Был ещё повод прервать переговоры, именно этот повод в виде записки на русском языке государственный секретарь положил перед Александром Первым. В это время лакеи активно меняли посуду и закуску на столике, государь был вынужден отвлечься и прочитать поданный текст. После чего резко побледнел и встал со своего кресла, принявшись расхаживать по кабинету. Закончив свою работу, лакеи бесшумно удалились, за ними покинул кабинет Сперанский. Два правителя остались наедине, царь вернулся в своё кресло и налил себе рюмку коньяка, игнорируя собеседника. Немедленно выпил коньяк и закусил беловодской шоколадкой, вошедшей в моду последние годы.
— Значит, мы договорились, дорогой Александэр? — уточнил результаты прерванных переговоров пруссак, практически принудивший царя вернуть захваченную беловодцами территорию Пруссии одновременно с заключением военного союза между странами. Осталось совсем немного — окончательно и официально признать договорённости и подписать краткий протокол. Текст которого, так и быть, Фридрих собирался написать собственноручно. Для этого он заранее принёс с собой любимую «вечную ручку», а в приёмной ждал придворный юрист с несколькими вариантами договора и пачкой чистой бумаги, на всякий случай, чтобы русский император не передумал, пока ищет своего секретаря.
— Нет, дорогой мой Фридрих, не договорились. — Ответ Александра заставил пруссака поперхнуться глотком кофе, расплескав чашку на свои колени.
— Варум⁉ — Вскочил с места пруссак, не обращая внимания на кофейные брызги и грязные пятна на белоснежных лосинах. Не до них, когда решалась судьба королевства.
— Почему? Послушай, новости из Парижа. Я тебе их переведу на немецкий язык. — Император тоже встал, взял лист бумаги со стола и зачитал текст. — Час назад беловодский госпиталь был атакован парижскими бандитами и прусскими гвардейцами под командованием адъютанта короля Пруссии Ганса фон Шварценберга. Пленные гвардейцы сообщили, что адъютант ссылался на приказ короля Фридриха Вильгельма вырезать начисто всех проклятых беловодцев, вместе с ранеными русскими, чтобы даже памяти их не осталось, изуродовать трупы и поджечь госпиталь. Во время атаки госпиталя были убиты двое беловодских охранников и трое ранены. Сейчас госпиталь взят под охрану ротой гвардии Преображенского полка.
— Ложь, таких указаний я адъютанту не давал, — гордо выпятил куриную грудь пруссак, — я не мог так поступить с русскими союзниками.
— Но ты смог лично возглавить атаку сорокатысячной армии на русских союзников два месяца назад? И передал моему врагу Наполеону почти сто тысяч своих солдат, которые стреляли в русских под Полоцком и Страсбургом? — Уже успокоившись, Александр демонстративно плюхнулся в кресло, взяв в руки чашку с кофе, начал его пить мелкими глотками.
— Под Бреслау были не русские, это проклятые беловодцы! — ляпнул Фридрих сгоряча, срываясь на крик от обиды, что не удалось отомстить наглым беловодцам, отобравшим половину королевства.
— Вот тут ты ошибся, царственный брат, все беловодцы русские и мои подданные, независимо от цвета кожи. — Государь окончательно успокоился и добавил: — Полагаю, нам больше не о чём разговаривать. И предупреждаю сразу, новые земли Беловодья я обязательно признаю официально, а союзу между нашими странами не бывать!
— Ваше императорское величество, верните хотя бы прусских пленных, — согнулся в поклоне пруссак, пытаясь хоть что-то себе выторговать.
— Увы, всех пленных я неделю назад передал Беловодью, всего за десять миллионов рублей. Мне неинтересно кормить дармоедов, когда ни Пруссия, ни Австрия, ни Саксония, ни Бавария, да никто не прислал ни копейки на содержание своих бывших солдат и офицеров. Раньше надо было думать, мой царственный брат. Я Вас больше не задерживаю, Фридрих Вильгельм.
Следующий посетитель к царю явился через час, уже наступил вечер и русский император Александр пригласил саксонского короля Фридриха Августа разделить обед. Тот, естественно, согласился и почти час просидел за обеденным столом в окружении Сперанского, Кутузова и других генералов малой свиты. Лишь после обеда двое правителей удалились в кабинет государя для разговора о важных вещах. Но после Франца Австрийского и Вильгельма Прусского, Август Саксонский смотрелся бледно. Поэтому его притязания на возвращение Варшавского герцогства и союзный договор были отвергнуты всего за неполный час беседы. Русский царь матерел буквально на глазах, что было легко с добытыми его окружением доказательствами двойной игры всех правителей Европы.
В результате, через две недели закончилась европейская мирная конференция, новые границы европейских государств и колоний были согласованы большинством стран, даже Пруссия с Австрией были вынуждены подписать всеобщий договор. Нет, у них было желание устроить скандал и поиграть в независимость, но только до того момента, когда с ними поговорил барон Быстров, а его министр иностранных дел Маковски «проконсультировался» с чиновниками трёх германских государств. Что там говорил своим коллегам Маковски, неизвестно, а глава Беловодья просто предложил выбор трём правителям.
— Либо, господа, вы подписываете согласованные границы, и мы забываем о ваших странах на долгие годы, лет на двадцать, как минимум. Либо мы разъезжаемся без вашего согласия и без согласованных границ. В этом случае, никто не гарантирует, что новый, 1814 год, вы встретите правителями своих стран. Может получиться так, что Саксония пожелает присоединиться к Западоруссии, в королевстве довольно много славян живёт. Или Чехия с Моравией, Словакией и другими славянскими регионами Австрии резко создадут своё, независимое государство, как Венгрия? И без этих стран уважаемому Францу возможно будет назвать свою страну империей? А жители Пруссии могут по примеру Франции вспомнить многочисленные княжества и герцогства, в которых проживали их деды и прадеды. К тому же, Кёнигсберг, где короновались все прусские короли находится в Западоруссии. Где будет короноваться Ваш наследник, Фридрих Вильгельм, и будет ли он королём, а не герцогом? — Вежливо и тихим голосом пояснил ситуацию барон Беловодья своим, как говорили раньше, партнёрам на конференции о мирных границах в Европе.
Надо ли говорить, что на следующий день все границы Европы были согласованы окончательно всеми европейскими государствами, количество которых после конференции выросло в два с половиной раза. Самой большой и якобы сильной западноевропейской страной стала Австрийская, пока ещё империя. Хотя по факту сильнейшей европейской территорией оказалась Западоруссия, занявшаяся демонстративным укреплением своих новых окончательных (до поры до времени, пока соседи не балуют) границ. Через неделю после закрытия конференции отправилась на восток, домой, и русская армия.
Император-победитель, Александр, на этот раз не стал ждать своих солдат, весь двор спешил в Петербург на нескольких литерных эшелонах. С ними убывали домой, в Беловодье, все сотрудники госпиталя, чтобы продолжить от Москвы путь по знакомой Восточной железной дороге (чугунке). Влюблённым Никите и Анне оставалось меньше недели общения, но девушка уже уложила в багаж письмо жениха своим родителям. Причём не только предложение руки и сердца с просьбой благословления, но и многочисленные совместные снимки парочки на фоне Парижа. А также расклад по финансовому состоянию жениха, который неплохо зарабатывал на службе у императора, тот всё-таки поднял ему придворный чин и жалованье, соответственно. Видимо, в благодарность за своевременный допрос прусских гвардейцев, напавших на госпиталь. Теперь должность Русанова — императорский кино-адъютант, была равноценна генерал-адъютанту, хоть и без генеральского мундира, только гражданский тип одежды.
Когда ещё удастся придворному кино-адъютанту получить у императора отпуск? Вернее, как сейчас называется, получить разрешение на женитьбу и выезд к невесте на остров Белый. Собственно, пока Никите хватит работы по манифесту освобождения крестьян. Придётся ближайшие месяцы работать с агентами влияния, самому капать на мозги всем приближённым к Александру. Особенно, последней любовнице шаловливого государя, которую опытный оперативник буквально держал в кулаке имевшимся компроматом и регулярно инструктировал в нужном ключе, во время очередного доклада баронессы Гроссенберг о поведении её царственного любовника. Впрочем, с агентами влияния сыщик работал не один, а в тесном контакте со своими помощниками-киношниками, безопасниками Беловодья.
