К дому целительницы бывшего солдата проводили деревенские мальчишки, по началу отнёсшиеся к нему, высокому, широкоплечему, в помятой, пропитавшейся кровью из ран что нанесли немёртвые, одежде, с руками и лицом покрытыми множеством уродливых бесформенных шрамов, с подозрением. И попытка улыбнуться только усугубила ситуацию, его грозный оскал оказался совсем не тем, что могло бы расположить к себе малышню. Но упоминание, что помощь нужна его хорошему другу, магу, если на расположила к нему ребятню, то пробудила любопытство, достаточное чтобы Ремок добился желаемого.

Знахарка встретила его недовольных бухчанием:

— Пошёл вон, рожа бандитская. Таким как вы, негодяям, кровопийцам не помогаю. Подохните, так мир хоть вздохнёт спокойно. И не зыркай на меня обиженными буркали, не я тебя падлюку продажную оклеветала, сам себя под это подвёл.

Ремок, пропустив все обидные слова, стащил в сенях сапоги, бросив их куда-то в угол, прошёл в избу, заставив старуху попятиться. Склонившись над знахаркой, низкой и полной женщиной с лицом покрыты сеткой старческих морщин, бывший солдат заговорил:

— Много ты знаешь и вразумеешь, бабуль. Только вот не за себя я просить пришёл. Не уж-то ты оставишь помирать мальчонку семнадцати летов от роду? Пацана, подставившегося под удар чтобы весь мир спасти, — быть может с последним он и преукрасил, но ведь исренне же!..

— И он ведь такой же лжец, подлец и негодяй, как вы все. Иным с гадюками вроде тебя и вводиться нечего, — продолжая ворчать, старуха закидывала в большую кожаную сумку какие-то мешочки и склянки.

Всю дорогу до дома старосты знахарку причитала, что всякие мальчонки, неразумные настолько чтобы подставиться под удар, заставляют её, пожилую женщину тяжести таскать. Стоило Ремок предложить донести сумку за неё, как знахарка переключилась на него, криворукого урода, который обязательно что-нибудь да сломает, разобьёт или потеряет.

Вся сварливость старухи пропала, стоило ей увидеть бледного тощего Корэра, над которым неуверено хлопотала Няша. Заставив воительницу посторониться, лекарка запричитала:

— Да что же это такое делается? Да разве можно так с ребёнком? Изверги проклятые, до чего мальчика довели!

— Что ты знаешь о золотой крови? — уточнил Янь прежде чем подпустить знахарку к колдуну.

На лице той отразился спектр эмоций, от удивления и недоверия, до сочувственного понимания:

— Если так, то мальчик ваш не умрёт. Скоро опять будет бегать и магичить. А вам сочувствую, те кто с ними водится либо живут долго, либо помирают быстро.

— Это почему? — нахмурившись поинтересовался Сморок, всё пытаясь понять, знахарке что-то ведомо или она просто полоумная с языком безкостей.

Старуха, убрав с бледного лица Корэра выбившиеся прядки, ответила тонов, в котором сквозило сомнение в умственных сомнениях Сморока:

— Так они же дети богов, наших светлых богов, что миры творили.

Казавшуюся вечной тьму Небытия взорвала ослепительная вспышка боли. Корэр попытался взметнуться, убежать, но тело не слушалось. Где-то там валялись его оторванные, порубленные руки и ноги, и это он не видел, а просто знал. Как знал и то, что во тьме над ним сидит мерзотнейшая тварь, единственная цель жизни которой, это ждать, набивать брюхо фэтэ плотью других и раздувать этэ их энергией, от того и бо́льшую часть её слепой морды занимает пасть, истыканная рядами длинных кривых клыков. Он ощущал, как эти клыки вгрызаются в его тело, сминая и выворачивая части каркаса, как когтистые лапы погружаются в плоть, скребутся по внутренней стенке полного туловища, дёргают нить натяжения, а тварь издаёт при этом нечто похожее на смешок, искажённый, не естественный и от того ещё более пугающий.

Неожиданно на плечо ему легла сильная рука и лёгким движением заставила попятиться, уходя от терзавшей боли. Корэр возблагодарил спасителя даже не зная, кем тот был, и только потом, запоздало понял, что он теперь стоял на своих двоих, словно бы ничего и не было. Тяжело вздохнув, он неохотно обернулся, смутно догадываясь, что увидит брата.

Против всех его ожиданий перед ним оказался Высший, из тех, что были ещё до разделения времени, с металлическим диском, буквально вставленным в голову, а значит добившийся весьма высокого положения в Иных мирах, ведь не всех пускали хранить замо́к между мирами живых и мёртвых. Черноволосый, с полностью красными глазами и во всем белом. Но что Корэра порадовало, так то что они были почти одного роста, и ему не приходилось смотреть на возвышающегося над ним великана, ощущая себя мелким и ничтожным. Уж слишком он устал от этого за всю прошлую жизнь.

— Я мертв? — с некоторым интересом спросил Корэр.

Но его вопрос вызвал у Высшего реакцию, которой никак нельзя было ожидать, он расхохотался:

— Я не тот, кого можно встретить в Тех мирах. Но ты очень близко к этому.

Во вздохе Корэра проскользнуло печальное разочарование, похоже его никчёмная жизнь всё продолжается, а ведь была надежда, что представится шанс начать все заново и быть может даже встретиться с матерью в мирах мёртвых. Высший, всё похахатывая, увлёк Корэра куда-то за собой, продолжив разговор, но сменив тему:

— Я хочу попросить у тебя прощения за две вещи. Я честно не подумал, что и эти мои воспоминания не только запишутся но и достанутся тебе. Извини, что пришлось это пережить, — Высший указал куда-то в даль, где на залитой золотыми светом и кровью поляне среди трупов арий и рвущих их на части упырей, над распластанным телом Экора склонились упырица и ныне покойный Сэрба, — такое я бы и врагу не пожелал, но видимо твоё сознание попыталось искать во всей бесчисленной информации моей памяти нечто похожее на то, что ты ощущаешь сейчас.

Корэр понимающе кивнул, опять вся вина была исключительно на нём, так чего теперь злиться на гостя его сознания. А Высший теперь уже удивительно серьёзно, что не вязалось с его прошлым, смешливым тоном, продолжил:

— И ещё, прошу прощения что не пришёл раньше. Теперь у нас достаточно времени, чтобы поговорить и думаю мы вряд ли встретимся вновь, — он уселся в кресло, вынырнувшее из тьмы, стоило только подойти, предложив Корэру разместиться напротив. — По правде говоря, я всё-таки плохой друг. Только после встречи с тобой додумался, что и тебе понадобится поддержка, не всё же мне тебя гонять, но было слишком поздно. Сам понимаешь, к тому времени я был уже мёртв.

Корэр ничего не понимал, но спрашивать опасался, потому, не замечая его отчаянных попыток уложить в сознании всё то, что говорил Высший, тот продолжал:

— Не сказать, что у меня вообще не было мысли прийти к тебе, но очень уж не хотел встречаться с собой. Думал, может быть потом, когда привыкну к своему новому, не сказать чтобы симпатичному лику, но всё же к отсутствию половины мордельника привыкнуть нельзя.

— Кто ты? — скрипнув зубами перебил его Корэр.

— У мня очень много имён. Есть даже миры, где меня назовут Владом. Но истории в Этих мирах начались с имени Риеко. Знаешь такого? Это тринадцатый сын одного безумного правителя. Корольку его приёмная дочь предрекла скорую смерть, ну, а он, испугавшись, решил, что если избавится от девчонки, сможет спастись. Наивный… Ну и конечно же эту неблагодарную работу он повесил на самого младшего сына. Кстати, именно так я и получил возможность сбежать на уровни ниже. Ну да об этом потом. Кстати, Рореэ тоже я. Тут тебе спасибо, стал обманутым великомучеником, и попал в ряды Высших, хороший тогда судья попался, жалостливый, ну да на всё воля Судьбы.

— Как-то ты слишком болтлив, для моего брата, — проворчал Корэр, теперь уже окончательно убедившись и получив словесное подтверждение своим догадкам.

Высший вновь расхохотался, объясняя:

— У Экора просто нет возможности нормально поговорить. Знаешь, не очень уж это удобно, с недоконца приросшей головой. Компенсирую теперь.

— Я бы с радостью снёс тебе голову ещё раз.