Основным направлением работы оперативника оставалось воздействие на жён и дочерей высшего дворянства, да работа с купленными и завербованными депутатами государственной думы. Потому как проект манифеста нужно направить туда для изучения и голосования по проекту. Сделать это, естественно, мог только император, к чему его и готовили многочисленные единомышленники среди придворных и приближённых Александра. Было у Русанова ещё одно важное направление работы — выявление ярых противников свободы для крепостных. Не только выявление, но и максимальное устранение таких злостных крепостников.
Нет, не убийство, пока до такого не доходило, да и явным криминалом Русанов со товарищи не баловался. Ярые сторонники «воспитания и отеческого присмотра за глупыми крестьянами», как они всюду декларировали, просто заболевали. Ничего серьёзного, сильный понос и подозрение на дизентерию или холеру обязывал изолировать заболевшего вельможу от государя, минимум на месяц. Такие меры Александр всесторонне поддерживал, прославиться царём-засранцем молодому мужчине не хотелось. Особенно после предательства почти всех фаворитов. Которые к лету 1813 года как-то случайно оказались либо на том свете по бытовым причинам, либо инвалидами, не способными вернуться ко двору. Один, после разговора с сотрудниками Сергея Светлова, с испуга ушёл в монастырь послушником, надеясь через пару лет вернуться. Не ко двору, так хотя бы в родное поместье.
Так и передвигался царский двор в сторону Петербурга по чугунке через всю Европу. Придворные интриговали, европейские посланники клянчили, выпрашивая всё подряд: от заключения союзов, хотя бы торговых и льготных, до кредитов и возвращения пленных из Беловодья. Беловодский министр иностранных дел Маковски, после консультации с бароном, предложил выкупить часть пленных, остававшихся в Западоруссии и подлежащих передаче России. Недорого, по триста рублей за солдата и три тысячи за офицера. Нет, это были не купленные у русского императора пленные, тех давно отправили в Австралию. Но, беловодцы за время боёв с пруссаками захватили более двадцати тысяч пленных из последней армии Фридриха Вильгельма.
И, что характерно, ни один представитель германских государств — Австрии, Пруссии, Баварии, Саксонии и карликов-стран Рейнского союза не выкупил ни одного солдата. Хотя пятеро офицеров получили свободу за собранные родственниками деньги. Вот и все результаты якобы благих намерений европейских просителей. К тому времени, когда придворные поезда прибыли на территорию Западоруссии, там постарались порадовать царя-победителя. Пышные торжества для Беловодья не стали разорением, не говоря о памятных сувенирах и медалях всем придворным. Самому Александру потрафили бриллиантово-изумрудным орденом, якобы придуманным подданными баронства Беловодье для государя-победителя.
Были ещё дары для жены императора, ждавшей его в столице, для братьев государя и много для кого. Затем последовали салюты каждый вечер, балы в огромных залах, выстроенных специально для этого празднования вдоль чугунки. Почти неделю провёл вдохновлённый таким «искренним» уважением и любовью народной русский император в Западоруссии. Пока не получил последний дар в виде пятнадцати миллионов рублей серебром, в европейской, конечно, монете. Тут даже самовлюблённый Александр понял, что пора отправляться на Родину. А барон Быстров только смахнул пот со лба, радуясь, что дёшево отделался. Поскольку потраченные тридцать миллионов рублей составляли меньше одной пятой части добытого в Европе богатства. Уже добытого в виде звонкой монеты, драгоценностей, картин, скульптур и прочего движимого имущества.
Сюда не входили многочисленные замки и поместья, пахотные земли и шахты, заводы и леса. И самое важное — многочисленное население Западоруссии, способное не только своими руками создавать прибавочную стоимость, но и заселять пока безлюдные просторы Луизианских прерий и малолюдные до сих пор земли Австралии и Новой Зеландии, включая дельту реки Конго. После информации о наличии там богатых месторождений урана беловодцы решили освоить максимально быстро, не забывая о сохранении жизни и здоровья своих граждан. Но это совершенно не относилось к бунтовщикам и другим диссидентам новой колонии Западоруссии. Всех русофобов из бывшей Польши и Австрии уже концентрировали для высадки на берегах Конго.
Пусть займутся общественно-полезным корчеванием деревьев в джунглях и строительством острогов на берегах рек. Поскольку кроме крайне важного урана в тех местах находятся месторождения почти всей таблицы ещё не рождённого Менделеева. Отец-основатель Андрей Быстров, восстановивший бОльшую часть таблицы, назвал её именем великого русского химика, пусть пока не рождённого. Но позориться присвоением чужих заслуг Быстров не стал. Как и перепевать песни Высоцкого никто из отцов-основателей не стремился. Впрочем, других песен они тоже не привнесли в общество Российской империи. Ну, не гуманитарии они были, только инженеры и офицеры.
Короче, как только император Александр прибыл в русскую столицу, оперативник принялся восстанавливать старые контакты и заводить новые. Как среди женщин высшего света, так и среди депутатов Думы. С учётом данных, изъятых у австрийской разведки и французской резидентуры, появились новые жертвы для мотивированной поддержки проекта манифеста. Тем более что с собой в Петербург сыщик привёз Эмиля Ранье, бывшего резидента французской разведки в Австрии. Эмиль, будучи здравомыслящим профессионалом, согласился, что пребывание в Европе ближайшие пару лет весьма опасно для его жизни. Поэтому с благодарностью принял предложение поработать в тихом и богатом Петербурге.
Тем более, что многих своих агентов Ранье вербовал лично и они не могли ему отказать, выполняя указания якобы французского резидента. На самом деле, Эмиль действовал в интересах Беловодья и России, но такой мелочью графов и князей не стали отвлекать. Главное, чтобы работали с пользой для дела, а чьё это дело, неважная мелочь. Тут и пригодились оставшиеся при конфискации австрийских запасов деньги. Увы, многие графы и князья оказались едва не беднее кино-адъютанта. Наличие высоких титулов совершенно не гарантирует присутствие не только коммерческой хватки, но и просто ума. Хитрость и с детства привитые навыки интриганства были. А ума у большинства агентов маловато осталось. Часть пропили, часть просто потеряли в процессе взросления и предания греховных страстям.
В любом случае, поработать пришлось больше месяца, пока Сперанскому не удалось подсунуть императору на подпись проект Манифеста для отправки в ряду других документов на рассмотрение Думой. Нет, остальные документы были просто предложениями о праздновании Великой победы, о награждении депутатов Думы памятными медалями и прочая дребедень. Александр, естественно, не читал и половины принесённых документов, да и подписал их после недельного вылёживания бумаг на его рабочем столе. Но первый шаг сделать удалось, вследствие чего требовалась постоянная работа с депутатами. И она шла почти три месяца, до ноября, монотонно и непрерывно, как любая рабочая деятельность.
Никита к этому времени успел получить ответ из Беловодья о согласии на брак родителей Анны. И продолжал получать еженедельные письма невесты, отправляя свои с такой же частотой. Оказалось, ещё двадцать лет назад в Беловодье изобрели марки и современные (в смысле, как в двадцатом и двадцать первом веках) почтовые отправления. Как обычно, на территории России почта работала не везде и не всегда. Но письма из крупных городов в Беловодье отправлялись регулярно, привязывая эти отправления к прохождению беловодских поездов. А с появлением Западоруссии опять же неугомонные беловодцы организовали почтовую связь с Европой. В первую очередь, с самой Западоруссией и азиатскими колониями в Европе. Письма выходили достаточно дорогими на такое расстояние, всё-таки Беловодье не собиралось брать на себя функции почты Российской империи. Поэтому баронство старалось получать если не прибыль от почтовых отправлений, то хотя бы безубыточность. И это пока выдерживалось, да и почта работала, как часы. А стоимость марок напрямую зависела от дальности адресата.
