– Значит, путь туда и обратно потребует четырех «традиционных» перелетов, – заметила Лин. – Два в одну сторону и два в другую.

– Верно.

– Что объясняет, почему путешествие с Туриена на Землю заняло целый день, – добавил Хант.

– Именно. Моментальные прыжки с планеты на планету исключаются. Но связь – совершенно другое дело. Мы можем передавать сообщения, направляя луч гамма-частотного микролазера в миниатюрную сингулярность в форме тора. Оборудование, необходимое для генерации такой сингулярности, может работать на поверхности планеты, не создавая нежелательных побочных эффектов. Другими словами, линии моментальной межпланетной связи вполне доступны на практике. Более того, создание микроскопических черных дыр не требует гигантских затрат энергии, в отличие от больших сингулярностей, через которые могут пройти космические корабли. Так что моментальной транспортировкой людей мы занимаемся нечасто и лишь по необходимости; вместо этого мы предпочитаем перемещать информацию.

Объяснение Исиана подтверждалось тем, что Хант уже знал: они с Лин действительно находились на базе «Маккласки», а вся информация в их восприятии передавалась туда посредством ВИЗАРа.

– Это объясняет перенос информации, – согласился Хант. – Но что служит входными данными для этой системы? Откуда они берутся изначально?

– Туриен – планета с «полным подключением», – объяснил Исиан. – Это касается и большинства планет в заселенной нами части галактики. ВИЗАР охватывает все эти миры благодаря плотной сети датчиков, встроенных в здания и города, рассеянных по горам, лесам и равнинам, а также на орбитах над поверхностью планет. Объединяя и интерполируя эти данные, он способен рассчитать и синтезировать полный сенсорный стимул, который испытывал бы пользователь, находящийся в конкретной точке пространства.

ВИЗАР действует в обход обычных сенсорных каналов мозга и напрямую стимулирует символьные паттерны нейронов, используя фокусированные решетки пространственных волн сжатия с высоким разрешением. Это позволяет ему сразу внедрять в мозг всю ту информацию, которую пользователь мог бы получить благодаря физическому присутствию в заданном месте. Кроме того, он отслеживает активность моторной коры, отвечающей за произвольные движения, и точно воспроизводит сенсорную отдачу, которая сопровождает работу мышц и тому подобные процессы. Результатом становится иллюзия присутствия в удаленном месте, которую невозможно отличить от реальности. Физический перенос тела не дал бы никаких новых ощущений.

– Простой способ межзвездных путешествий, – вполголоса сказала Лин.

Она огляделась по сторонам, когда они подошли к концу аркады и, свернув в сторону, зашагали по широкой изогнутой поверхности, которая минуту назад казалась стеной, а теперь, когда они ступили на нее, медленно поворачивалась, поднимая аркаду и все соединенные с ней сооружения на все более крутой угол.

– Все это реально и находится в двадцати световых годах от нас? – спросила она, все еще с нотками недоверия в голосе. – Меня правда здесь нет?

– А вы сами чувствуете разницу? – спросил в ответ Исиан.

– Что насчет вас, Порфик? – спросил Хант, когда его посетила очередная мысль. – Вы действительно здесь… там… короче говоря, на Враниксе, или нет?

– Я на искусственной планете в тридцати миллионах километров от Туриена, – ответил Исиан. – Калазар на Туриене, но в десяти тысячах километров от Враникса, в месте под названием Туриос – главном городе Туриена. Враникс – это старый город, который мы поддерживаем в сохранности по причинам сентиментального и исторического толка. Френуа Шаум, с которой вы тоже должны были встретиться и очень скоро увидитесь, находится на планете Крейзес, в звездной системе на расстоянии около девяти световых лет от Гиги.

Лин выглядела озадаченной.

– Не уверена, что поняла, – сказала она. – Почему наши впечатления не противоречат друг другу, если мы все находимся в разных местах? Как так получается, что я вижу вас там, Вика – рядом с вами, да еще и всю эту комнату, если мы раскиданы по Галактике?

Хант, слишком ошеломленный предыдущими словами Исиана, был не в состоянии задавать вопросы.

– ВИЗАР создает комплексные впечатления, используя данные, полученные из разных мест, а затем внедряет их в мозг как единое целое, – ответил Исиан. – Он может комбинировать зрительные, тактильные, звуковые и другие аспекты окружающей среды с данными, синтезированными на основе наблюдений за нейронной активностью других пользователей системы, вызывая у каждого ощущение полного, персонализированного погружения в эту самую среду с возможностью физического и вербального взаимодействия. Так мы можем посещать другие планеты, путешествовать среди других культур, собираться на встречи в других звездных системах и даже бывать на искусственных планетах в космосе… а потом моментально возвращаться домой. Мы, конечно, сохраняем некоторую физическую активность – например, в рекреационных целях или там, где требуется реальное присутствие, но за наши путешествия и дела на расстоянии по большей части отвечают электроника и гравитика.

Поверхность продолжала изгибаться и в итоге привела их в широкую круглую галерею, с которой открывался вид на расположенную уровнем ниже многолюдную площадь с огороженным парапетом. Между струящихся линий и поверхностей, закрывающих пространство сверху, виднелась часть пола аркады, по которой они шли несколько минут тому назад. Во всяком случае, полом это казалось раньше. Но Хант и Лин уже начали понемногу привыкать к подобным вещам.

– Когда мы в первый раз сели в кресла на том самолете, на пару секунд все мои чувства будто взбесились, – задумавшись, сказала Лин. – Что это было?

– ВИЗАРу нужно было подстроиться под индивидуальные паттерны и уровни активности вашего мозга, – ответил Исиан. – Он корректировал стимулы, пока не добился нужной обратной связи. Реакции несколько варьируются от индивида к индивиду. Этот процесс достаточно выполнить всего один раз. Можете считать его чем-то вроде снятия отпечатков пальцев.

– Порфик, – обратился Хант, после того как они прошли часть пути в тишине. – Тот фокус, который вы провернули на мне в самом начале, – вы получали противоречивые сведения о Земле и хотели их проверить. Верно?

– Это вопрос чрезвычайной важности, Калазар объяснит вам детали, – ответил Исиан.

– Но было ли это необходимым? – поинтересовался Хант. – Если ВИЗАР может напрямую обращаться к символическим паттернам мозга, почему тогда он не извлек нужные сведения прямо из нашей памяти? Тогда риск неправильного ответа был бы сведен к нулю.

– Технически это возможно, – согласился Исиан. – Но наши законы запрещают подобное вмешательство как вторжение в частную жизнь, а программа ВИЗАРа допускает лишь внедрение в мозг первичных сенсорных данных, а также наблюдение за откликами моторной коры и еще ряда выходных реакций. Он передает лишь то, что можно увидеть, услышать, почувствовать и так далее; чтением мыслей он не занимается.

– А что с остальными? – спросил Хант. – Вы не в курсе, как они справляются? Лично я бы не стал рекомендовать ваши приветственные церемонии как лучший способ завести друзей.

Губы Исиана выпятились, и Хант увидел знакомое выражение, служившее ганимейским аналогом улыбки.

– Не стоит беспокоиться. Не все они так быстро угодили в самые недра ВИЗАРа, и хотя некоторые до сих пор дезориентированы, в остальном с ними все в порядке.

Стало быть, в замешательство их ввели намеренно, неожиданно понял Хант. Это была осознанная мера, призванная разрядить остаточную враждебность после первоначального шока. Появление Исиана, сопроводившего их к месту встречи, наверняка часть того же плана.

– Когда я за несколько минут до вашего прибытия разговаривал с Крисом Данчеккером по телефону, у меня сложилось несколько иное впечатление, – заметил Хант и широко улыбнулся самому себе, заметив выражение на лице Лин.

– Надо заметить, что вам с профессором Данчеккером пришлось особенно несладко, – признался Исиан. – Мы приносим за это извинения, но именно вы двое находились в уникальном положении как непосредственные очевидцы ряда событий с участием «Шапирона», о которых нам нужно было узнать прежде всего. Опыт, который пережили ваши спутники, больше касался познаний в узких областях. Их версии идеально согласуются друг с другом. Это помогло нам многое прояснить.