— Эй, парень, что это ты там делаешь? — предвкушая развлечения поинтересовался воин, шедший первым.

— Этот урод пытался обобрать меня, — сообщил Корэр, кивнув на всё ещё живого, постанывавшего пьяницу.

— Ври больше, — хохотнул второй. — Мы видели как ты, залётный аристократик, избивал ни в чём не повинного старика.

Корэр раздражённо цокнул. Вновь его принимали за лжеца, а ведь арии этого не умеют делать от природы. Да только вот этот факт даже в центральных мирах не сразу дошёл до умов населения.

Вскинув руки, он всё же попытался решить всё мирно:

— Ну к чему мне измываться над грязной пъянью? Его Судьба и так наказала. Да и разве я похож на того, кто ради веселья решится марать руки?

— Ты его ногами бил, — отметил первый стражники вызвав этим туповатый смешок второго. — Пошли, мы тебя на ночь в тюрьме запрём, а утром, если кто поручится, отпустим.

Корэр брезгливо поморщился:

— А в тюрьме сыро, холодно и грязно?

Стражники, похохатывая, кивнули, не ожидая ничего необычного от безоружного юнца, спокойно стоявшего перед ними. Тут же в глазу у ближнего оказался нож. Пошатываясь, он выпустил из рук бердыш, которую даже не успел подумать пустить в ход. Корэр подхватил оружие противника в полёте и, развернулись подрубил второму стражнику ноги, пока тот всё ещё соображая, что происходит, ошарашенно хлопал глазами. Со стоном бедолага повалился на колени, отчаянно хватаясь за древко своего бердыша, словно бы тот мог спасти его. Рывком выдрав нож из глазницы первого трупа ария зашёл за спину силящегося встать воина и, схватив за волосы, рывком перерезал глотку.

Как только и второй повалился на мостовую, Корэр скорчил страдальческую гримасу: придерживая голову обречённого он, совсем забыв об обожжённой ладони, использовал и правую руку, за что оплатил я тут же нагрянувшей жгучей болью и, судя по ощущениям, разошедшимися швами и свезённой кожей. Лелея ладонь, он собирался было уйти, но решил хоть как-то попытаться избежать подозрений о том, что в деле был замешан четвёртый.

Немного оттащив от места происшествия тело незадачливого грабителя, успевшего отключиться, ария уложил его так, чтобы было похоже, что разбойник попытался смыться, но окочурился по пути. В руку будущему покойник он вложил окровавленный нож, для большей правдоподобности, измазал «убийцу» в луже крови, растёкшейся под вторым стражником. В завершение, Корэр, раскрыв рот пьяницы, сунул в него кончик Вихря, тут же распавшегося девсами мельчайших частиц, прикончившего бедолагу из внутри — не заметно.

Ария же, как ни в чём не бывало удалился, припрятав окровавленный кавтан и перчатки в заплечную сумку, переодевшись в рваную, но всё же чистую куртку. Уже на постоялом дворе он замочил окровавленные вещи, чтобы кровь не присохла. Он изменился за время странствий… Стал спокойнее относиться к грязи, постоянно его окружавшей и научился стирать вещи.

Странник, покинув Корэра, отправился к ариям, у него, или вернее, у его Покровителя были в этом мире свои дела и пока новый Император скитался по свету постигая правды жизни, он направлял уверенный шаг к давней знакомой. По пути странник обратился к Покровитель, настойчиво требовавшему уступить ему власть над телом:

— Господин, от чего не позволяете взглянуть мне на вашу родину?

— …

— Да что такого может рассказать обычный мертвец. Все мои мысли и слова вам подвластны.

— …

— Так бы и сказали, к чему все эти благородные цели, если Вам просто тоже любопытно жить. Ладно, но не задвигайте меня на край сознания, если уж используете моё лицо, позвольте хотя бы посмотреть.

Зачитав вырезанное на предплечье: "И мёртвых увидят живые", — странник мгновенно изменился, по глазам его тут же расползлись сеточки золотого узора.

Странник без стука вошёл в избушку, скрывавшуюся от любопытных глаз в чаще темного дремучего леса. Его здесь ждали, его встретили. Две девчонки, одна беловолосая в белом платьице, а вторая чёрноволосая — в чёрном, приветственно улыбнулись, провели в комнату, где неопределённого возраста женщина неспешно продевала ткацкий челнок через золотые нити утка, выпрядая удивительный узор на длинном полотне, скрученном в рулон.

Странник, неслышно ступая, подошёл к женщине, склонившись над ней шепнул:

— Ты так ответственно отнеслась к своему поручению.

Женщина, не отрывалась от работы, не обращала взгляда на пришедшего, ведь ей не нужно было видеть лица гостя, она прекрасно понимала, что явившийся на самом деле выглядел иначе. Учтивая память даже подсунула некогда столь знакомый ей образ, и тот взгляд, которым его гость смотрел на них, тех кого звали покорителями миров, звёздными странниками. Для него арии ведь были шкодливыми детьми. Хотя, всё же в госте было что-то не так. Не мироздатель стоял перед ней… Его последующее воплощение?

Хмыкнув, Пряха ответила:

— Так если бы не я, вы бы искромсали полотно бытия, экспериментатора несчастные. Нет бы о мире подумать, но вам магия куда важнее и интереснее, чем сохранения реальности в которой живёте.

Странник примиряюще вскинул руки:

— Ну же, всему своё время. А кстати, где здесь моя судьба?

Пряха поддела изящным пальцем одну из нитей основы, проговорив:

— Надеюсь мне не нужно объяснять почему? Но она, как и многие прочие из ваших, частенько выходит на передний план.

Странник понимающе кивнул, обернувшись он отыскал кресло, размашистыми ленивыми шагами подошёл к нему, тут же развалившись, устало выдохнул.

— Какое имя ты сейчас используешь? — спросила Пряха, бросив на гостя мимолётный заинтересованный взгляд, но тут же вернувшись к работе.

— Пусть будет Дано́р, это имя моего лица.

— Ты нашёл путь к истинному бессмертию в замене лиц? — теперь она всё же решила отложить работу, сев во второе кресло, напротив гостя, жестом велев девчонкам принести угощений.

Данор, тяжело вздохнув, прикрыл лицо руками, прогладив ими по ёжику светлых волос так, словно бы умывался, заговорил тоном, в котором слышалось подобие отчаяния:

— Я запутался. И этот маскарад только для того, чтобы дать себе хоть небольшую передышку. Воспоминания из прошлого перемешались, я всё ещё пытаюсь их рассортировать, отделить временные промежутки. Но я не могу понять что-есть что. Поэтому я создал отдельную личность в которую закинул всё, что не смог точно определить, она немного безумна, а другие неполноценны.

— А кто сейчас говорит со мной? — уточнила пряха, подавшись вперёд, поправив пышную золотую косу, лежавшую на груди, от чего укрощения, нашитые на ленту, придерживающую волосы у лба мелодично звякнули.

Странник слегка улыбнулся, радужка глаз его расплылась по белку, окрасившись в зелёный, зрачок и вовсе пропал, оставив на месте себя точку, из которой выходили золотые полосы, образующие сетку узора в котором можно было различить девятиконечный цветок, ставшийся символом элемента Жизни. После чего тот, кто звал себя Данором, заговорил:

— Это основная личность, она существует с… Назовём это "Началом новой истории".

— Ты хочешь, чтобы я помогла разделить воспоминания. Для этого ты дал мне задание сделать Книгу-зеркало? — уточнила видящая и ведающая судьбы, покосившись на полотно из них сотканное. Она знала, что сейчас Книга Судеб разорвана на части, разбросанные по всему миру, а значит её работа оставалась самым простым способом собрать осколки прошлого.

Лицо странника переменилось, губы его расплылись в безумном оскале, глаза сверкнули золотом. Пряха тут же поняла, что то несчастное дитя, говорившее с ней, отошло на второй план, управление перешло тому, что быть может был старше даже творивших миры.

— Нет. Тогда ты правильно поняла свою миссию. Твоей задачей было сохранить ход истории даже если что-то случится с основной Книгой. Я конечно сомневаюсь, что нечто столь могущественное можно уничтожить, но кто знает, что вытворят те же Аро или Экор или кто-то из наших магов. Благо хоть Змия мы остановили. Ты знала, что Безымянный хозяин Подземелий мог запросто исполнить задуманное? Если собрать энергию всех звёзд, то через миры мертвых получилось бы открыть пути в иные Реальности. Путеводной нитью должен был стать его сынишка, дитя разных миров. Ты думаешь он это делал из великой любви, вскружившей голову? Нет конечно, эта расчётливая паскуда дошла до того, к чему пришло и одно из моих отражений. Впрочем, я заговорился. Ты умная девочка, я сейчас именно та личность, что получилась из не сортированных обрезков, у меня есть знания о Реальности, которыми пока рано делиться. Я рассказываю это тебе для того, чтобы ты понимала свою роль. Когда мирам придёт конец, ты станешь тем самым маркером, что определяет реальность. Да, я эгоист, хочу чтобы сохранились именно мои миры. А теперь я распрощаюсь, передом управление личности притащившейся суда из-за вашего знаменитого арийского любопытства. Хотя, она не смогла остаться всё-такой же непосредственной как раньше, но всё же у неё сохранилось это свойство.