Ключ щёлкнул в замке, а тем временем незнакомец перехватил меч правильно, направив его на Корэра. Сморок, попытался что-то сказать арии, начав с того, что прекрасно понимает: до столицы он уже не доедет. Было в его словах что-то о том, что нужно во чтобы то ни стало встретиться с самим правителем.

Сын Империи отдал клинку приказ лишить жизни державшего его, попытался обратить в незримую форму, но тот вновь не послушался. Незнакомец рубанул, рассекая грудную клетку Сморока, прорезая каркас словно масло.

Корэр поражённо шлёпнулся на зад. Его наниматель был мёртв. Кому ка не ему знать это? Энергия этэ Сморока досталась ему! Его же собственный клинок лишил жизни того, кто видел в нём последнего соратника. И ведь Вихрь не просто убил, он лишил всякой возможности на возвращение в эти миры в следующей жизни, расщепив этэ в чистый поток энергии, как он делал всегда.

Вот только раньше это ни коим образом не смущало Корэра, ведь он был как бы и не причём — Вихрь сам поглощал чужие этэ, не он. Да и клинок раньше не лишал жизни тех, кого сам Корэр убивать не хотел. Но очевидно же было, что его воля куда слабее воли Экора, закрепившего алгоритм поведения клинка, вот только зачем? В чём смысл? Как ещё одна насмешка над его никчёмностью? Над слабостью? Очередное напоминание, чтобы не зарывался? Чтобы не подумал вдруг что на что-то способен?

И вновь Корэр опоздал, замешкался, протупил. Как всегда.

Его собственный клинок скользнул ему по боку, рассекая изорванную рубашку и тонкую, бледную кожу, разводя в стороны края прорезанного каркаса. Только теперь Корэр порадовался, что у всех его противников из окаянных миров не было такого хорошего оружия. Покинув центральные миры он уже успел позабыть каким острым и прочным может быть металл и какими болезненным и опасными раны им нанесённые.

Скользнув к столу с инструментами Корэр схватил с него молоточек, для дробления плоти — единственное, что имело достаточно длинную рукоять, чтобы дать хотя бы небольшой шанс достать противника с Вихрем, который в этот раз похоже бездействовал, не пытаясь подчинить волю взявшего его.

Впервые Корэр вступал в серьёзную схватку без своего замечательного клинка. Теперь полагаться было не на что, потому он чувствовал себя неуверенно и двигался несколько скованно. Окажись его противник смелее, сумей воспользоваться захватившей Императора нерешительностью, закончился бы его путь к познанию магии в этом сыром подвале. Но незнакомец оказался не сильно искусен в мечном бое, да и похоже совсем не понимал, каком артефактом сумел завладеть. Рубанул он неумело и слишком медленно, что позволило Корэру без особых усилий отбить удар.

Раздался лязг металла, синяя линия проходящая по центру лезвия Вихря от рукояти и до самого кончика, гневно сверкнула. Впервые Корэр нарушил каноны арийской школы боя — скрестил оружие с клинком противника, и ощутил он при этом неописуемое удовлетворение, раз уж меч предал его, так пусть не надеется на уважение.

Продолжая движение, которым отбил Вихрь, Корэр извернулся, ударяя молотом по выброшенной вперёд руке противника, сминая плечевой каркас. На это Император не остановился, глядя в округлившиеся от неожиданно нахлынувшей боли фиолетовые глаза незнакомца, имперец шагнул вперёд, обходя оппонента, ударяя каблуком под колено, мысленно отдавая хвалу имперским мастерам, делавшем золотую подошву даже самым простым с виду сапогам.

Незнакомец тут же распластался по полу, но когда Корэр скользнул к нему в надежде вернуть Вихрь, мгновенно подскочил, забившись в угол и поглядывая на оказавшийся совсем рядом выход. Поняв намерения противника, Корэр тут же рванул стул с телом Сморока, и захлопнув дверь, подпёр им. Хорошо бы было подтащить стол, но он оказался слишком большим и тяжёлым.

В растерянности его противник обратился к силам миров на Первом. Неумело. Коверкая слова и явно не понимая их смысла, от чего Корэр не сразу понял, что маг произносил одно из старых, давно вышедших из оборота заклинаний. Не оптимизированных, долгих в доработке и на исполнении, несущих чрезмерно большую нагрузку на мир в соотношении с производимых эффектом.

Наверняка дурища нашёл какой-нибудь из старых учебников магии, со времён до образования Империи, бездумно зазубрил, не вникнув ни в смысл ни в последствия, а теперь пытался воплотить что-то этакое.

Поднявшись на ноги Корэр обратился к силам миров на Первом, заговорил красиво и чётко, как все, кому от явления в миры живых не давали забыть язык самой реальности. Впервые в жизни, благодаря чрезмерную любовь элементов к его персоне, Император надеялся что здесь сработает приоритет на исполнение запросов от него.

«Я, чьё имя от явления в миры живых Корэр;

Взываю к Четвёртому:

«

Корэр принялся уплотнять частицы вокруг своего тела.

Энегия тут же откликнулась на его зов, устремившись к нему, снося на своём пути все преграды, схлопывая пространство вокруг, погребая под землёй особняк и дома неподалёку.

Очнулся Корэр запертый в ловушке, созданной его же собственной просьбой. Миры слишком охотно исполняли его волю, ведь он задавал радиус действия всего в пару пэ от себя.

Единственное, что радовало и одновременно с этим несказанно злило его теперь, так это то, что Вихрь вновь оказался у него в руках, а он вновь схватился за рукоять клинка, как за единственное спасение. Как же он ненавидел в этот момент собственную слабость. Вихрь — клинок заставлявший его нарушать основные законы мироздания. Как бы ария хотел избавиться от этой погани, заставившей проглотить этэ того, кого он был готов назвать своим другом, доверившегося ему. И при том, он слишком боялся лишиться клинка, отчётливо понимая, что погибнет без него.

Разрезав плоть реальности Корэр скользнул в другой мир, чтобы через ещё один разрез вернуться в снятую ему на постоялом дворе комнату. Пошатываясь он кое-как добрёл до постели. Тело всё же оказалось измято глыбами, свалившимися на него, и от того шарниры лязгали и скрипели при каждом движении. Хорошо бы было проследить за процессом восстановления, но он на сегодня слишком устал, потому не стал не то что раздеваться, а даже пытаться тащить сапоги. Ария так и заснул в обнимку с Вихрем, выпустить который при всём желании не получилось. Похоже братец даже из Иных миров умудрился преподать урок и научить не перечить старшим.

Во всяком случае он хотя-бы попытался спасти Сморока. Так же, как когда-то попытался спасти мать… Позорище!

Когда Няша бесцеремонно окунула Корэра в бадью с ледяной водой, он только лениво за бултыхался. Всё тело ломило, двигаться почти не получалось а рука всё продолжала сжимать проклятый меч, словно тот прирос.

Кое-как вырвавшись и то, потому что воительница сильно не упорствовала, ария первым делом пообещал клинку, что эту его часть никому ни за что не отдаст, только после этого Вихрь позволил вложить себя в ножны.

Всё ещё не до конца придя в себя, Корэр всё же принялся распоряжаться, ведь теперь наниматель был мёртв, уж он-то знал:

— Собери всех остальных в комнате Сморока. Но перед этим принеси мои вещи, Синора должна была занести.

— Эта шлюха? — с какой-то странной ревностью спросила Няша, всё же протяну заплечный мешок и куртку.

— Это не то, что должно сейчас тебя волновать. Быстрее, чего переминаешься? — в его голосе ясно слышались распоряжение командира, а не каприз аристократа.

Все собравшиеся смотрели на него, ждали его слов, его решений. А он не успел толком и вымыться, просто рубаху поменял, а штаны так и остались залиты чужой кровью. Он весь пропитался сладковатым запахом смерти.

Окончательно собраться с мыслями перед началом речи Корэр так и не успел. Янь, знавший на что способен Корэр, по разнесённому дому слуг Ноюрна, оглядев его, поинтересовался:

— Та бойня, и целый городской район стёртый с карты, это вы устроили?