– А что случилось с тобой и Крисом? – спросила Лин, взглянув на Ханта.

– Расскажу позже, – ответил он.

Подход ганимейцев, пусть и нестандартный, определенно возымел действие, с неохотным восхищением говорил он самому себе. За первые пару минут им удалось добыть и проверить столько сведений, сколько не принесли бы и несколько дней разговоров. Если это было настолько важно, Хант едва ли мог винить их в содеянном после того, как ООН столько водила их за нос на обратной стороне Луны. Он задумался, воспримут ли это в том же ключе Колдуэлл и остальные. Взглянув вперед, он понял, что долго ждать не придется. Судя по всему, их четверка наконец прибыла в пункт назначения.

Они шли по пологому веерообразному пандусу, который вел через последнюю арку и заканчивался выходом на открытое пространство. Их взгляду открылась нисходящая комбинация пересекающихся геометрических фигур, террас и эспланад, составляющих край большого круглого сооружения, выполненного в той же теме. Самую нижнюю, центральную часть, располагавшуюся прямо перед Хантом, занимал прямоугольный форум, по четырем сторонам которого стояли обращенные к центру ряды многоярусных сидений. Все это место представляло собой громадную композицию цвета и формы посреди озер жидкого света, подпитываемых медленно струящимися реками и фонтанами мерцающего сияния. С трех сторон форума собрались ганимейцы. Они стояли и как будто чего-то ждали. Спереди и в центре приподнятой секции кресел сидел Калазар, которого Хант узнал по темно-зеленой тунике и серебристому плащу.

А затем Хант увидел, как справа от него, из другого входа на дальней стороне, появилась коренастая фигура Колдуэлла в сопровождении ганимейца… а за ними, тоже в компании инопланетянина, следовали Хеллер и Пакард. Хеллер шла спокойным и уверенным шагом, Пакард же с недоуменным видом глазел по сторонам. Хант повернул голову в другую сторону – как раз вовремя, чтобы увидеть шагавшего сквозь арку Данчеккера, который размахивал руками и пытался в чем-то убедить ганимейцев, которые шли слева и справа от него; видимо, чтобы совладать с профессором, потребовалось сразу двое инопланетян. Их прибытие было синхронизировано с идеальной точностью. Оно не могло быть простым совпадением.

Лин вдруг ахнула и остановилась, вперившись глазами куда-то вверх. Хант проследил за ее взглядом… а затем и сам встал как вкопанный и ахнул следом за ней.

С трех сторон за приподнятым периметром три тонких шпиля цвета розовой слоновой кости возносились на неподдающуюся оценке высоту, где сливались с перевернутым каскадом террас и бастионов, которые ширились и распускались, уходя на километры вверх и в стороны. А над ними – хоть в этом не было никакого смысла – там, где должно быть небо, этот пейзаж разрастался в умопомрачительный лабиринт из исполинских сооружений, который в одном направлении уходил вдаль насколько хватало глаз, а в другом заканчивался далеким океаном. Должно быть, это и есть Враникс. Вот только город висел в километрах над ними, да еще и вверх тормашками.

А затем Ханта вдруг осенило. Дорога привела их в небо. Три вздымающихся вокруг них розовых «шпиля» увенчивали огромную башню, которая поднималась над городом и служила опорой для круглой платформы, где и располагалось окружавшее их сооружение. Но ведь они сейчас стоят на ее нижней стороне! В ганимейском лабиринте их чувства настолько спутались, что незаметно поменяли направление, и, выйдя наружу под действием некоего локального гравитационного эффекта, группа глазела сверху вниз на поверхность Туриена, который простирался у них над головой.

Колдуэлл и остальные видели ту же картину и просто стояли, вытаращив глаза. Даже Данчеккер замолчал и просто глазел вверх с полуоткрытым ртом. Это главный козырь ганимейцев и финальный росчерк их плана, догадался Хант. Даже если у кого-то из его спутников осталась неприязнь к инопланетянам, они будут слишком ошеломлены, чтобы возмущаться, – а момент был специально подобран так, чтобы шокировать землян всего за несколько минут до начала встречи. Хант решил, что ганимейцы ему определенно по душе, как бы странно ни звучала эта мысль в данный момент. Ему всегда нравилось смотреть, как работают профессионалы.

Ошарашенные земляне медленно пришли в себя и снова зашевелились, направившись вниз, к центральной площади, где их уже дожидались ганимейцы.

– Мы должны перед вами извиниться, – прямо сказал Калазар, как только стороны представились друг другу. – Понимаю, это не лучшее начало диалога с точки зрения земных обычаев, но лично для меня это всегда оставалось непонятным. Если нужно что-то сказать, лучше сделать это сразу. Как вы уже наверняка поняли, нам нужно было проверить ряд фактов, которые имеют большое значение и для нас, и, думается мне, для вас самих. Так что наше решение кажется мне вполне справедливым.

Похоже, что встреча будет куда менее официальной, чем он предполагал, с облегчением подумал Хант. Его занимала мысль, были ли слова, которые он слышал, точным переводом речи Калазара или же вольной интерпретацией, состряпанной ВИЗАРом. Он предполагал, что подобное вступление неизбежно, и был готов, что кто-нибудь из присутствующих непременно вспылит. Тем не менее тактика, при помощи которой ганимейцы рассчитывали разрядить обстановку, очевидно, сработала. Колдуэлл и Хеллер явно пребывали в трезвом уме и, судя по их целеустремленному виду, вовсе не собирались спускать случившееся с рук, но при этом выглядели достаточно сдержанными, чтобы не поднимать преждевременного шума, а вначале понаблюдать за развитием событий. У Данчеккера определенно чесались руки, но психологический хук слева, которым его в последний момент, буквально из ниоткуда, уложили ганимейцы, на время выбил из профессора весь кураж. Пакард и вовсе находился в состоянии транса; похоже, что в его случае транквилизаторы сработали слишком уж хорошо.

После некоторой паузы Калазар продолжил:

– От лица всей нашей расы мы приглашаем вас в наш мир и наше общество. Эволюционные нити наших видов, которые до настоящего момента существовали порознь, наконец пересеклись. Мы надеемся, что отныне они продолжат расти во взаимном сплетении ради нашего общего блага и просвещения.

С этими словами он сел. «Довольно просто и, по-видимому, не так плохо для начала», – подумал Хант.

Лица землян повернулись к Пакарду, который в силу старшинства был назначен спикером делегации. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что именно на него обращены взгляды остальных. Затем он неуверенно посмотрел по сторонам, ухватился за края кресла, облизал губы, а затем медленно и будто пошатываясь поднялся на ноги.

– От лица… правительства…

Слова застряли комом у него в горле. Слегка покачиваясь и оторопело глядя на выстроившиеся перед ним ряды инопланетных лиц, он поднял голову и, не веря собственным глазам, покачал ею при виде башни, уходившей вниз к метрополии Враникса, и раскинувшейся во все стороны панорамы Туриена. На мгновение Ханту показалось, что тот вот-вот потеряет сознание. А затем Пакард просто исчез.

– Сожалею, но похоже, что госсекретарь пока не в состоянии вести разговор, – сообщил собравшимся ВИЗАР.

После этого чары спали сами собой. Колдуэлл моментально поднялся с кресла: его глаза сверкнули сталью, плотно сжатые губы изогнулись вниз. Хеллер тоже начала вставать, но затем одернула себя и снова села в кресло, когда Колдуэлл опередил ее на долю секунды.

– Это зашло слишком далеко, – проскрежетал он, сосредоточив взгляд на Калазаре. – Приберегите любезности для другого случая. Мы пришли на встречу без злого умысла. И заслуживаем объяснения.

Окружение тут же поменялось. Форум, башня, Враникс и нависавший над ними полог Туриена исчезли. Они оказались внутри зала с куполообразным потолком – не то чтобы громадного, но достаточно большого. В центре находился широкий круглый стол из отливающего радугой кристалла. Основные участники встречи располагались вокруг него в том же взаимном порядке, что и до метаморфозы. Колдуэлл по-прежнему стоял; остальные ганимейцы, которые присутствовали и раньше, теперь наблюдали за происходящим с приподнятых кресел позади. По сравнению с предыдущей обстановкой этот зал создавал ощущение защиты и безопасности.