Корэр кивнул, начав с самого важного:

— Сморок мёртв, я не успел, слишком долго возился.

Молчаливый тут же хмыкнул:

— Слишком долго изничтожал всё, что попадается на пути? Увлёкся своей кровожадностью, ну с кем такого не бывает? — смотрел он как-то надменно, словно аристократ на грязь под ногами.

Это невыносимо взбесило Корэра, тут же рявкнувшего:

— Я хотя бы попытался что-то сделать, а не шатался по городу, лапая баб и накачиваясь выпивкой. Да от тебя несёт пойлом, так что не смей меня судить! Дело ещё не кончено

Он смотрел на Воина снизу вверх, готовый в любой момент совершить ответный выпад на его реакцию, которая уж точно не будет сдержанной. Так и вышло, Молчаливый, замахнувшись, рявкнул:

— Мои вещи не приносила поутру дешёвая шлюха.

Тут же он попытался ударить, но Корэр, уклонившись выхватил из-за пояса метательный нож, которым разжился в особняке предателей. Молчаливый промахнулся, обрушив удар на стол. Пользуясь мимолётным замешательством, Корэр вонзил кинжал в руку противника, пригвоздив её к деревянной доске.

Оглядев Няшу, готовую визжать от восторга, Яня и Жердяя, настороженно подобравшихся для ответного удара, если он только рыпнется в их сторону, Молчаливого, тут же вдруг присмиревшего, вернувшего прежнее спокойствие, Корэр брезгливо поморщился. Пожалуй он был слишком похож на брата, и от этого становился самому себе противен. А как иначе? Ведь это был единственный способ угомонить весь развязавшийся сброд. И всё же, теперь он пусть и не одобрял методы брата, но прибегал к ним, ведь теперь он вновь избрал самый простой для себя путь, а то, что произойдёт с другими его, как и Экора, не волновало.

— Заткнулись все, падлы, и слушаем меня! — рявкнул Корэр, оскалившись. — Сначала дела, потом собачиться. Сморок мёртв, но я продолжу его путь. Пойдёте ли со мной вы или нет, мне плевать. Нет Сморока, а значит я не могу гарантировать, что будут исполненный все обещания, что он давал. Вы ведь понимаете, что я чужеземец и вся власть, которую имею, держится на моём клинке. Я разделяю всю оставшуюся сумму, что держал при себе Сморок поровну, а дальше вы вольны идти куда хотите, но можете рискнуть и стать героями, если не боитесь, что нас просто вздёрнут как-только переступим ворота замка.

Отрядники переглянулись. Всё они и так прекрасно понимали, что снятие всех обвинений, слава и богатства исчезали со смертью нанимателя. Сморока знали все, и немногие осмеливались пойти против него, даже цари, короли, императоры. А теперь перед ними стоял всего лишь мальчишка, безусловно сильный, но не имеющий никакого статуса среди знати.

Видя сомнения на лицах спутников, Корэр добавил, рассчитывая тем самым избавиться от предателя или по реакции их понять, кто он:

— Есть и хорошая новость. Во главе заговорщиков, боровшихся против царя стоял маг, с фиолетовым глазами. Его я убил.

— Это схватка с ним обрушила несколько городских кварталов? — восторженно уточнила Няша.

Корэр в ответ только кивнул, пробегаясь взглядом по всем остальным. Услышав об убийстве мага только Янь остался спокойным, хотя в глазах его промелькнул интерес, но это объяснял ось очень просто. Жердяй как-то подозрительно выдохнул, судя по движению тряпья и блеск у в глазах вор ликовал, а вот Молчаливый наоборот помрачнел, хотя возможно дело было в пробитой насквозь руке, которую Корэр пока не стал лечить, всё ещё не до конца поняв, были ли все прежние действия лишь безобидный проверкой.

Тут вдруг заговорил Жердяй:

— Путешествие в любом случае подходит к концу, а личности вроде меня не стоит светиться, так что пойду я, и так отхватил достаточно счастья.

Корэр высыпав на стол все монеты из мешочка, прихваченного в особняке, так же опустошил небольшой сундучок с золотушками. Разделив всё на пять равных частей, он раздал деньги.

Ария взглядом проследил за уходившим Жердяем, только теперь вспомнив, что видел у Сморока документы, подтверждающие снятие обвинений со всех отрядников. Правда оставалось надеяться, что их наниматель с собой не взял.

— Стой, — потребовал ария, уже принявшись рыскать по всему скромному багажу Сморока.

Поиски его увенчались успехом, только вот в самих документах не хватало подписи нанимателя, как подтверждение, что бумаги подлинные. Но при этом стояли печати правителей большинства значимых государств этого мира…

— У кого-нибудь есть что-то написанное Смороком? — с надеждой спросил Корэр.

На помощь ему пришёл Молчаливый, ничего не произнося и лишь лелея раненную руку, он вышел из комнаты, вернувшись с уже подписанное оправдательной на имя Ремока.

Корэра удивило то спокойствие, с каким воин вновь относился к нему, словно бы ничего и не было. Признал сильного и решил не перечить? Всё-таки это была только проверка? Тогда, получается, он погорячился… Поганое зверьё, признающее лишь власть сильных! А ведь их Имперские поединки чем-то смахивали на принципы местных идти за сильнейшим.

Залив в пишущий стержень, прихваченный из Империи, чернила местных, Корэр аккуратно подмахнул все три оставшиеся документа: Яня, Жердяя и Няши, раздав их отрядникам, проворчал:

— Здесь было Ничего.

Янь тут же злился хохотом:

— А такой у тебя был благородный вид! А ты оказывается обычный мелкий мошенник. Свой!

Не сдержал смешка и Жердяй, вложив на прощание в руку Корэра странную монету, с дырой над царским гербом:

— В память о том, что мы были друзьями, чужеземец. Мы своих не бросаем, братство не забывает добра.

Приобнявший с вором на прощание, Корэр незаметно заколол в складках его балахона обломок Вихря.

Всеостальные решили продолжить путь и Корэр, распорядившись Яню распродать всё, вплоть до оружия покойных соратников, её самой и уж тем более сундука для артефакта, а полученные деньги Молчаливому потратить на скромные запасы еды и обновление оружия, исключительно для перестраховки. Ехать он собирался налегке, и выступить рассчитывал с рассветом, ведь небо уже понемногу начинало желтеть, а дневное светило спешно уползало за видимый край мира.

Когда все разошлись, Корэр наконец позволил себе облегчённо плюхнуться в кресло. Только теперь он заметил, что бок, раненный Вихрем кровоточил и очередная рубаха уже пропиталась кровью, сочившейся дальше, стекавшей по кожаной штанине и размазывавшейся вслед за переставляемой ногой.

Негромко выругавшись Корэр тут же разделся, оглядев своё измятое, покорёженное тело он ругнулся громче. Весь торс покрывали желтоватые пятна ушибов, рука, плечо которой смял противник в борделе, двигалась почти нормально, лишь иногда клиня. А вот порез всё никак не заживал, как бы Корэр не пытался направить к нему частицы Вихря — клинком удалось восстановить каркас, но ко всем последующим обращения Корэра он оставался глух. Это значило, что рану придётся вновь зашивать, как на корабле, после драки с Ремоком, который удивительным образом умудрился стать другом… Ну хотя бы с ним Корэру может быть удастся встретиться в следующем воплощении или, на крайний случай, в мирах мёртвых.

Промыв рану ария достал швейный наборчик, где было ещё и зеркальце, которому в первый раз он не предал внимания, а вот теперь заинтересовался.

Зашивать себя было больно, мерзко и противно, но Корэр уже успел пережить так много разнообразной дряни, что теперь, морщась и стискивая зубы до побеления дёсен, справился с этой задачей весьма быстро. Его удивляло то, что теперь, когда приходилось чинить себя самостоятельно, он чувствовал куда меньшую боль, чем во время работы Роктвика. Был ли полукровка, притащенный в Империю братом, глумливым садистом или это он, Корэр, теперь просто притерпелся?

Зажимая рану чистой тряпицей, пропитанной его же слюной, Корэр с интересом взглянул на отражение своей физиономии, страдальчески поморщившись. Ему не показалось, волосы действительно почти полностью вернули былую белизну, этой кровавой зачисткой он сумел восстановить энергию потраченную на контракт с планетами и звездой системы, где располагался Империя. Со смертью брата планеты начали распадается, а он оказался единственным, кто сумел занять место хранителя, ведь из-за родственной связи их энергетические фоны оказались довольно схожими. Правда ценой оказались несколько сшодов ходов, на которые уменьшилось время связи его этэ и фэтэ.