Здорово помогли в этом парню его родители — инженеры. Они часто заводили разговоры о своих однокурсниках, благо в небольшом городке Воткинске с населением сто тысяч жителей все были на виду. Поэтому единственный сын в семье с детства понял, что тупая учёба на одни пятёрки не даст преимуществ но во взрослой жизни, ни в выбранной профессии. Примеры были перед глазами — отличники и отличницы из числа ровесников родителей торговали на рынке, становились бомжами, изредка устраивались на должности преподавателей без всякого карьерного движения. Зато практически все руководители, как частных, так и госпредприятий (в маленьком городке все на виду), были во время учёбы разгильдяями, но не дураками, а пронырами и любимцами коллективов. Играли на музыкальных инструментах, активно участвовали в самодеятельности, ездили в стройотряды и тому подобное, при этом прогуливали занятия, ухитряясь оставаться любимцами преподавателей.
И, несмотря на свои дипломы со средним баллом чуть выше четвёрки, многие из них успешно делали карьеру. Не только административную, но и многого добивались в личном бизнесе. Нужно ли говорить, что книги Дейла Карнеги стали настольными для маленького Никиты ещё в десять лет. А советы папы с мамой, с наглядными примерами из жизни и фильмов парнишка усваивал на лету, память была отличной. Особенно запомнились советы Жеглова из знаменитого сериала: «Чаще улыбайся, людям это нравится. Говори с людьми об их интересах». Потом полученные знания Никита пытался применять на практике все старшие классы. В результате закончил школу легко и успел стать не только любимцем учителей, но и вполне добрым приятелем для многих старшеклассников, а не только для ровесников, как обычно.
Нет, Русанов легко заводил приятельские отношения с ребятами моложе себя на пару-тройку лет, как с активистами и спортсменами, так и с молчаливыми умниками. Благо отличная память и наблюдательность позволяла парню участвовать практически во всех олимпиадах, от математических до биологических. Там он с умниками и знакомился, поддерживая отношения при редких встречах на улице. Учился разговаривать с совершенно незнакомыми подростками, завязывать с ними приятельские отношения. Эти школьные навыки он не забыл и во время учёбы в институте, стараясь развивать коммуникативные способности. Получалось неплохо, к диплому Никиту знали практически в каждой крупной организации родного Воткинска. Нет, с руководителями он не общался, но многие секретари, делопроизводители и бухгалтеры с улыбкой встречали появление неунывающего студента. Впрочем, закончим лирические отступления…
Капитан полиции не забывал прокачивать окружающую обстановку. «Телега явно классическая с твёрдыми ободами колёс из дерева или железных полос, а не современными автошинами. Едем по лесной дороге. По ощущению, примерно на восток, солнце чаще светит справа по движению. На телеге, кроме нас троих, считая Ермолая, никого нет. Зато в сопровождении четверо всадников. Или пятеро?» Прислушавшись, оперативник решил считать, что всадников пятеро, лучше перестраховаться. Все молчали, ни табаком, ни бензином ни от кого не пахло. Вообще ничем не пахло, кроме лошадей и сена. Да и звуки шли исключительно лесные: пение птиц, шуршание придорожной травы, скрип деревьев.
Так продолжалось довольно долго, солнце ощутимо зашло за лесные вершины, немного похолодало. К этому времени Никита сообразил, что руки к него завязаны обычным мягким лыком, и снять в положении лёжа это лыко не получится. Хотя особых опасений у капитана данный факт не вызвал. На тренировках рукопашники учились не только освобождению от захватов, но и выпутыванию из мягкой вязки и даже наручников. Тренер ещё в девяностые годы готовил милиционеров к поездкам на Кавказ, поэтому показывал максимально практичные приёмы. Даже классические приёмы против вооружённого противника Сергей Юрьевич с тех пор изменил на эффективные, более жёсткие, но реально действенные, проверенные, как говорится, на практике. Ни один из его учеников в «командировках» не погиб, даже не был ранен.
Организм просился в кустики уже давно, хотя Никита терпел, ждал удобного случая. Тут и решил, что время пришло, когда лошадь, запряжённая в телегу, заметно ускорила шаг без понуканий со стороны возницы. Значит, заимка недалеко, что даже коняга почуяла. Пора проверить, оперативник рискнул заговорить:
— Ермолай, мне бы по малому в кусты, отлить надо. А то в телегу твою нафурю, мне всё равно не стыдно, а тебе хлопоты?
— Тебе велено молчать, забыл. — Удар плетью обжёг правую ногу, но чисто формально, практически не больно. Затем негромким голосом Ермолай предупредил:
— Потерпи, недолго осталось ехать. Там оправитесь оба. Я тоже хочу, да терплю.
Слова нашего возчика порадовали, ночлега в лесу не будет. «Скорее всего, об этой заимке и говорил атаман, наверняка там найдётся кто-то более информированный, чем разбойники, захватившие нас с Юрой. Осмотрюсь, оправлюсь, возможно, даже покормят на ночь. Хотя нет, лучше не ужинать, могут еду или питьё снотворным зарядить. Придётся освобождаться до ужина, лишь бы нас вдвоём с другом без присмотра оставили. Пяти минут хватит, чтобы развязаться, дальше легче будет», — примерно такие мысли мелькнули в голове Никиты. Юра, надо полагать, думал аналогично, за годы совместных тренировок и дружбы мужчины научились и этому.
Однако, несмотря на слова Ермолая, ехать пришлось около часа. К тому времени солнце явно зашло за горизонт, даже сквозь плотную ткань мешковины чувствовалось наступление сумерек. «Так даже лучше», — одновременно подумали пленники, незаметно для бандитов разминая мышцы рук и ног. Тем более, что заметно похолодало, легко одетых пленников не согревала солома на телеге. Лишь статическое напряжение мышц тела, с одновременной их разминкой перед неминуемой дракой, позволяло согреть организмы. Капитан решил не сдерживать себя в силе ударов, слишком уж дерзким было пленение, чтобы надеяться на хороший исход в любом случае. Ни о каком выкупе речи не шло, да и какой может быть выкуп у двух бюджетников?
Учитывая, что разбойники явно увезли их вглубь Пермского края, соседнего региона, да наличие заимки и спокойное поведение бандитов, то наверняка они связаны с местными властями. И, едва те установят личности пленников, живыми их не выпустят. Пусть здесь не Кавказ с его рабством, но фраза «концы в воду» возникла в России. Для Урала с его малочисленным населением, дремучими лесами и брошенными деревнями, пропажа пары человек не проблема. Одни только пермские районы с населением пятнадцать тысяч человек на такое же количество квадратных километров говорят о себе. Сыщик знал, что по нормативам, даже сельским, на одного участкового уполномоченного должно приходиться от трёх до пяти тысяч жителей на участке.
Выходит, в лучшем случае на подобный район будет нормативом целых пять участковых. Пять офицеров на район размерами сто на сто пятьдесят километров. Простая арифметика даёт каждому из участковых, включая туда шестого — их начальника, небольшой такой участок — пятьдесят на пятьдесят километров. Даже при наличии казённой машины у каждого бензина не хватит — в бюджетной организации он строго лимитирован. Хорошо, если хватит на еженедельную планёрку в райцентре и четыре дежурства в опергруппе в месяц. Остальное время либо ставь машину на прикол у своего дома, либо ищи спонсоров.
«Да, вполне возможно, что наши разбойники как раз и спонсируют своего участкового. Поэтому надеяться на содействие властей бесполезно. Придётся действовать, как в боевиках — мочить всех наглухо, оставив самого главного для допроса», — окончательно принял решение оперативник. Ему уже приходилось выкапывать убитых полицейских, оказавшихся в ненужном месте в ненужное время. Уголовники таких не жалели, не ленились даже закапывать поглубже, а не бросали в Каму, как прочие жертвы. Никита успел похвалить себя, что не взял с собой служебное удостоверение, боялся потерять.
Телега, наконец, заехала во двор и, судя по хлопанью воротных створок позади, остановилась. Раздался неторопливый стук каблуков по ступенькам крыльца, скрип дверных петель, явно, бандиты спешились и зашли в дом. Во дворе суетился возница Ермолай, распрягая коня. Шума от собаки не было, густо запахло куриным помётом. Из дома донеслись неразборчивые, приглушённые звуки разговора нескольких мужчин. «Решают нашу судьбу», — криво ухмыльнулся Никита, внутренне готовый к активному сопротивлению в любой момент. Выбрав время, пока Ермолай увёл лошадь в конюшню, капитан быстро шепнул другу:
