Распустив ленту на косе, Корэр расплёл лёгкие пушисты кудри. В голове у него промелькнула мысль, что пора бы уже отрезать патлы, но он тут же прогнал её: у отца тоже были кудри, правда всего до плеч…

Корэр некоторое время стоял в задумчивости глядя на воду, вроде бы она была достаточно чистой и самое главное тёплой, но всё же перебороть недоверие оказалось непросто. Послышавшийся скрип двери в комнатку с купальней, заставил действовать. Отбросив все сомнения от плюхнулся в воду, тело окутало приятное тепло, только шрамы, зашитые Роктвиком словно натянулись, доставляя некоторое неудобство.

Из-за ширмы послышался голос служанку, уже другой:

— Господин, я принесла Вам полотенца, бальзамы и масла. Давайте помогу вам вымыться.

— Зайди, поставь всё здесь на пол, выйди и проследи, чтобы никто меня не тревожил, что бы ни случилось, — проворчал Корэр, подбирая ноги, чтобы скрыть шрамы и несколько отличавшуюся от местных анатомию.

Вода погружала в приятное забытьё. Корэр любил воду, только в ней он мог расслабиться и понастроившему отдохнуть. Ничто не доставляло ему больше комфорта, чем обволакивающая тело влага или, быть может ещё приятный ветерок, несущий запахи нагретого дневной звездой леса или росы зарождающегося дня. Вероятнее всего дело всё было в благосклонных ему элементах.

Не раз Корэр замечал, что его сестрицу Ар всегда тянуло в леса, к нежной мягкой траве и нагретым камням, покрытым мховым ковром. А брат… Брат даже имея возможность использовать новейшие светильники, окружал себя живым пламенем. Мать как и сестра тянулась к природе, порой погружаясь в заботу об Имперских садах. Ну а отец… Он был мироздателем, все эти миры были его.

Корэр успел не только как следует вымыться, но даже отдохнуть и погрузиться в приятную дрёму, лишённую всяких навязчивым мыслей и неприятных воспоминаний, из которой его вырвала какая-то возня в коридоре и ворвавшийся в комнату Янь:

— Сморок всех срочно вызывает!

Реальность нахлынула неприятной, всеразрушающей волной.

Корэр с неохотой поднялся, промокнув волосы полотенцем, принялся одеваться. Рубашку он накидывал на ходу, успев до этого только натянуть запасные брюки, да затянуть ремни на сапогах. Мелкие капли стекали с кудрей, пропитывая ткань рубахи. Корэр отчаянно пытался не споткнуться попутно пристёгивая Вихрь к поясу.

Арии приходилось гадать, что же случилось, что идти пришлось в такой спешке. Ведь лично он ничего выходящего за рамки нормального не делал…

Всё собравшиеся тут же обернулась на вошедших Яня и Корэра. Жердяй как-то нехорошо хмыкнул, устремив на колдуна взгляд, наполненный чем-то вроде сочувствия к бесподобному.

Только опустив взгляд, Корэр понял причину: в спешке он первым делом позаботился о том, чтобы Вихрь был под рукой, и совсем забыл, что рубашку надо бы застегнуть. Его тело было весьма тощим и бедным, в сочетании с таким же бедным лицом, которое в отличии от всех прочих арий у него отливало не благородным золотом, а нездоровой желтизной, создавало впечатление болезненности. Картину всеобщего стыда колдуна дополняла ещё и парочка шрамов, весьма приметных, ещё более бледных и жёлтых, чем вся остальная кожа. А самый уродливый, так и взывавший обратить на него внимание, вертикальный с равными краями, расползся прямо по середине груди.

Стараясь игнорировать взгляды, как казалось Корэру с любопытством прожигавшие его насквозь, ария принялся максимально неспешно застёгивать пуговицы, равнодушно бросив: «Не обращайте на меня внимания».

Сморок, пройдясь по комнате, выложил на стол несколько кошелей с монетами и скруток бумаг, заговорив:

— Планы поменялись, с некоторыми из вас предстоит распрощаться. Есть те, кто хочет уйти по собственной воле? Все наши договоры остаются в силе и будут исполнены в любом случае, даже если я умру. Уже сейчас вы заработали достаточно, чтобы безбедно жить несколько летов.

Воцарилось гнетущее молчание, никто из собравшихся здесь не имел непривязаности ни каких либо иных тёплых чувств ко всем прочим отрядникам. Все онинаёмникикоторых интересовала исключительно личная выгода и в большинстве своём они думали о том, стоит ли рискнуть и подзаработать ещё или выгода того не стоит. Они уже успели понять, что предупреждение нанимателя о том, что выжить мало у кого удастся, не пустые слова. В самом начале похода их было втрое больше…

Первым заговорил Ремок:

— Ты не думай, что так просто избавишься от меня, начинали эту дорогу вместе, вместе и кончим, а уж где, дело тринадцатое.

— С вами весело, — хмыкнула Няша, — да и мальчик теперь красивый в компании есть, — добавила покосившись на колдуна.

Корэр слегка поёжился, от взгляда невысокой женщины с привычкой держать себя как мужчина, но всё же ответил:

— Мне в любом случае с вами по пути. Да и убить меня не так уж и просто…

— Мне в любом случае на этом материке делать уже нечего, ближайший десяток летов, — усмехаясь сообщил Янь.

С ними остался и Жердяй, сообщив, что не один командир ещё не позволял мне по карманам лазить, да ещё и одобряя, умолчав, что чем дольше он оставался со Смороком, тем больше наниматель должен был ему выплатить. И Молчаливый, тот самый, которому Янь изливал печаль в начале дня, тоже не стал уходить, ничего не сказав.

Хотел пойти со всеми ещё и Малой — невысоки плотно сложённый парнишка, с только пробивающимися подростковыми усиками, но Сморок не позволил:

— Отправляйся лучше к матери. Дальше будет ещё сложнее. Ты заработал старушке не безбедную старость. Больше не нужно.

— Но ты же колдуна с собой берёшь, а он вообще совсем мальчишка! — возразил наёмник.

Вместо Сморока ответил Корэр, посмеиваясь своей жалкой судьбе и ёжась от осознания, что этот дурак умудрился бросить женщину, приведшую его в миры живых, отправившись а поиски наживы:

— Моя мать мертва, отец да старший брат в иных мирах, а сестра достаточно умела, чтобы позаботиться о себе самостоятельно. Обо мне некому горевать. А ты, пока не поздно, уходи.

Малой с вызовом посмотрел на колдуна, он хотел было съязвить, что не один колдун тут с несчастным житьём, но под строгим взглядом Сморока смолчал и, забрав свой кошель, удалился прочь.

Все остальные, придумав какие-то не особо подробные оправдания, сводившиеся в большинстве своём к паре скупых слов, поспешили удалиться со своим заработком.

Сморок с удивлением оглядел оставшихся Яня и Жердяя, которых он считал распоследними бандитами. Ещё только нанимая их, рассчитывал пустить в расход если не в первой, так во второй стычке, он бы не удивился, если бы они побежал бы впереди всех прочих, как только позволили смылся, однако же решили дойти до конца. Уж не благородство в них проснулось?

— Выдвигаемся не завтра, как планировали, а сегодня, через три ура. Корабль уже ждёт нас. Соберитесь.

— От чего такая спешка? — высказал Янь вопрос, волновавший всех собравшихся.

— Первые твари пустоши выбрались на материк. Их конечно остановили — всего небольшая стайка перебралась, но где одни, там и другие. Маленький отряд будет двигаться быстрее.

Больше ничего объяснять не пришлось. В молчании отрядники разбрелись по своим комнатам, только Корэр остался у нанимателя.

Оглядев колдуна Сморок кивнул:

— Это хорошо, я как раз хотел с тобой поговорить.

— Можно я не поплыву с вами на корабле, а встречу уже на том берегу? — тут же выпалит Корэр то, о чём переживал ещё с самого начал работы в наём, да только гнал волнение куда подальше, считая что потом само как-нибудь образумится.

Сморок вздохнул:

— Я бы хотел, чтобы ты не отходил от нашего груза слишком далеко. Янь рассказал мне, как вы повеселились ночью. За такое бы выгнать из отряда, да деньги не платить, благо некоторые добрые кеве́лыдавно хотели избавиться от того гадюшника. Мне важно, чтобы ты исполнял мои приказы целиком и полностью, во многом из-за тебя я решился отпустить остальных. Да, я рискую, полагаясь на незнакомца. Тем более ты буквально только что прирезал ни в чём не повинную девку. Но всё же твоя сила многого стоит.