Слушая ее, Эсторду лихорадочно размышлял.

– Поправки, – вдруг выпалил он. – Это была не фальсификация, а всего лишь поправки. Наши источники навели нас на мысль, что земные правительства узнали, что за планетой ведется наблюдение, и вступили в сговор, чтобы скрыть милитаристские намерения. Мы дали ЙЕВЕКСу указания ввести в отчеты корректирующий фактор и предсказать, как бы развивались события, не узнай земляне о системе наблюдения. Мы представили эти прогнозы в качестве фактов, чтобы не допустить ослабления наших защитных мер. – Под презрительными взглядами туриенцев он неуклюже добавил: – Конечно, все эти поправки могли оказаться… несколько преувеличенными, без какого-либо умысла.

– Итак, спрошу еще раз, как долго? – сказал Шаум. – Как долго вы практиковали подобное вмешательство?

– Десять, может, двадцать лет… точно не помню.

– Вы не знаете? – Она перевела взгляд на Вилотта. – Это ведь ваш отдел. Разве вы не ведете записи?

– Записи хранит ЙЕВЕКС, – без выражения ответил Вилотт.

– ВИЗАР, – приказал Калазар. – Затребуй данные у ЙЕВЕКСа.

– Это возмутительно! – закричал Брогулио, лицо которого почернело от ярости. – Программа наблюдения была доверена нам в соответствии с давним соглашением. Вы не имеете права предъявлять подобные требования. Вопрос уже был урегулирован.

Калазар оставил его выпад без внимания. Спустя несколько секунд ВИЗАР сообщил:

– Мне непонятен формат ответа. Либо записи повреждены, либо ЙЕВЕКСу приказано их не выдавать.

Шаум это, похоже, не удивило.

– Неважно, – сказала она и снова переключила внимание на Эсторду. – Поверим вам и остановимся на двадцати годах. Значит, все, что ЙЕВЕКС сообщал нам в более ранние периоды, изменениям не подвергалось. Это так?

– Возможно, все же больше двадцати лет, – поспешно добавил Эсторду. – Скорее, двадцать пять – тридцать.

– Что ж, давайте отодвинемся еще дальше в прошлое. Вторая мировая война на Земле завершилась восемьдесят шесть лет тому назад. Я изучила некоторые описания событий тех времен по версии ЙЕВЕКСа. Позвольте привести вам кое-какие примеры. Согласно ЙЕВЕКСу, города Гамбург, Дрезден и Берлин подверглись массированной бомбардировке с применением не обычного, а ядерного вооружения. Также согласно ЙЕВЕКСу, корейский конфликт тысяча девятьсот пятидесятых перерос в крупное столкновение между военными силами СССР и США. На деле же ничего подобного не было. Как не было и применения тактического ядерного вооружения в войнах на Ближнем Востоке в шестидесятых и семидесятых или всплеска военной агрессии между СССР и Китаем в девяностых. – Наконец, ледяным голосом Шаум заключила: – А американский военный гарнизон на Ганимеде вовсе не брал «Шапирон» в плен. Потому что у США на Ганимеде никогда не было военного гарнизона.

Эсторду было нечего ответить. Вилотт неподвижно стоял, глядя прямо перед собой. Зато Брогулио буквально разрывало от негодования.

– Мы просили предоставить факты! – проревел он. – А это голословные обвинения. Где ваши доказательства? Где оправдания такого непростительного поведения.

– Позвольте мне, – сказала Хеллер, поднимаясь со своего кресла рядом с Колдуэллом.

Она бы ни за что не позволила ему опередить себя во второй раз. С того места, где сидел Хант, как будто бы ничего и не изменилось, но реакция йевленцев, которые резко повернули головы и, разинув рты, вытаращились на Хеллер, не оставляла сомнений в том, что ВИЗАР действительно вывел ее на сцену.

Прежде чем кто-то из них успел произнести хоть слово, Калазар объявил:

– Позвольте познакомить вас с человеком, который, вероятно, сможет дать удовлетворительный ответ на ваши вопросы. Карен Хеллер, полномочный представитель Госдепартамента США на Туриене.

Лицо Эсторду побелело, а Вилотт принялся открывать и закрывать рот, но так и не смог выдать ни единого звука. Брогулио стоял со стиснутыми кулаками, и все его тело тряслось от прокатывавшихся по нему пароксизмов ярости.

– У нас есть множество свидетелей, – добавил Калазар. – Целых девять миллиардов, если быть точным. Но пока что вполне достаточно и пары представителей.

Когда появились остальные члены земной делегации, глаза йевленцев распахнулись еще шире. Ни один из них не взглянул в противоположном направлении, а значит, Калазар еще не дал ВИЗАРу команды показать Гарута и остальной экипаж «Шапирона».

Карен Хеллер составила длинный список подозрений, касавшихся йевленских вмешательств в события на Земле, но не могла доказать ни одного из пунктов. Понимая, что подобный шанс выудить доказательства при помощи блефа выпадает раз в жизни, она ринулась в атаку, не дав йевленцам ни малейшей передышки.

– Ламбийцы никогда не забывали о соперничестве с церианами, даже после того, как их перевезли с Луны на Туриен после Минервианской войны. Они всегда видели в Земле потенциальную угрозу, которую однажды придется устранить. Предвидя этот день, ламбийцы воспользовались доступом к ганимейской науке и разработали хитроумный план: он должен был сдерживать развитие противника, не давая ему воспрять и выступить против ламбийцев, пока те до капли не впитают в себя знания и технологии, в которых они видели путь к неуязвимости собственной расы.

Хеллер подсознательно обращала свои слова Калазару и остальным туриенцам, как если бы те играли роль судьи и присяжных, а сегодняшнее разбирательство было подобием суда. Когда Карен сделала паузу, чтобы немного сменить направление разговора, они продолжали хранить молчание и наблюдать.

– Что такое знание? – спросила она их. – Настоящее знание, о реальности как таковой, в противовес тому, какой она может казаться или какой вы ее хотите видеть? Как называется единственная из созданных разумом систем мышления, которая способна надежно отличить факты от ошибок, правду – от вымысла, а реальность – от заблуждения?

Она снова на секунду умолкла, а затем воскликнула:

– Наука! В отличие от убеждений, которые люди порой выбирают вслепую, будто сила их веры способна изменить сами факты, истины, известные нам наверняка, были открыты благодаря рациональному применению научного метода. Лишь наука способна стать фундаментом для убеждений, истинность которых можно доказать, поскольку они предсказывают результаты, поддающиеся проверке. И все же…

Ее голос затих, и Карен повернула голову в попытке охватить сидящих вокруг землян.

– И все же на протяжении тысяч лет земные расы продолжали упрямо цепляться за культы, суеверия, иррациональные догмы и бессильных идолов. Они отказывались признать то, что должны были видеть собственными глазами. Признать, что волшебные и мистические силы, в которые они верили и которыми надеялись овладеть, в действительность суть вымысел, бесплодный в своей результативности, неспособный к каким-либо прогнозам и начисто лишенный практических применений. Другими словами, магия была бесполезной, что, разумеется, делало ее последствия совершенно безвредными. Что весьма удобно с точки зрения ламбийцев или йевленцев. Слишком удобно, чтобы оказаться простым совпадением. – Хеллер повернула голову и холодно посмотрела на йевленцев. – Но мы прекрасно знаем, что это отнюдь не совпадение. Совсем наоборот.

Данчеккер восхищенно повернулся к Ханту, наклонился ближе и прошептал:

– Невероятно! Никогда бы не подумал, что услышу такую речь от нее.

– Я бы и сам не подумал, – пробормотал Хант. – Что ты с ней сделал?

Не сводя глаз с йевленцев, Хеллер продолжала:

– Мы знаем, что верой в сверхъестественное мы обязаны древним чудотворцам, которых вы завербовали, обучили, а затем внедрили в качестве агентов, которым предстояло основать и популяризировать массовые движения и контркультуры, основанные на мифологическом мышлении, одновременно подрывая и дискредитируя любые подвижки в сторону рационального познания, которые могли бы привести человечество к высоким технологиям и контролю над окружающей средой, а заодно и сделать землян равными соперниками. Вам есть что возразить?