— Может колдуну нужно получше высыпаться, чтобы лучше говорить с силами миров?

— Я вовсе не неженка, могу и всю ночь не спать, — ответил Корэр, пронзив собеседника леденящим взглядом.

Сморок поморщился:

— Ты не перенапрягайся, мальчик. Ресурс ты ценный.

Корэр кивнул, такое прямое сообщение о целях и мыслях ему нравилось, ведь не заставлял разгадывать потайные смыслы, сокрытые в тоне, мимике и жестах. Наверное именно поэтому он сдружился с Тиллери, пусть корыстной, но сообщающей о намерениях без утаек.

Дождавшись пока все улягутся, Корэр подошёл к Смороку. О том, что наниматель не спит а только притворяется, Ария догадался почти сразу, но предпринимать ничего не стал, только замер, полностью перестав дышать, пристально глядя на нанимателя.

Сморок тут же подскочил, выхватив клинок из оставшихся на поясе ножен, но встретившись с Корэром взглядом нервно хохотнул:

— Не шути так больше, колдун.

Увидев в глазах Корэра непонимание, он объяснил:

— Слышал как ты подошёл, как сел рядом, а потом исчез, словно существовать перестал и это ощущение, будто так вот неспешно, аккуратно, чтобы уж наверняка, меня на клинок насаживают. Страшный у тебя колдун взгляд. У царской дочурки кукла была заморская, с драгоценными камнями в глазах, волшебная какая-то, у неё глаза такие же были. Даже у нашего колдуна глаза не такие.

Корэр кивнул, словно подтверждая предположение Сморока и, собирался было уже задать вопрос, ради которого пришёл, но прежде поинтересовался:

— Что за колдун этот «ваш»?

— Если всё хорошо пойдет, я тебя с ним познакомлю. А теперь говори уже, ради чего припёрся?

— Что Вы такое везёте, что понадобилось три сундука?

— К чему любопытство? Знаешь, есть у одного из народов такая поговорка: много будешь знать, скоро помрёшь.

Корэр не стал объяснять нанимателя, что он допустил ошибку в поговорке, а просто ответил:

— Мой клинок рядом с сундуком не стабилен. Там что-то магическое?

— Артефакт ушедшей цивилизации.

В голове Корэра возникли сшоды вопросов, которые он хотел было тут же задать, но он не был Ар, которая одной только милой улыбкой могла бы разговорить кого угодно, не умел он и подобно Экору подобрать подходящие слова, вовремя пошутить и надавить, чтобы выяснить необходимое. Он был немногословным мальчонкой и единственное, что он умел, это не надоедать болтовнёй, потому произнёс всего одно слово:

— Древней?

Сморок слегка улыбнулся:

— Конечно древней, иные непонятных артефактов не создавали.

— А теперь куда она делась? — всё же не унимался Корэр.

— Канула в небытие, как и все прочие… Больно много ты расспрашиваешь! Не думай, что если тебя притащил Янь я тебе доверяю. Он хитрый мудак, так-что тебе это доверия не делает.

Корэр, хотел было вспыхнуть, как и любого арию его выводило из себя недоверие к нему, сомнение в правдивости его намерений, но ведь он не капризное дитя, чтобы кричать и ругаться.

— Я мог бы помочь запечатать артефакт, если бы знал о нём больше. Он буквально кричит о себе. Любой, чувствующий силы миров, запросто отследит вас по их возмущению.

Моментное сомнение промелькнуло в глазах Сморока, после чего он по-прежнему твёрдо ответил:

— Не положено. Артефакт я должен распечатывать только по нужде, а обратные печати он сам накладывает.

Больше Корэр расспрашивать ничего не стал, просто теперь у него появилась ещё одна причина дойти со Смороком до конца, чтобы узнать что же такое он вёз, ведь это могло стать ключом к поиску арий. В том, что его вид как-то был связан с артефактов, он даже не сомневался. Кто ещё мог бы запечатать заклинание в предмет? Тем более здесь, почти на окраинах миров.

Оказавшийся на дежурстве с Корэром, недоверчиво оглядел его, поинтересовавшись:

— Тебе летов-то сколько?

Корэр, по началу не собирался отвечать, но поняв, что наёмник просто так не отстанет, проворчал:

— Семнадцать.

Этот ответ рассмешил его собеседника:

— Не бреши, мальчик. В семнадцать морда уже не такая гладкая, как у бабы, и голос меняется. А может ты девка? Вон и коса какая!

Корэр только ответил:

— Вам не всё ли равно?

Стараясь не обращать на скалящегося наёмника внимания, Корэр принялся натирать лезвие Вихря. Пусть дело это было бесполезным, ведь прожорливый клинок жадно пил всю кровь на него попадавшую, но оно придавало видимость занятости.

Какое-то время Корэр всё сидел полируя клинок, а наёмник всё лыбился, периодически бросая взгляд на окружавшую стоянку стену мрачного леса, после скользя им по спящим попутчикам, лишь на мгновение задерживаясь на Смороке, чуть ли не обнимавшим свой дорогой груз.

Неожиданно ария замер, вслушиваясь во что-то заметное только ему. Наёмник тоже напрягся, пытаясь проследить за настороженным взглядом колдуна, лишь на мгновение позабавившись тому, как уши мага дёрнулись как у дикого зверя.

Неожиданно лицо Корэра изменилось. Хохотнув, он привстал, похлопал наёмник по плечу, проговорив:

— Отойду по делам всего сущего, ты пройдись пока по периметру, а то засиделись мы.

Наёмник, стараясь скрыть настороженность и недоверие, уточнил:

— Что такое этот твой периметр, хрена ты учёный.

Корэр наклонился к собеседнику, прошептав:

— Просто встать, походи, со скучающим видом.

Наёмник, как бы ему неприятно не было подчиняться тощему мальчишке, по морде смахивающего на аристократа, апо словечкам явно стремящегося прихвастнуть своей учёностью, всё же исполнил указания колдуна. Тут же над ухом у него просвистел стрид автострела. Наёмник, выругавшись, тут же рванул в направлении, откуда был сделан выстрел, проклиная колдуна, который как напарник должен бы был подстраховать, и костеря себя последними словами за то, что доверился незнакомому мальчишке.

До ушей наёмника вскоре донёсся крик боли, тут же сменившийся невнятными мольбами, он двинулся на звук, выбежав к Корэру, склонившемуся над мужиком, отчаянно пытавшимся ползти спиной вперёд и уговаривавшем колдуна, с леденяще безразличным взглядом, пощадить. Наёмник лишь приглядевшись смог понят, почему же подосланный вынюхиватель не пытался встать: по одной из ног его расползалось кровавое пятно — след от клинка малолетового мага.

Караульный хотел было съездить по заносчивой самоуверенной морде мальчишки, назначенного ему в напарники, но остановился, увидев автострел, направленный Корэром прямиком ему в грудь… Ария, кивнув на пленника, пошёл обратно к стоянке.

Наёмник взял пойманного мужика за шиворот, поволок по холодной земле к лагерю. Пленный всё молил отпустить, рассказывая наёмнику, что ему просто стоит отказаться от службы хозяину, перейти на другую сторону, и он получит куда больше денег, чем Сморок даст всем им вместе взятым. Наёмник засомневался лишь на мгновение, но тут же ему вспомнились слова Сморока: «Это тебе не просто заказ, это твой шанс начать нормальную жизнь. Я договорюсь, чтобы законники больше не гонялись за твоей головой. Больше на это никто не способен». Во избежание искушения наёмник как следует приложил кулаком по голове пленника, заслужив этим взгляд превосходства аристократа над дикарём от колдуна.

Связав рука пойманного подсыльного, наёмник услышал приказ Корэра:

— Пойди, разбуди Сморока, узнаем, что с этим делать, — пнул валявшегося в беспамятстве разведчика.

Наёмник недовольно прорычал:

— У меня вообще-то имя есть. И мне не царь, чтобы указывать.

— Я Император, — безразлично поправил его Корэр, выдав фразу, ставшую для него столь привычной, что только произнеся её ария вспомнил, что теперь уже нет — сам от титула отказался.

— Как тебя зовут? — спросил Корэр, осознав, что за всё предыдущее время он так и не удосужился узнать имя собеседника. Да и теперь делал он это только из-за недовольства наёмника, ведь для арии его жизнь воспринималась кратким мигом, который особого внимания и не стоил.