набор инструкций по передаче длинной последовательности ганимейских кодов – но не в сеть КСООН, а в дальний космос, по направлению к точке, лежавшей далеко за пределами Солнечной системы. Полученные оттуда ответы, согласно инструкциям, следовало замаскировать под видом экспериментальных данных в условленном формате и переслать в НавКомм по лазерной линии связи.

Наконец, усталый, с красными от недосыпа глазами, Шеннон сел за терминал в своей каюте, чтобы отправить на Землю сообщение, адресованное доктору Виктору Ханту в штаб-квартиру НавКомм, Хьюстон. В письме говорилось:

Вик,

Я поговорил с Винсом Каризаном, и теперь все стало куда яснее. По твоей просьбе мы запустили кое-какие испытания, и, если они дадут положительный результат, я сразу перешлю его тебе.

С наилучшими пожеланиями, Джо

Лениво откинувшись на спинку кресла, Хант отрешенно глядел на игрушечные пригороды Хьюстона, пока авиамобиль безропотно урчал, ведомый потоками двоичных кодов, непрерывно поступавших к нему с земли. Любопытно, думал он, как узоры из движущихся автомобилей, перетекавших с места на место, сливающихся, замедляющихся и ускоряющихся в унисон друг с другом, будто открывали некий великий, направляемый из единого центра замысел – как если бы все они были частями невообразимо сложной партитуры, написанной космическим Бахом. Но все это было лишь иллюзией. Программа каждой машины включала лишь детали пункта назначения и несколько относительно простых инструкций для обработки различных дорожных ситуаций; сложность возникала как следствие большого количества автомобилей, свободно взаимодействующих в их искусственной среде. «То же самое и с жизнью, – поразмыслив, заключил он. – Все магические, мистические и сверхъестественные силы, которыми люди пытались ее объяснить на протяжении многих веков, были порождением заблуждающегося разума, но отнюдь не реальным явлением наблюдаемой вселенной». Он задумался над тем, сколько непочатого таланта растрачено понапрасну в тщетной погоне за воздушными замками. Ганимейцы не питали подобных иллюзий; вместо этого они усердно старались познать и приручить Вселенную не такой, какой она казалась, и не такой, как им хотелось, – а такой, какая она есть на самом деле. Возможно, именно поэтому их расе удалось достичь звезд.